Марик Лернер - Восток Страница 2

— Сначала — в судьи, потом — в министры… — пробурчал Всесвет.

— А потом — и в главные редакторы, — обрадованно подхватил я.

Белов посмотрел на меня очумелым взглядом и явно задавил желание выругаться.

— Запрещающим женщинам работать и требующим сидеть дома и заботиться только о своем господине — скажем дружно «нет»! — орал матюгальник на улице женским голосом. — У нас нет господ! Равные права!

Толпа возбужденно взревела.

— Щас окна бить начнут, — посетовал я.

— Твоя тоже там? — спросил он.

— Хотела. Внезапно Глеб засопливился. Был привлечен консилиум из моей матери и врача из детской больницы. Старые знакомства. Совместными усилиями выяснили — ничего страшного, но Любка решила сегодня посидеть с ним. Ничего, еще завтра наверстает.

— Думаешь, не на один день?

— Это смотря на реакцию высокого начальства. Посадят на кол Молочникова — и все успокоятся.

— Шуточки твои, — недовольно сказал Белов, закрывая окно. Звуки стали тише, но, если напрячься, можно разобрать очередные речевки. Сильно прихрамывая и опираясь на палку, прошел к столу и плюхнулся на стул. — Тебя бы на мое место.

— Не выйдет, — злорадно так сообщаю, — званием не вышел. Тут по штату не меньше полковника. Сам отдувайся.

После переворота значительная часть чиновников фактически саботировала действия правительства или, боясь быть осужденными за свои действия, предпочитала бездействие. Откуда новой власти было взять преданных людей? Сплошной дефицит не запятнанных сотрудничеством со старым режимом. За год семнадцать тысяч уволили без права занятия государственных должностей. Этим еще повезло — некоторых сажали. Не очень много, зато с обязательной конфискацией имущества. Сложно догадаться, откуда возьмутся новые кадры? Совсем просто!

Наше правительство и административные органы чуть ли не наполовину состоят из бывших военных. Кто основная опора военного правления? Они самые. Армию сокращать необходимо, держать миллионы людей под ружьем невыгодно экономически и просто опасно. Куда девать лишних? На смену нелояльным. Очень просто и красиво.

После переворота повсюду устанавливалась военно-административная власть. Естественно, на первых ролях оказались офицеры. Они вынужденно налаживали не только порядок, причем часто крайне энергично, но и занимались организацией хозяйственной деятельности. Методы были вполне солдафонские, да не стоит считать любого военного дуболомом. Кто до полковника дослужиться не успел, мозги чаще всего еще на месте. А таких было подавляющее большинство, и на новом поприще они всерьез настроились делать карьеру.

Потребовалось всего пять лет для восстановления производства до довоенного уровня. Если бы не вспышки мятежей, срок был намного меньше. При этом одновременно шла яростная кампания по искоренению пережитков, давились восстания на окраинах и был создан эффективный административный аппарат. Заметно укрепилось влияние государственного сектора в экономике. Вот с коррупцией и семейственностью окончательно так и не справились и через двадцать.

Многие из сегодняшних высоких гражданских чинов хорошо знакомы с Магди с давних времен. Попадаются и родственники. И что абсолютно «неожиданно», на ключевых постах сидят совсем не случайные кадры. На кого еще опираться, как не на своих проверенных товарищей? В массе своей консервативных, но заинтересованных в изменениях. Вез излишеств и постепенных.

У нас на Руси масса офицеров была выходцами из низших слоев общества. Кто-то поколения назад пошел в армию, кто-то недавно, но кастовости и перегородок между солдатами и командирами не было никогда. Дворянство так и не оформилось, и в теории все были равны. Вне строя однополчане исключительно на «ты». Одни, правда, богатые, а другие не слишком. При полном соблюдении дисциплины и субординации отношения между начальниками и подчиненными во внеслужебное время были достаточно свободными. Офицеры чувствуют себя вне социальных классов. Они — офицеры армии, а это повыше, чем что-либо другое. Для нас армия — не просто слово. Для многих это образ жизни и мыслей.

Кадровых офицеров, не принявших новой власти, было минимальное количество. Не стремящихся служить найти было практически невозможно. Перевороту изначально сочувствовало подавляющее большинство. Ему радовались. Слишком сильно было убеждение в виновности Каганата, в моральной ответственности за все происходившее во время войны. Очень уж много вылезло недостатков и болевых точек при первых же сложностях. Чрезвычайно резала глаз отсталость во всех отношениях при сравнении как с противниками, так и с союзниками. И это на Руси, всегда считавшей себя величайшей страной!

Спроси любого — и они уверенно ответят, что демократия — это роскошь, которую страна с таким уровнем развития, как Русь после войны, не может себе позволить. Необходимо сначала подготовить экономические, социальные и культурные предпосылки для демократии. На самом деле никакая демократия нам не требуется, но надо делать хорошую мину перед европейцами и американцами. Моментально с высокой трибуны было заявлено о невозможности преобразовать страну за одну ночь. Требуется подготовительный период на построение базы улучшения благосостояния, А пока во избежание анархии придется поступиться некоторыми вещами.

Впрочем, именно в этом вопросе я с ними абсолютно согласен. Любые перемены бьют по людям, по очень большим слоям общества, и нельзя ломать страну даже из самых лучших побуждений, не имея за спиной серьезной силы. В теории реформы всегда проводятся в интересах общества и с его согласия. На деле простой народ не спрашивают. Слишком уж он болезненно воспринимает новые идеи. До реальных перемен на манер бесконечных партийных свар во Франции нам еще далеко. Пусти все на самотек — и защитники семейной чести получат большинство на выборах, а там недолго и до возврата к Каганату. Спасибо, не хочется.

Никуда не денется деревня. Там за Салимова зубами загрызут. Первой же мерой революционного правительства была отмена ростовщических процентов по долгам. Крестьянский банк национализировали уже потом, да и процент на ссуды для мелких собственников там минимальный.

И роль «Движения за национальное развитие» за эти годы серьезно выросла. Модернизация по-армейско-салимовски означала не простое заимствование западных образцов, хотя и это имело место в отдельных случаях, а преломление через традиции общества. Главную роль при этом играл здоровый национализм. Низкопоклонство перед демократами у нас пройдет, а патриархально воспитанному поколению очень даже нравилась подобная постановка вопроса. Взять и при этом поплевывать свысока на дающего.

Основная идея — процветание нации, тесно связанное с ее независимостью, под которой понимается экономическое самообеспечение государства и его политическое самоопределение, — доступна самым недалеким людям. А что при этом поминается регулярное вмешательство государства, как носителя справедливости, во все сферы жизни — так для Руси ничего особо оригинального. Каган, простите, заменивший его Диктатор всегда был высшей инстанцией, и правительственные учреждения — инструментами в его руках.

Изначально планировалось опираться на традиционную деревенскую культуру коллективизма, однако затем пришло решение заменить обычных сельских старост специально подготовленными руководителями из неместных. Не везде проходило гладко, были и сложности. Чужаков в деревнях никогда не любили, но власть есть власть. Прислали молодого и энергичного — не хочешь, а подчиняешься. Тем более что он всегда на стороне крепких хозяев. Иерархии внутреннего лидерства крестьянского общества никто сломать не стремился. Вот ростовщиков очень быстро нагнули запретами и налогами. А кто землю пашет — хоть сам, хоть при помощи наемного труда — свой человек. Главное — не нарушать законов.

Отделения и ячейки «Движения» имеются повсеместно, в любой деревне и на самом маленьком предприятии. Молодое поколение получило социальный лифт и возможность через «Движение» выйти в «люди». Из этих парней и девушек, получивших правильное воспитание, и формируется новая государственная элита. Уже не представители своего общества, а надклассовая структура и, согласно одной из речей нашего всеми уважаемого Диктатора, «состоящая из молодых и компетентных лидеров нового поколения». В переводе с официального русского на разговорный язык — мы получили молодых офицеров, являющихся основным командным звеном нового режима.

Кругом сплошные золотопогонники. Официальные и неофициальные. Так что мне сам Аллах разрешил не мучиться чинопочитанием. Мы ж не просто старые знакомые — я служил в правильном месте. И с присвоением первого офицерского звания меня командир дивизии поздравлял, и первый орден лично вручал еще рядовому. Не изувечь ему ногу осколком — в большие чины мог выйти бывший командир Белов.