Михаил Николаев - Последний шанс Страница 2

Начался следующий сюжет. Диктор рассказывала о новых предложениях министерства Образования и Науки по проведению Единого Экзаменационного Теста. Поскольку "где-то, кое-где у нас порой" результаты ЕЭТ оказываются сфальсифицированными, и отличные оценки получают явные дуболомы, имеющие хорошо обеспеченных родителей, с этого года любое обсуждение заданий, которые выносятся на экзамен, станет уголовно наказуемым. При этом состоялось обсуждение до экзамена, во время его, или после окончания – не принципиально.

– Да, – подумал Георгий, – до и во время, это понятно, но почему после? Может быть, причина как раз в содержании экзаменационных заданий, несоответствии их учебной программе и возможности двусмысленного толкования. По принципу – жена Цезаря вне подозрений. А если подозрения вдруг появились, – молчи в тряпочку, если не хочешь сесть в тюрьму. По истине, – это настоящий шедевр демократии.

О том, что уровень образования в СРГ падает катастрофически Петров, как вузовский профессор знал не понаслышке. Ребята, которые приходили в институт после школы не знали азов физики и химии, не умели считать не только в уме, но даже в столбик на бумаге. Зачем, если калькулятор есть даже в мобильном телефоне.

Их словарный запас обычно был очень беден, а иногда не превышал лексикона папуасов. На первом курсе, иногда, вместо обычного чтения лекций приходилось диктовать как в начальных классах. При этом, отвлекаясь на объяснение элементарных понятий. Ко второму курсу ребята втягивались и лекции приобретали более привычный вид. Но количество учащихся ко второму курсу становилось заметно меньше. Далеко не все школьные "отличники" могли осилить даже первую сессию. К концу пятого курса из оставшихся удавалось сделать инженеров, но, положа руку на сердце, настоящими инженерами, можно было назвать только по 5 – 6 человек на учебную группу. Явным диссонансом этой тенденции была успеваемость белорусов, которые обучались отдельно, как иностранцы. Во-первых, на лекциях они, в отличие от всех остальных, задавали вопросы. Правильные вопросы, иногда очень сложные даже для преподавателя. Во-вторых, Петрову очень приятно было принимать экзамен, ощущая, что его работа была не напрасной. В практике Георгия Николаевича имелось два прецедента, когда отличные оценки получила вся группа. Может быть, дело было в том, что в этом случае, в вуз отбирали действительно лучших, а не "блатных". А может быть, в том, что каждый из них понимал, что в дальнейшем он будет гарантированно работать на производстве по специальности, а не торговать в ларьке.

Сюжет опять сменился. Теперь министр Обороны вещал, поблескивая отъеденными щеками, какие хорошие надувные танки и пусковые установки были приобретены для армии всего за несколько сотен миллионов долларов. Жена спросила, – неужели их нельзя отличить на радаре от настоящих, сделанных из металла?

Петров ответил, что на радаре и визуально, с большого расстояния, действительно нельзя, так как используется специальная металлизированная ткань. Но приборы современных разведывательных спутников не ограничиваются фотокамерой и радаром. Там есть датчики, фиксирующие плотность, тепловизоры и еще целый ряд других приборов, которые однозначно идентифицируют подделку. Но, даже если бы этих приборов не было, шила в мешке все равно не утаишь. Настоящие танки никогда не стоят на месте на виду у средств обнаружения. Они или размещаются в закрытых боксах, или движутся. И стволы у них не колеблются порывами ветра. Так что это надувательство чистейшей воды. Причем надувательство не противника, а своего собственного народа. А заодно и отмывка многомиллионных сумм. В военный бюджет СРГ закладываются огромные деньги, а вооруженные силы получают надувную технику вместо боевой. Настоящие "современные" танки (разработки девяностых годов прошлого века) в количестве нескольких десятков штук еще имеются, но стоят в боксах из-за отсутствия солярки, а "наезд" танкистов не превышает часов, отводимых на практическое обучение водителей в автошколах. И это еще не самое страшное. "Налет часов" большей части боевых летчиков еще меньше. Фактически могут реально тренироваться только пилотажные группы, да и их уже обещают пересадить с боевых самолетов на учебные машины.

Программа новостей подходила к концу. На закуску, как обычно, был спорт. Известный спортивный комментатор провозгласил, что для кардинального изменения ситуации, сложившейся на чемпионате мира по футболу, было принято следующее решение. Если сборная СРГ не выйдет в одну восьмую финала, – контракт с ее тренером будет расторгнут. Интересно, – подумал Георгий, – неужели команда настолько любит этого итальянца, который общается с футболистами через переводчика, что игроки вдруг начнут бегать по полю, а их мастерство возрастет десятикратно. Ему всегда казалось, что для победы нужно очень сильно ее хотеть, сильнее, чем все остальное вместе взятое, и уметь по настоящему играть, причем играть в команде, поскольку футбол это командная игра.

В расстроенных чувствах Георгий выключил телевизор. Лекции у него в этом семестре уже закончились, и можно было плотно засесть за написание статьи, которую он давно обещал главному редактору одного из научно-практических журналов, но настроение абсолютно не соответствовало творческой работе. Просто работать можно заставить себя в любом состоянии, а творить "нетленку" получается только тогда, когда ты внутренне созрел и все мысли сосредоточены на одном. Писать нужно начинать только тогда, когда не писать уже просто физически не можешь. А вот если голова занята чем-то другим, лучше даже не садиться, – все равно ничего приличного не получится. Георгий включил компьютер, подождал, пока обновится антивирус, и полез в почту. Писем не было. Бывает, хотя и не часто. Он посмотрел анонсы новостей. Прошел по некоторым ссылкам. Ничего заслуживающего внимания.

В Прикавказской губернии опять застрелили какого-то боевика, ранившего двух милиционеров. Утверждают, что это глава крупного бандформирования, эмиссар международной террористической организации. Что он там делал один без охраны? Создается такое впечатление, что в этом регионе по улицам шатаются одни главари, а рядовых бандитов вообще не попадается.

Астрономы обнаружили еще пять землеподобных планет. Расстояние до ближайшей из них исчисляется многими десятками парсеков. Четыре страницы рассуждений о том, что на них возможна органическая жизнь. В основном гадание на кофейной гуще.

Весенний призыв. Количество уклонистов, накопившихся за последние годы, в два раза превышает разнарядку по набору призывников. "Отмазать" от армии можно практически любого. Были бы деньги. Две страницы рассуждений о том, нужно ли призывать аспирантов. Попутно указано, что их месячная зарплата составляет аж две тысячи рублей.

– Да, – подумал Георгий, – такими методами мы точно поднимем на недосягаемую высоту фундаментальную науку, а заодно и надежно укрепим армию.

Курсор замер на месте. Новость часа: по данным Союзсстата население Союза Российских Губерний за год уменьшилось еще на два миллиона человек.

– Посмотрим за счет чего. По официальным данным смертность в СРГ уменьшается, а рождаемость, наоборот, растет. Что, все 2 миллиона уехали?

Георгий в последнее время часто бывал в моргах и крематории. Он видел, что морги больниц забиты стариками. Молодых и среднего возраста встречалось очень мало. А вот старшее поколение, прошедшее войну и закаленное послевоенными невзгодами, сейчас таяло на глазах. В крематории, напротив, создавалось впечатление, что кремировать стали меньше, чем несколько лет назад. Но, это было только первое впечатление. Просто в расписании кремаций появилась новая строчка – "без зала". Это те, с кем в крематории не прощаются, а просто привозят и оставляют. На организацию прощания нет денег. И цифра, стоящая в этой строке, в разы превышала сумму всех остальных позиций. Люди прожили большую и трудную жизнь. Они работали на государство, пока могли. А когда стали ненужными, то на них просто махнули рукой. Зачем лечить, зачем отдавать последние почести? Зато полно рассуждений о необходимости увеличения квот на трудовых мигрантов.

– Только дополнительных гастарбайтеров нам не хватало для полного счастья, – подумал Георгий. – Итак, плюнуть некуда. Бедным таджикам и узбекам платят сущие копейки, при этом нещадно эксплуатируют и в упор не видят ужасной антисанитарии, в которой они вынуждены жить. Как можно доверять обслуживание столовых детских садов, летних детских лагерей и санаториев носителям туберкулеза и кишечной палочки, как говорится, "в одном флаконе", особенно, если они даже не знают, что такое санитарная книжка. Может быть, для увеличения рождаемости и снижения смертности следует, наоборот, ограничить иммиграцию и предоставлять рабочие места своим гражданам. Они не пойдут на такую зарплату? Так платите им нормальные деньги. Нет денег? При таком количестве миллиардеров?