Владимир Поселягин - Я - истребитель. Я — истребляю Страница 20

— Сейчас полк на переформировании. Под Москвой находится. Недалеко, километрах в шестидесяти отсюда.

— Это хорошо, можно съездить навестить их. А полк Никитина? То есть майора…?

— Рощина. Да с нами, рядом стоят тоже на переформировании. Говорят, их хотят перевооружать «пешками».

— Хорошая идея, но чтобы экипажам овладеть этими машинами нужно не меньше двух месяцев. Даже я не знаю всех ее возможностей.

— Наверное это так.

— А вас чем вооружать будут? Или в штурмовой полк переделают?

— Как ты?.. Ты знал? — изумились оба однополчанина.

— Подождите? Я что? Угадал? — теперь изумляться пришлось мне.

— Да, мы теперь на «Таирах» летать будем. То есть не мы, а наш полк.

— А вы?

— А мы будем четвертой эскадрилье в полку. Истребительной. Твоя идея иметь в каждом полку одну отдельную эскадрилью для прикрытия, пошла в дело. Теперь все части так формируются.

— Чем вас вооружать будут?

— Пока сами не знаем. Говорят «Яками». Их тут в Центре четыре штуки, будем учится летать на них.

— Понятно. Ты тут сказал про «Таиры», их что, выпускать стали?

— Ну да. Они получили высокую оценку в морской авиации. Вот и начали выпуск по их заказу.

— Интересная новость, а я то и не знал…

Общались мы с парнями до тех пор пока не стемнело. Я бы еще поговорил, но меня чуть ли не за шкирку вытащил из кабинета Архипов. Распрощавшись с руководством Центра и парнями мы поехали обратно в госпиталь.

— Товарищ майор, я тут при разговоре с однополчанами выяснил интересную новость. Это правда, что начат выпуск Та-3? — машина неслась по ночному шоссе, освещая дорогу тусклым светом фар. Сидевший впереди Архипов обернулся, и ответил мне:

— Уже две недели один из заводов перепрофилировали на выпуск «Таиров», так что на сегодняшний день, уже есть шестьдесят машин. Сформировано два полка морской авиации.

— Понятно. Показали высокие результаты в бою?

— Да, летчики от них в восторге. Читал в газете, как звено лейтенанта Кашпирова уничтожило эсминец?

— Читал… Но я думал это были машины Сомина, те что уцелели?!

— Нет, оба полка уже на фронте работают по морским конвоям. Дальность у них отличная, потолок. Истребители противника не особо мешают, есть чем отбиться. Так что ты был прав отличные машины. Заказ на еще триста машин этого типа недавно поступило от командований авиации ВМФ.

— А полк подполковника Запашного? Его ведь тоже собираются переоснастить «Таирами»?

— Однополчане рассказали?

— Да.

— Нет, их вооружат «Илами». У них немалый, и бесценный опыт штурмовки на «Чайках». К тому же начат выпуск двухместных машин. Скоро они их получат, а все «Таиры» идут в морскую авиацию, они там действительно нужны.

— Понятно. Что я еще не знаю?

— Это ты про что?

— Какие новые машины есть? Что переделано?

— Какие переделки? Все, что было сделано ты слышал, остальное без изменений. Война, немец к самому сердцу страны рвется. Слышал, вчера по радио передавали, что оставлены очередные города?

— Слышал. Прорыв?

— Да, его закрыли, с тяжелыми потерями но все же.

— Понятно. Давайте в подробностях, что там с «Таирами» и «Илами»?

С интересом слушая рассказ Архипова, как тяжело было начать выпуск «Таиров» переделывая производство фактически с нуля. Раньше этот завод выпускал АНТ-40 он же СБ. Как пробивали переделку на Ил-2 место для стрелка. Майор был прав, кроме выпуска в серию «Таиров» и работ над «Илами» особых новостей в сфере авиационной промышленности не было. Война. Сейчас не сорок третий год. Выпускают то что могут, что успевают.

Поездка по темной ночной Москве, была так же приятна, как и в прошлый раз, ехали мы молча, наговорились за полчаса поездки от Центра. Светлое пятно впереди привлекло мое внимание.

— Притормози, — велел Архипов. Открыв дверцу, он поставил одну ногу на дорогу и выпрямился.

Не знаю, что он там увидел, но вернувшись обратно, скомандовал:

— Поехали!

Источником света впереди была горящая машина освещавшая несколько силуэтов рядом. Некоторые неподвижно лежали, некоторые бегали или занимались чем-то.

— Товарищ майор, диверсанты уничтожены. Старший группы и связист взяты на дому. Оба целые, — начал доклад одетый в штатское парень, подойдя к открытому окну нашей машины.

— А куратор группы? — спросил Архипов.

— Погиб при задержании.

— Ну и черт с ним, не больно-то и нужен был. Доклад через два часа чтобы был у меня на столе! Поехали, — захлопнув дверь, приказал майор.

— Что это было? — спросил я, хотя подозрения зародились еще при начале разговора с непонятным парнем с армейской выправкой.

— Что-что. Мы тебя с самого начала охраняем. Так что нападение не прошляпили. Группа диверсантов должна была уничтожить тебя при возращении из Центра, но…

— А как они узнали что мы ездим по этой дороге? Мы же только вчера по ней в первый раз проехали? Не складывается.

— Складывается. Как только мы вышли на главного, то подкинули информацию, решили не тянуть побыстрее закончить с ними.

— Понятно. Вам виднее.

— Именно, — хмыкнул Архипов.

«Во блин, не успокоятся эти недобитки. Все им не спится пока я живой. Достали уже!» — возмущенно пыхтел я.

Санитары привычно вознесли меня на мой этаж и поставили на ногу у стола дежурной медсестры рядом с лестницей. Поболтав пару минут с медсестрой, я зацокал по деревянному полу к своей палате, с недоумением оглядываясь. Где Даша? Вчера встретила меня, а сегодня? Что, забыла?

Толкнув деверь плечом, я вошел в темное помещение. Странно шторы задернуты, а свет не горит. Должен был, меня ведь ждали. Сердце сжало от недобрых предчувствий, поэтому смазанный силуэт рванувший ко мне из темного угла, был встречен костылем в грудь.

«Может Даша?» — успел подумать я, как сверкнуло лезвие ножа перед лицом. Лежавший попытался достать меня снизу судорожно кашляя. Похоже я хорошо достал его.

— Сюда!!!Ко мне!!! Тут враг!!! — заорал я немедленно. Что я с противником один драться буду?

Свет через открытую дверь немного осветил лежавшего на полу человека. Пытавшуюся встать женщину в халате врача. Балансируя на одной ноге, я попытался ударить ее. Но женщина перекатилась и вскочила на ноги в недосягаемости костыля. Сзади послышался топот ног. Это подстегнула противницу, и она рванула ко мне.

Времени для замаха не было, я поступил просто. Упал на пол и встретил женщину ударом не только костыля, но и здоровой ноги. Ворвавшиеся в палату несколько человек в форме в потемках споткнулись об меня, образовав кучу малу. Мои истошный крик, когда кто-то наступил локтем на ногу, оборвался при включении света. Кто-то, кто не успевший вбежать в палату щелкнул выключателем, осветив палату.

В углу, откуда ко мне метнулась «врачиха», полусидя, подогнув колени находилась Даша. Дашенька. Кровавое пятно на белом халате в районе сердца, струйка крови стекающей с правого уголка губ, и застывший взгляд сказал мне многое.

— Сука!!!

Последним что помню, как ползу к любимой волоча ногу, и еще влажные на щеках дорожки слез Даши. Не успел. Темнота.

«— …как он?.. Вторые сутки… что говорим делает, но не отвечает. Все в потолок смотрит… видимо… действительно любил… Связался с полком… говрит, что такое уже было когда погибли его товарищи… Сутки-двое отойдет…»

Постоянный шум вокруг как будто качал меня на небольших волнах. То, появляясь то пропадая. Слышимые краем уха разговоры вносили диссонанс в мое умиротворение. Перед глазами постоянно было лицо Даши, и печальные-печальные глаза. Мелькали люди, появлялась Елена Степановна светила небольшим фонариком в глаза, меня поднимали, мыли. Все это было, все это проходило мимо сознания.

В себя я пришел на рассвете, несколько секунд посмотрев на знакомую трещину на потолке, потянулся, и сел на кровати. Переждав легкое головокружение, вызванное резким движением, поморщился и огляделся.

«Та же палата, та же обстановка. Интересно, какое сегодня число?» — лениво подумал я, и стал привычно делать зарядку. Отлежавшееся тело негативно встретило движения, но я переборол его пока не почувствовал что хватит.

Кроме меня в палате никого не было. Шторы были откинуты, давая показавшемуся рассвету проникнуть в палату, освещая ее. Первым моим вниманием овладел угол где лежала Даша, сейчас он был конечно пуст, но я все равно смотрел на него не отрываясь.

Попытка встать привела к вспышке боли в ноге. Посмотрев на гипс, я обнаружил, что он свежий, новый.

«Весело, мне что, опять ногу сломали?» — подумал я, с интересом рассматривая гипс.

Осмотревшись, костылей рядом не обнаружил. Они обычно стояли у изголовья, прислоненные или к тумбочке, или к спинке кровати, в этот раз их на месте не оказалось. Костыли я обнаружил у шкафа. Видимо их убрали туда чтобы не мешали ходить и работать со мной. Прикину на глаз, допрыгаю ли я до них, и понял. Нет. Не смогу. Слишком слаб еще.