Максим Бобух - Аlexandr Страница 20

- Ваше высочество, - обратился ко мне Евлампий Сергеевич, голова моей первой стенки, -будте верховным судией.

Я конечно понял всю подоплеку. Во-первых, мое появление никому не даст преимущества, во-вторых, таким образом они сберегут меня.

Правда чего беречь меня. И так вся рожа в синяках будет. Но сам я понимал, что так будет лучше. И согласился. В качестве судии, ко мне присоединилась и моя жена. А стенке, которая победила я дал двести рублей серебром. Это была моя первая стенка. Второй же, которая проиграла, дал сто. Но Орлову и Чесменскому дал приглашение на рождественский праздник.

После этого, мы с Лизой отправились дальше по подаркам. И хотя моя жена была недовольна этим варварским занятием, я видел, что ей доставляло радость и повод для гордости то, что я всегда был на стороне победивших. И не прятался за спинами других. В общем моя жена гордилась мной.

К концу дня, я имею ввиду то, когда солнце стало садиться, мы заполнили подарками отдельные сани, которые заказали прямо в городе. Процесс покупки подарков понравился моей жене едва ли не больше, чем покупки для нее самой.

К тому же это все сочеталось с самим христианским праздником. А что может быть более богоприятным, чем дарение?

На рождественский бал съехались все сливки современного российского общества. Продохнуть во дворце, я имею ввиду зимний, было негде.

Казалось приехал весь свет. Был даже мой ПапА, с супругою.

Константин блистал в новом полковничьем мундире. Аракчеев до сих пор не мог поверить в этот праздник. Мой лучший друг, Строганов Павел, Был одет в новый лондонский наряд, коему чулки и бриджи заменяли длинный, до самых туфлей, штаны. А сюртук, или по лондонский фрак, заменял фрак нового покроя, популярный ныне САСШ, фрак с полной юбкой, очень похожий на современный, но со стоячим воротником, и двумя рядами пуговиц, то бишь, двубортный. Как сказал мне один из османских вельмож, присутствовавших на балу, здесь было скоплено богатство, в разы превосходящее все богатство порты. По количеству невест, этот бал мог соперничать с крупнейшими невольничьими рынками Стамбула. По красоте и богатству украшений, конкурентов не было. Со всей варварской безвкусицей, на местных дамах присутствовали бюджеты целых княжеств и даже королевств.

На любой из дам присутствовало такое количество украшений, что на эти деньги можно было бы вооружить и построить несколько современных моему разуму авианосцев.

А еще здесь были мужчины. Тот же князь Куракин, несмотря на немилость государыни, прибыл ко двору. И по его деянию, становилось понятно, почему, много позже, и в нашей истории, его называли 'алмазный князь'. Кстати, именно благодаря ему в современной мне Европе появился, так называемый русский сервис. То есть привычный в моем мире сервис, когда блюда подают на стол по одному в порядке их появления в меню. А не все одновременно.

Правда, эта традиция появилась только в начале девятнадцатого века, когда Куракин стал послом в Париже. Кстати, однажды 'алмазное' одеяние Куракина спасло его от пожара.

Правда, я ждал завтрашнего утра. Когда возле елки, установленной в малом обеденом зале собираться все наши друзья, и будут распаковывать подарки. Эту традицию решили ввести мы сами. До этого ее не существовало в пределах Европы. Да и вообще мира.

Но мы изначально сговорились почти со всеми нашими друзьями об этом мероприятии, и ждали десяти утра, завтрашнего дня, когда все наши близкие будут распаковывать подарки.

Объявление Императрицы, в котором говорилось, что я становлюсь преемником престола вызвало настоящий ажиотаж. И стало совершеннейшей неожиданностью для моего отца. Но он выдержал данное известие с гордостью, не став оглашать свои права на трон. И даже обещал остаться на раздачу подарков на следующее утро.

Я же, наряженный, как новогодняя елка, в кучу брильянтовых наград и нарядный костюм, стал центром всего бала, до самого его окончания. И не смотря на то, что мне льстили все поползновения девушек, приходилось делать недовольную мину, и доказывать очередной претендентке на пост любовнице, ее не состоятельность и не актуальность этого поста в данный момент времени.

Но все равно, сама атмосфера праздника, поднимала настроение. Даже французы, обычно только то и делающие, что жалующиеся на свою судьбу, и сетующие на то что происходит в их родной франции, позабыли о своих проблемах, и отдались полностью на волю того праздника, что шел по домам и весям на руси

Я даже в карты умудрился выиграть. Кстати в этом времени выиграть в карты означало выиграть немалую сумму. И я выиграл немало. Сорок пять тысяч рублей. Даже не представляю как это много. Точнее представляю. Крестьяне, когда зарабатывают пять рублей в год, могут считаться зажиточными. Я же за вечер заработал как они за сорок тысяч лет.

Вообще, пышность этого бала произвела впечатление даже на меня, человека при русском дворе мягко говоря не нового. Единственное о чем я жалел, так это о том, что решил одеть свои трофейные сапоги (ну нравятся они мну, ну очень сильно).

К полночи ноги гудели как после шестидесяти километров пешего марша, к тому же, кажется у меня сполз один из портков и натерло ногу.

- Значит так. - когда я вышел на балкон, ко мне подошел несостоявшийся цесаревич, - Будто Брут воткнул нож в спину Цезарю, так и ты за спиной моей сговорился с мамкой!

Горечь и обида так и сквозили в словах Павла. Еще бы только что выяснилось, что трон к которому он уже примеривал свой зад, вдруг уплыл из под него. Не смутившись моим молчанием, отец продолжил.

- Думаешь я это так оставлю! Никогда! - Павел запнулся, видимо из-за обуревавших его эмоций он не мог найти слов.

Я же, будучи достаточно пьяным, просто ждал когда он выдохнется. послать же его ко всем чертям мне не позволяла боязнь отца, которую я так и не искоренил, и уважение перед родителями, которое я принес со своего мира.

- Вы ваше Высочество, ошибаетесь, если рассчитываете на мою поддержку..

- Спокойно, - я чувствовал, что Павла сейчас понесет, и решил не доводить ситуацию до критической.

Более мощные и совершенные машины Кулибина вызвали интерес у промышленников в Туле и Нижнем Новгороде. Правда использование паровых двигателей здесь было ограничено только приводами для мехов. Но более мощные, за счет технологии двойного и тройного расширения, более быстрые за счет использования принципа двойного действия, и гораздо более надежные за счет использования качественной стали и шариковых подшипников привлекали внимание местных промышленников. Правда все ограничилось лишь интересом, покупать, или строить такие машины никто пока не хотел.

Об этом мне доложился Федор Барбакин, помощник Кулибина, который был в это время в Туле. Я же, с женой, камердинерами, и прислугой расположился в доме наместника в Нижнем Новгороде. Прежний губернатор отправился по приказанию Екатерины в Омск, устраивать там поляков и белорусов, переселенных с Польши.

Сам дом был каменный, но большую площадь занимали деревянные пристройки, правда они, как и сам дом были невелики размером. А все потому, что дом размещался в кремле, где место было весьма ограниченным. Здесь же находился дома губернского и уездного предводителей дворянства. Комнаты для нас были уже готовы заранее, только с размещением моего воинства возникли некоторые сложности. Двести человек пушечных расчетов Алексеем Андреевичем Аракчеевым, полторы сотни казаков с Иваном Ивановичем Исаевым во главе, три десятка моих личных атаманца с Шелиховым, еще три десятка гвардейцев с Вышнеградским Андреем Юрьевичем. Размещение моего личного воинства, даже в губернском городе вызвало ряд проблем. Проблема в размещении состояла в том, что в городе был расквартированы два пехотных и один гренадерский полки. Пришлось часть солдат отправить на побывку в Кунавино, на противоположном берегу Оки.

Барбакина я смог принять только на следующий день после приезда, после решения всех своих проблем. В этом мне во многом помог уездный предводитель нижегородского дворянства, граф Воронин Алексей Юрьевич.

Сам Федор все никак не мог привыкнуть ходить без бороды. Сам он из бывших государственных крестьян, и как добился такого высокого положения при Кулибине я не узнавал. Но бороды ему явно не хватало, и он, время от времени, проводил своими огромными пальцами по подбородку, как бы убеждаясь в отсутствии бороды.

- И когда сможете поставить процесс в Туле? - спросил я. Федор на секунду задумался, рука полезла к затылку, дабы подогнать мыслительный процесс, но замерла на пол пути, видимо Кулибин пытался отучить его от этой привычки.

- К маю должно уже заработать, но выдавать будет не больше двух тысяч пудов, мало руды добывается и угля.

- А уральская руда?

- Так оны только к лету будет, завсегда через Новгород возют, летом можем и перекупить, пока в Петербурх не ушло.