Михаил Бураков - Главное – успеть! Страница 2

Ого! Оказывается, я в Москве. Кремль, толи Архангельский, толи Успенский собор, колокольня Ивана Великого, какие-то незнакомые здания на том месте, где у нас французские пушки лежат. Что я тут делаю?! Резиденция императоров это же Санкт-Петербург! Просто заехал погостить или как?

Уже придя в собор я понял, что зря отправился в церковь. Теперь еще выслушивать торжественное богослужение в честь моего выздоравления. И что на меня нашло? Атеистом ведь всегда был, а тут сразу в церковь. Да и зачем кричал на придворных? Что меня вообще сорвало с места? Не иначе, как юношеские гормоны сказываются.

Стоя в церкви, я долго вспоминал когда-то прочитанное и когда-то просмотренное. Петр II, сын царевича Алексея, внук Петра I и его полный тезка. Правил очень недолго, умер от оспы. Успел завести двух невест – дочь Меньшикова, которую потом вместе с Меньшиковым сослали толи в Туруханский край, толи в Березов и чью-то еще дочь, которую тоже сослали вместе с родителями туда же.

Правил он, точнее я, недолго. В начале тридцатых — конце двадцатых годов умер. Потом избрали Анну Иоанновну, она десять лет просидела на троне – Пикуль так и сказал, «темное десятилетие», дальше царственный младенец, но совсем ненадолго, Елизавета, правившая двадцать лет, Петр III и Екатерина Великая. Вроде бы ничего не перепутал.

Поют птицы, небо постепенно светлеет, вот-вот выскочит из-за горизонта солнышко. По земле стелется туман, кое-где из труб подымается дым… Как прекрасен летний рассвет! Жаль, что в наш сумасшедший двадцать первый век его некогда посмотреть, кроме как на пенсии. Учеба, потом работа отнимают слишком много времени. В этом веке я сам определяю, как тратить свое время, надо мной нет никаких начальников, кроме Бога, в которого я не верю. Да и где, как не здесь можно увидеть рассвет с колокольни Ивана Великого?

Внизу расстилается все Москва. Множество хаотично разбросанных дворцов, лавок, изб и сараюшек. Кое-где даже видны огороды. Рядом река. Не очень широкая, уже, чем у нас, но красивая. За пределами города до самого горизонта поля, поля, деревни, леса.

Жалко будет покидать эти места. Но надо уехать подальше от старой, патриархальной Москвы, от доживающих свой век бояр, от стен, помнящих неистовые бунты. Санкт-Петербург — это окно в Европу. Флот, заводы, Академия наук… Восходы над Финским заливом не менее красивы. Нет, Финский на западе от Петербурга. Тогда закаты. А еще белые ночи…

На востоке блеснул первый лучик солнца. Солнца новой эры, в которой все зависит только от меня. Надеюсь, страна расцветет под моей властью. Надеюсь. Как бы не случилось обратного.

Где-то на окраине запел петух. Ему отозвался другой, третий, четвертый… Сколько же тут петухов! Надо спускаться, а то еще поднимут тревогу – царь пропал. Никто ведь не знает, что я здесь. Ускользнуть от охраны оказалось проще простого. Стоять в карауле очень скучно, потому гвардейцы постоянно прикладываются к бутылке. Когда я выходил из дворца, гвардейцы спали вповалку. Надо с этим покончить. Вдруг кто решит меня свергнуть, а охрана на ногах не стоит?! Нельзя запрещать гвардейцам пить, иначе они меня и свергнут. Надо попробовать договорится – пусть на посту они стоят трезвыми, зато потом за царский счет напиваются. Или лучше сформировать еще один полк, где изначально будут следить за трезвостью?

Так, что там у нас по плану?

Вчера, я первый раз присутствовал на заседании Верховного Тайного совета. Слово «Тайный» не означает, что совет собирается тайно на конспиративной квартире, сейчас так называют очень важные вещи, например тайный советник – один из высших чинов в стране, а Верховный Тайный совет это что-то вроде правительства.

Верховникам, членам Верховного Тайного совета, я объявил, что моя болезнь была ниспослана Богом в наказание за грехи, и я твердо решил жить по-другому. Надо же как-то обосновать резкие перемены в характере! Отныне я буду присутствовать на каждом заседании Верховного Тайного Совета и я снова начинаю учиться. Барон Остерман даже прослезился от радости. Он столько раз настаивал, чтобы Петр, к которому Остерман был искренне привязан, вернулся к учебе, а тут он, то есть я, сам требует, чтоб его учили!

Мне действительно необходимо образование. Надо понять, до чего дошла наука, как и что в нашем государстве происходит. Я даже не знаю, откуда деньги берутся в казне и куда тратятся!

Следующее распоряжение удивило верховников не меньше. «Дабы хоть как-то искупить свои грехи, я решил помиловать Меньшикова». Жалко человека, как-никак. «Но так как вина Меньшикова передо мной и Россией очень велика, то Меньшикову дозволяется лишь жить в своем имении под Рязанью и строго запрещается покидать его». Все же лучше, чем у полярного круга. Амнистировать полностью не стал, что бы враги Меньшикова не устроили мне дворцовый переворот. Пусть живет, авось пригодится. Заодно я помиловал Толстого, наверное, родича одного из Толстых – писателей, и всех кто проходил с ним по одному делу. Что меня удивило, так это место его заключения, Соловецкие острова. Оказывается, ничто не ново под луной – еще в восемнадцатом веке на Соловки отправляли политзаключенных.

Это было вчера. Сегодня…я уже, сделал зарядку, облился холодной водой – как-то не хочется умирать в юности, и обогатил русский язык афоризмом «в здоровом теле – здоровый дух!». Что теперь? Позавтракаем и заниматься.

На мой взгляд одна из важнейших задач правителя это передать страну в хорошие руки. Многие Великие, тот же Петр I или Сталин с этим не справились, и после них начался бардак, в котором рухнуло многое из того, что они создавали.

Готовить наследника надо заранее ведь, как верно подметил классик, человек иногда внезапно смертен. Поэтому наследника я решил готовить с самых первых дней своего правления.

В идеале я передам престол своему старшему сыну. Но, даже если я сейчас найду себе супругу, что не так уж и просто, и она через девять месяцев родит сына, то пройдет еще много лет, прежде чем наследник вырастет. Нужны запасные наследники. В доме Романовых, кроме меня, нет мужчин, но зато целая куча женщин. Немного подумав, я отобрал из них тех, кто еще молод – сестру Наташу, Елизавету Петровну, тетку и двоюродную сестру Елизавету-Христину. Думаю, лучше будет, если обучать, как правителя будут не только меня, но и их тоже – если со мной что-нибудь случится, кто-то из этой тройки унаследует трон и будет уже готов к этому. Кто именно, определим в ходе учебы.

Собственно, я знаю что-то только про Елизавету Петровну. Вроде и много хорошего сделала для страны, тот же университет открыла, но с другой стороны швыряла деньги на всякие развлечения, меняла, как перчатки фаворитов, которые за неё правили страной…

Про Наташу я никогда не слышал, я даже и не подозревал, что у Петра II была сестра. Откуда мне знать? этой эпохой я не особо интересовался, Пикуль про сестер Петра II не писал, Дружинина не снимала или снимала, да я забыл. Странно, и почему не передали ей трон вместо Анны Иоанновны? Как-никак, ближайшая родственница, сейчас ей четырнадцать, к моменту смерти Петра II по идее была почти взрослой.

Кто такая Елизавета-Христина я долго не мог понять, но потом, когда узнал, как зовут её отца — Карл-Леопольд, наконец, сообразил. После Анны Иоанновны была такая Анна Леопольдовна, мать младенца-императора, правившая вместо него. Имя сменила при переходе в православие – сейчас Христина лютеранка, наверняка в честь Анна Иоанновны имя дали. Скорее всего, Анна Иоанновна видела, что у неё нет детей, и решила передать трон потомству своей племянницы…

Теперь я занимался в обществе из трех родственниц, Наташи, Лизаветы, Христины, самой старшей из которых, Елизавете было семнадцать лет, и к ней Петр II уже проявлял недюжинный интерес, а самой младшей, Христине, всего десять лет.

Кто-то схватывал все на лету, кто-то, точнее Лизавета, обучались с огромным трудом. Читал я про Елизавету Петровну, что до самого конца жизни она так и не могла поверить, что Англия это остров и туда нельзя проехать на карете. Ну, географию она теперь знать будет, как и многое другое — азы математики, физики, историю древнюю и современную, и "развлекательные предметы" — музыка, бильярд, охота и тому подобное. В данный перечень по моему настоянию добавили литературу современную и древнюю. Этот предмет я ввел ради одной-единственной книги. "Государя" Макиавелли.

О своем браке я пока не думал, поручив это дело вельможам. Слишком мало я разбирась в современно политике, чтобы определить. с кем лучше породнится, да и свежа еще память о супруге, оставшейся там, в XX веке. Долгорукие и прочие активно пихали своих дочерей, барон Остерман перебирал иностранных принцесс, а бывшая невеста, дочка Меньшикова прислала мне письмо, напоминая о своем существовании и прося облегчить условия содержания в ссылке.