Алексей Фомин - Возвращение великого воеводы Страница 20

– Присядь, отдохнем чуток, – позвал он пьющего из фонтана Попадопуло. – В ногах правды нет.

Бурнаш поерзал задом вправо-влево по каменной скамье. В кроне старой ивы, в самом верху, зияла проплешина, через которую он обычно смотрел на звезды. Было у него поверье, что если увидит он в проплешину свою заветную звезду, то на следующий день с ним обязательно случится что-то хорошее. Один раз он даже нашел увесистый арабский золотой дирхем, завалившийся меж камнями мостовой. Что это за звезда, Бурнаш не знал и, глядя на небо из другого места, никогда бы ее не нашел. Но здесь, сидя на этой каменной скамье, он узнавал ее безошибочно.

Рядом опустился на скамью Попадопуло.

– Дядька Бурнаш, сколько еще сидеть? Может, пойдем уже?

– Посиди, посиди, сынок, – буркнул Бурнаш, вглядываясь сквозь проплешину в звездное небо. Заветной звезды сегодня, как назло, не было. И тут на фоне черного неба что-то мелькнуло, как будто черта какая-то на мгновение перечеркнула проплешину. И тихо, едва слышно звякнуло железо. – Сынок, ты что-нибудь слышал?

Попадопуло даже весь сморщился от старания услышать хоть что-нибудь, но, кроме треска цикад и спокойного журчания фонтана, так ничего и не услышал.

– Пойдем, дядя Бурнаш. Послышалось тебе.

– Нет-нет, постой.

В проплешину был виден самый край крепостной стены, и на этом самом краю вдруг мелькнули одна за другой две тени. Бурнаш встал со скамьи и подошел вплотную к самым ветвям плакучей ивы. Слегка раздвинув листья, он увидел городские ворота. Откуда-то сверху свалились две веревки, и по ним стремительно соскользнули две черные тени. Старый Бурнаш достал свой свисток, но присущие ему рассудительность и благоразумие заставили его воздержаться от подачи тревожного сигнала. Пока воздержаться.

А черные тени тем временем не дремали. Они уже сдвинули массивные запоры и потянули за створки городских ворот. Хорошо смазанные петли и не думали скрипеть, они лишь глухо постукивали, когда створки ползли в стороны, распахиваясь во всю ширь. Зацокали копыта по каменной мостовой и понеслись всадники. Бурнаш почувствовал, как ему в лысину, усердно сопя, дышит Попадопуло. И тут же услышал шепот, идущий от будки охранников:

– Кляп в рот – и вязать. Бить в крайнем случае. Да осторожнее, чтоб не покалечить.

– Дядька Бурнаш, свистеть надо, – зашептал ему в затылок Попадопуло.

– Погоди, сынок, погоди. Я пока еще не все их планы вызнал.

Послышался скрип двери караулки и негромкая короткая возня. Какой-то голос доложил:

– Все повязаны.

– Хорошо. Жмурко, Сабур – охранять караулку, остальные за мной.

А всадники меж тем все ехали и ехали. Колонной по два, с горящими факелами, они вливались в город, не останавливаясь у ворот.

– Дядька Бурнаш, свистеть надо, – вновь зашептал Попадопуло. – Враг в городе.

– Какой же это враг, – зашептал в ответ Бурнаш. – Смотри, какие у них усы. Это же казаки… Это казаки царя Тохтамыша. Мы их ждали, ждали… И вот они наконец пришли.

– А почему ночью, тайком?

– Значит, им так надо. Они люди военные, у них свои секреты.

Наконец от колонны отделились три всадника и остановились у самой караулки. Двое из них были здоровяками, самыми настоящими гигантами, а третий – маленький, сухонький, без оружия и доспехов.

– Адаш, отправь пятьдесят человек к дому банкира Балдуччи, – сказал один гигант другому. – Пусть возьмут дом в кольцо так, чтоб ни одна мышь не проскользнула. Ни туда, ни обратно. С ним будем разбираться в последнюю очередь. – («О-ля-ля! – мысленно воскликнул старый Бурнаш. – Все-таки есть справедливость и на этом свете. Хвала всем богам и святым угодникам. Оказывается, находятся еще такие люди, которые и не собираются плясать под банкирскую дудку!») – Гаврила Иванович им дорогу покажет. Гаврила Иванович, после того как укажешь им дом, езжай в порт. – Сухонький человечек кивнул в знак согласия. – Да один не езди! Адаш, дашь ему десять человек личной охраны. Черт его знает, что еще можно ожидать от этих ублюдков Пескаторе. – («Ого! Этот парень уже и с Пескаторе успел поссориться!») – Действуй, Адаш, а я – в порт.

Отдав распоряжения, гигант ускакал вдогонку за головой колонны. Второй здоровяк, тот, что чуть пониже и грузнее, подняв руку, скомандовал:

– Строй, стой! Первые тридцать рядов налево! Пошел! – И принялся считать: один, два, три…

Повернувшись к своему молодому напарнику, старый Бурнаш прошептал:

– Пока они будут считаться, мы с тобой выйдем из-под ивы и по-над стеночкой тихонечко дойдем до следующего квартала. Там спустимся на свой маршрут и будем спокойно делать свою работу – охранять тишину и спокойствие в своем квартале. А у городских ворот мы с тобой в эту ночь не были и то, что в других частях города делается, нас с тобой не касается. Понятно?

– Понятно, дядька Бурнаш.

Что ж, похоже, этот Попадопуло, хоть и молод, но не так уж и глуп. Возможно, со временем из него получится настоящий стражник.

Часть отряда, ушедшую вперед, Сашка нагнал за квартал от территории порта. Колонна уже остановилась, всадники спешились, коноводы развели коней по сторонам, использовав в качестве коновязей местные подручные средства. Операцию не начинали, поджидая великого воеводу.

– Десятники ко мне, – скомандовал Сашка, подъехав к ожидавшим его воинам.

Команду негромкими голосами, почти шепотом передали во все концы отряда, растекшегося по ближайшим улицам и переулкам. Особых мер маскировки отряд не предпринимал, но и намеренно не старался быть заметным. Через пару минут вокруг Сашки собрались двадцать десятников.

– Все?

– Все… Ага… Точно… – ответили вразнобой двадцать глоток.

– Повторяю задачу. Ратмир и Алай со своими десятками перебираются через ограду и вступают в бой с охраной порта. По данным Гаврилы Ивановича охрана вооружена хорошо, но искушенными воинами их назвать нельзя. Это скорее разбойники. Их около пятидесяти человек. Постарайтесь хотя бы одного-двух взять живыми. Остальные десятки, не дожидаясь, пока откроются ворота, лезут через ограду и бегут к кораблям. На охране не задерживаются! Ваша цель – корабли. Скоро светает. Не успеем, команды кораблей, услышав шум, могут выйти в море. Итак, вы должны захватить корабли. Чем больше, тем лучше. Но помните: никого не убивать! Они не враги нам! Матросов загнать в кубрики и запереть, капитанов проводить ко мне. Ясно?

– Чего уж тут… Конечно… – ответили десятники.

– Приступаем!

Десятники разбежались по своим местам, и уже через мгновение первые двадцать человек устремились к воротам порта. Тут же появились лестницы, и воины по ним устремились на ту сторону. И сразу же раздались первые тревожные крики и звон скрестившихся клинков. Другие десятки устремились вслед за первыми двумя. Первый очаг сопротивления охраны порта, видно, был уже подавлен, потому что ворота широко распахнулись, и остальным уже не пришлось заниматься эквилибристикой. Плотным потоком они хлынули на территорию порта.

Решение войти в город и штурмовать порт созрело у Сашки мгновенно, как только он узнал от Безуглого, что в Кафе тайком побывал Кихтенко, встречавшийся там не с кем-нибудь, а с банкиром Балдуччи. С тем самым Балдуччи, который, как следовало из письма великого князя, и должен был оплатить фрахт. Сопоставив это с тем, что как раз после этого разговора местная мафия устроила на них с Адашем покушение, Сашка не мог не сделать заключение, что Балдуччи как минимум ведет двойную игру. С одной стороны – он доверенный банкир великого князя, а с другой – он пытается убить великого воеводу. В то, что местные бандиты могли действовать сами по себе, Сашка не верил.

А отсюда последовал вывод – Балдуччи, узнав, что покушение провалилось, может попытаться воспрепятствовать отправке войска из Кафы, под любым предлогом отправив из кафской бухты стоящие там суда. Ночью суда не уйдут, а вот с рассветом – могли запросто поднять якоря. Следовало торопиться.

Прибыл Адаш с отставшей частью отряда. Рядом с Сашкой он спешился, воины же так и проследовали колонной в сторону открытых ворот порта.

– На корабли! – напутствовал их Адаш. – Да смотрите там у меня! Действовать аккуратно; уговорами, а не оружием! – Конники скрылись за оградой порта. – Ну как там, государь? – обратился он к Сашке.

– Пока не знаю. Оставь коня коноводам. Пойдем туда, сами все увидим.

У ворот, немного в стороне лежали шестеро убитых, еще в трех местах кипели схватки, самая жаркая, судя по количеству участников, у длинного строения, находящегося метрах в ста от ворот. Конники же разделились на две части и устремились к дальним оконечностям бухты, к стоящим там кораблям. Как идут дела на кораблях, пришвартованных ближе ко входу в порт, сказать было трудно – воинов около них видно не было, и это уже было неплохо – значит, все уже поднялись на корабли.