Лабух - Иван Валерьевич Оченков Страница 2

— Ромка запил, — признался Фельдман. — Он все может, но не в таком состоянии.

— И капельницы поставить некому?

— Не, он у меня человек творческий, тут полумерами не обойдешься. Только выводить потихоньку и кодировать. В седьмой раз…

— Ого!

— Да, брат. Вот с такими людьми приходится работать.

— Сколько?

— Пять тысяч! — выдавил он из себя и с надеждой посмотрел мне в глаза.

— Сеня, это несерьезно! — поморщился я в ответ. — Мне за вечер очень давно меньше двадцатки никто не предлагает и это не считая чаевых!

— Коль, ну это тебе не Москва! — возмутился школьный приятель.

— Так и выступать надо не перед пьяными нефтяниками!

— Хорошо. Только моим не говори,

В общем, мы сговорились. Программу я составил сам, спел хорошо, на что явно указывала постоянно увеличивающаяся пачка купюр за пазухой. Юбиляр оказался человеком по своему щедрым, его гости тоже старались не отставать, песен заказывали много, а Сеня, глядя как они мне башляют морщился так, будто это были его кровные. Потом, заказчик пожелал продолжить в своем загородном доме и это, как вы понимаете, была не просьба.

Возник вопрос с аппаратурой, но мигом почуявший поживу Фельдман, тут же вызвался меня подвезти, тем более что все эти усилители и прочее добро было его собственностью.

— Талант у тебя Колек, — с ноткой легкой зависти в голосе сообщил Сеня, садясь за руль.

— А трезвого водилы нет? — С сомнением посмотрел я на его раскрасневшуюся физиономию.

— Не боись! — отмахнулся тот. — У нас все схвачено! Менты нам честь отдавать будут.

— Ну-ну.

— Что, не веришь⁈ — возмутился изрядно подвыпивший ресторатор. — Да ты знаешь, что я со всем здешним начальством на короткой ноге! У меня тут все вот где…

— Ладно-ладно, — усмехнулся я. — Поехали. Главное мимо дачи не промахнись, а то увезешь куда-нибудь…

— Куда?

— Ну, например в Израиль. Мы кстати, еще в школе думали, что вы туда рано или поздно отправитесь.

— Да ну его, — отмахнулся Сеня. — Был я там. Ничего интересного и одни евреи кругом!

— Это да. Но ты ведь и тут неплохо поднялся. Так?

— Наследство получил, — неожиданно признался Фельдман, всегда и всем задвигавший, что все что у него есть нажито непосильным трудом и исключительными способностями.

— От кого?

— От прадедушки. Он у меня знаешь кем был⁈

— Нет.

— Купец первой гильдии! Величина по тем временам…

— И в революцию не отняли?

— Ха! Отняли, да не все. Кое-что он успел спрятать, да так что никто не знал.

— И как нашли?

— Случайно. В девяностые еще. Шкаф старинный в коридоре у нас помнишь?

— Ну да. Здоровый такой.

— Вот в нем тайник был. Только ты тс… никому!

— Да какая теперь разница, — пожал я плечами. — Ты же все ценности из него достал, так ведь?

— А то! — горделиво кивнул Фельдман и обернулся ко мне, как будто собираясь что-то сказать.

— Ты на дорогу-то смотри! — успел крикнуть я, видя, как из темноты на нас надвигаются ярко горящие фары.

Потом удар и темнота. Судя по всему мы попали в аварию… а теперь я очнулся непонятно где и черт знает в каком виде. Босые ноги успели изрядно замерзнуть, но что самое интересное они были не совсем мои. Нет, я понимаю, как это звучит, но вот реально не мои. Какие-то худые, в драных галифе… кстати, почему галифе? Я таких штанов даже в армии не видел. А что с руками? Вместо тонких и артистичных пальцев музыканта и потомственного интеллигента в третьем поколении, короткие с грубыми мозолями и грубо обкусанными ногтями хваталки… и печатки нет! Ее мне, кстати, бывшая жена подарила и чуть на дерьмо не изошла во время развода, пытаясь отсудить. Не вышло…

Пока я размышлял о странностях посетивших меня глюков, дощатая дверь распахнулась и в проеме возник некий субъект в странном наряде. На голове мохнатая папаха, чуть ниже какой-то непривычного фасона пиджак из-под которого выглядывала косоворотка. На ногах галифе вроде моих и ботинки с обмотками. Но самое главное в руках этого ряженого была самая настоящая винтовка.

— Выходи, краснопузые! — велел он и в подтверждение своих слов смачно сплюнул на землю. — Сейчас вам хана придет!

Первой посетившей меня мыслью было обматерить заигравшегося реконструктора и потребовать объяснений, но, сам не знаю почему, я воздержался. Парнишка же, имени которого я так и не успел выяснить, неожиданно успокоился и вышел вперед с ненавистью глядя на конвоира.

— Не зыркай, падлюка! — правильно оценил тот его взгляд и замахнулся прикладом, но бить не стал.

В общем, я решил раньше времени не возникать и подождать развития событий, для чего вышел вслед за своим напарником по несчастью и послушно пошагал в указанном нам направлении.

Привели нас в ближайший дом, который по справедливости следовало назвать избой. Да-да, самой настоящей! Не эти подделки под старину из оцилиндрованных бревен, покрытых для красоты лаком, а кондовый такой пятистенок, с маленькими оконцами, затянутыми какой-то мутной пленкой. Крыша и та покрыта не шифером, а тонкими досточками набитыми внахлест. Кажется, их называют «дранью».

Все это так меня впечатлило, что отсутствию электричества я уже не удивился. Впрочем, внутри было еще не так уж и темно. Посреди большой комнаты или, наверное, все-таки горницы, стоял стол, уставленный различной, но при этом довольно простой снедью. Вареная картошка, нарезанное неровными пластами сало, и немного овощей. И самое главное, посреди всего этого возвышалась огромная литра на три бутыль, наполненная примерно до середины мутной жидкостью.

За столом устроились какие-то странные личности, более всего напоминавшие махновцев в фильмах про гражданскую войну. Очевидно, до нашего прихода все они активно выпивали и закусывали, но стоило нам появиться — дружно прекратили и уставили на нас с мальчишкой взгляды, полные неприязни.

— Ну что, совдеповцы, попались? — с нехорошей усмешкой осведомился мужик в полувоенном костюме, выглядевший на фоне остальных как-то более… адекватным что ли.

Сообщники или точнее подчиненные встретили слова главаря одобрительным гулом. Мы же в ответ только промолчали. Мальчишка, очевидно, от страха, а я просто не знал, что сказать. Если честно, я до последней минуты надеялся что это какой-то розыгрыш, устроенный моими друзьями, но…