Андрей Муравьев - Так хочет бог! Страница 20

Костя решил разобраться в ситуации. Благо заткнуть кляпом рот связавшие их не озаботились:

– Эй, друг?

Негр обернулся, подошел поближе, присел.

– Ты ничего не путаешь? Твой босс, Ану, приказал помочь нам. Принять и отпустить!

Малышев для верности дважды повторил фразу на разговорном итальянском (смесь латыни и норманнского) и на местном диалекте греческого.

Свинячие глазки-булавки остались безучастными, хотя Костя мог поклясться, что собеседник его понимает. Негр покачал головой, провел ладонью по щеке связанного русича и поднялся.

В комнату вошло двое бородатых гагиинаров. Нангал буркнул им пару фраз и вернулся к изучению мешков путешественников по времени.

И хотя говорил чернокожий на странном незнакомом языке, шипя и пощелкивая, как птица, смысл произнесенного был понятен Малышеву. Негр потребовал доставить пленников в комнату к некому Хо. Видимо, дальнейшей их судьбой займется кто-то поважнее.

Костя в уме начал прокручивать возможный разговор с этим Хо. Надо сказать, что они не делали ничего плохого этим… как их там… Перворожденным что ли? Напомнить, что спасли Инанну, помогли Ану выявить раскол, слушались и… Малышев подыскивал слова.

В комнату ввалилась пятерка гномов. Их с Натальей Алексеевной подхватили, уложили на грубые носилки и, сопя, потащили по коридорам.

Костя еще раз порадовался, что мама пока не приходит в себя. Цвет лица здоровый, синяков и порезов нет. Спит сердешная. Умаялась по векам скакать. И то хорошо. Вид тварей, уже привычных ему самому, старушку бы точно испугал.

Разочарование наступило, когда в полумраке комнаты, где их сгрузили после перехода по лабиринту Храма, обнаружился знакомый силуэт. Археолог, такой же связанный и беспомощный, лежал на краю большой ямы.

– Где этот Хо? – Костя все еще надеялся на то, что произошло недоразумение.

Вместо Улугбека ответил один из гагов. Услышав знакомое имя и вопросительную интонацию, подземный житель странно захрюкал, видимо, выражая радость, и указал рукой на яму.

– Хо!

Шум, который издает громадное тело, плещась в воде, было аккомпанементом.

Малышев взревел:

– Да вы что себе позволяете?! Да с вас Ану шкуру спустит!! Мы с ним не просто знакомы!

Улугбек ерзал, пытаясь освободить тугие узлы, и Малышев решил, что отвлечь внимание будет нелишним.

За этот крик ли, или еще по какой причине, его и выбрали первым. Двое карлов подхватили русича под локти и подтянули к краю.

Старший из гагов, седобородый увалень с морщинистым, как грецкий орех, лицом протрещал напутствие. Глаза его при этом недобро поблескивали черными зрачками:

– Сам. Ану. Скажешь. Скоро.

И рассмеялся.

Этот смех летел вслед Косте весь полет от площадки до мутной ряби раскинувшегося внизу озерка.

3.

Кати сидела в углу тихо, как мышка под веником. Страшный афрорусский (или как тут в России ниггеров зовут?), занятый своими делами, казалось, не обращал на девушку внимания.

Шок от перехода, от пленения, от потери брата понемногу проходил. Она всхлипывала беззвучно, зажимая рот платком или ладошкой.

Чернокожий, подхватив очередной труп, ушел из зала. Его странные помощники, напоминающие гномов, недобро зыркали на девушку, но без приказа старшего ничего не предпринимали. Лишь руками показали, чтобы не выходила из комнаты.

Девушка решила ждать.

Дважды у нее на глазах негр подымал тела парализованных людей, бил их мечом в живот, совал в руки светящуюся палочку, вроде той, что они нашли в русской пещере. Потом были громкие хлопки и люди исчезали. Исчезали, чтобы на их месте спустя мгновения появлялись другие люди. Другого сложения, в других одеждах и с оружием за плечами.

Кати хмурила лоб в раздумьях.

Это определенно были не жители пещер! Те, кто появлялись, появлялиь тут также, как и они с братом. И также, как и они, незнакомцы явно не считались приятелями страшного чернокожего. Негр бил их в момент материализации из своего черного посоха, потом скручивал кожаными ремнями и оттаскивал куда-то вглубь… Кстати, вглубь чего? Горы, где они отыскали установку деда? Так не похожа комната на ту… И окон нет… Подземелье?

По спине Кати побежали мурашки.

Надо было выбираться и искать брата, выручать его. Или хотя бы поискать полицию.

Она прислушалась. Охранникам на коридоре пока явно не до связанной девчушки, оставленной храбрым Нангалом с некой своей высшей целью. Гаги столпились в соседнем коридоре, гадая, как мудрый Перворожденный поступит с теми из смертных, кто нарушил запрет и напал на Э-кур Богов.

Всех нюансов поведения стражи Кати не отслеживала, но то, что коротышки с мечами и топорами убрались от дверей, заметила.

Она заерзала в сторону трех оставшихся к комнате тел, застывших в странном окаменении. Выковыряла из-под одного кинжал (большую часть оружия "гномы" утащили), быстро перерезала путы.

Теперь осталось выбрать путь спасения!

Девушка взяла оружие в руки, подошла к проему, прислушалась. Гул голосов шел отовсюду. Вот-вот стражи вернуться! Пора решаться!

Канадка вздохнула, перехватила клинок и… вернулась к валявшимся телам.

Если уж из установки вываливаются те, кто опасен для местных хозяев, то надо этим воспользоваться. Девушка замерла над застывшими телами.

Седоусый крепыш в кольчуге. Лицо покрыто бородой, но явно европейское. Второй – холеный азиат в богатых одеждах. Третий – молодой совсем румяный юноша. Брюнет, но черты лица правильные.

Девушка повернулась к азиату, нагнулась над телом. На шее парализованного едва заметно бился пульс.

Кати подобрала со стола палочку с камнем в навершии. Если бы для того, чтобы вернуть брата, пришлось всего лишь перерезать горло незнакомцу, она бы пошла на это, не раздумывая. Но тут… Принесет ли убийство какую пользу?

Девушка повернулась к телам. Посмотрим…

И тут зал в ее глазах вспыхнул миллионом ярких звезд. Картинка мигнула и… погасла в ослепляющем солнечном свете.

4.

Упал Костя удачно. Почти на ноги и без ушибов и переломов. Благополучно спружинил об илистое дно, завалился на спину, упершись в склизкие стены. Всмотрелся и… окаменел.

В пяти метрах от него, закатив глаза, лежала туша гигантского крокодила. Старая покрытая бородавками толстенная кожа смотрелась бы как часть декорации, сюрреалистической картинки, если бы животное оставалось неподвижным.

Но хищник шевелился.

Подрагивая хвостом, он медленно, как объевшийся сметаной кот, грыз человеческую ногу.

– Freeze! – зашептали у самого уха.

Костя послушно замер. И только потом сообразил, что команду отдали на английском. Причем, на современном английском языке.

Он закрутил головой, высматривая, кто это тут еще. Видимость здесь была отвратная, но даже отблесков далеких факелов хватило, чтобы определить источник шума. Невысокий паренек, слева от него, одетый в яркую… ветровку?

– Do you understand me?

Костя кивнул. Паренек зашептал быстрее:

– Bastard's blind but hears as devil. If It's not eating It's hunting. Be aware!

– Ни хрена себе, – тихо прошептал Малышев.

Паренек скользнул ему за спину. Послышалось шуршание. Путы, стягивающие кисти рук, ослабли, а потом и упали.

Нежданный сосед довольно хмыкнул и вернулся к своему занятию: крепить брючным ремнем ржавый наконечник копья к длинному обломку палки. Видимо, мастерил копье.

– Ты – русский? – с заметным акцентом буркнул незнакомец.

Ответить Костя не успел.

Крокодил, закончив перекусывать ногой, замер. Стало слышно, как сверху шуршат стражники Храма.

Тварь моргнула бельмами глаз, слегка склонила голову набок и двинулась к ним. Крокодил слегка водил пастью из стороны в сторону, вынюхивая или прислушиваясь.

Паренек слева от русича напрягся, подымая свое наспех созданное оружие. Костя сжал челюсти. Ржавый наконечник не сможет пробить толстенную шкуру. Зачем только время тратил?

Сам Малышев уже шарил по собственному поясу.

Тварь приближалась.

Она подергивала хвостом, переваливаясь с лапы на лапу. Поскрипывал песок под тушей, хлюпала вода.

Пряжка под руками Кости чуть щелкнула и разошлась. Крокодил, будто освобожденная пружина, метнулся на звук. Пасть раскрылась, обдавая смрадом. Чудовищные челюсти лязгнули там, где мгновение назад замирали двое приговоренных. Малышев уже катился, вывернувшись из-под удара хвоста. А паренек отпрыгнул лишь на метр и замер, подняв высоко над головой свой дротик. Малышев сквозь зубы чертыхнулся. Нашел, чем пугать тварь!

В руке Кости блестело то, что не догадались отыскать стражники. Короткая шпага, гибкая, как пластиковый прут, острая, как и подобает доброму толедскому клинку. Фигурный пояс в виде змеи, который гаги посчитали лишь людской безделушкой, служил чехлом для раритета. Эх, будь у него наверху развязаны руки!