Сергей Плотников - Хроники Вернувшегося. Книга 1 Страница 20

- Полсотни-четыре, здесь Хаб-центр! - внезапно ожила рация после очередного вызова: надо же, услышали все-таки, а мы уж сворачиваться думали - Слышим слабо, подтвердите прием.

- Я, полсотни-четыре, прием подтверждаю.

- Принято! Конвой пять-четыре, ваша миссия имеет в составе Александра Жарова? Код Альф-сотня-девять?

- Подтверждаю, Жаров у микрофона. - Услышав кодировку, я удивился - «почта» нас все-таки обогнала, надо же. И не просто обогнала - нас кто-то из региональных лидеров нового Хабаровска воспринял всерьез то, что было написано про лабораторию и нашу цель. - Код Альфа - девять-шесть-два-восемь-ноль.

- Принято, полсотни-четыре. Вы попали в буран?

- Подтверждаю, Хаб-центр.

- Стойте на месте, у нас легко сбится, высылаем группу сопровождения и заправшик, подтвердите прием.

- Группа и заправщик идет за нами, местоположение не менять, принято. - Повторил я, быстро прикидывая варианты - ждать, или это наоборот - хорошее предупреждение об опасности встречи с местными военными властями. Разделять машины очень не хотелось - опасно, но, видимо, придет...

- Отлично, полсотни-четыре. - Прохрипел через помехи голос связиста. - Передаю микрофон лицу, которое может подтвердить запрос...

Голос Хабаровска-центрального на десяток секунд стих - а когда раздался, у меня сердце чуть не выпрыгнула из груди... по крайне мере, мне так показалась. Этот голос я бы узнал из десятков тысяч, и никакие искажения мне не помешали:

- Папа, привет! Наконец-то ты добрался. - Юный женский голос изобразил такой знакомый смешок и уточнил. - Если ты меня еще не узнал, то напоминаю - я твоя дочь, Юля. И я тут тебя уже почти полгода жду!

7.

Я слушал дочь и натурально хренел! Я сказал, что мои похождения были... эм, одним словом - эпичными? Да нихрена! Обычная такая заурядная прогулка - еще и неторопливая к тому же на фоне истории Юлии Жаровой. Ну, детки... блин. Начать с того, что в отличии от меня старшенькая имела доступ к телефону - и смогла воспользоваться им по полной, пока не началось. Номера и контакты директората и одного из учредителей ООО «Системы Безопасности» были записаны у меня на «облаке», пароль к моим файлам дети заучили наизусть - не смотря на то, что старость мне в ближайшие десятилетия не грозила, бессмертным себя считать было слишком смело, и я сделал все, что бы мои наработки и все, что я восстановил по технологиям «того» мира оказалось, в случае чего, в доступе у наследников. Это не считая знакомств самой старшенькой - все-таки формат общения управляющих директоров «Систем» подразумевал общение семьями: корпоративные меры лояльности и все такое. За оставшиеся полчаса до конца света девочка - а тогда кнопке было всего двенадцать! - совершила настоящий, без всяких кавычек и «приписок» Подвиг: успела не только предупредить, но и убедить включить в здании главного офиса учебную «воздушную» тревогу, сгоняя людей в бункер под зданием. Девочка. Двенадцати лет. Как?!

- Но я же твоя дочь, папа! Ты сам рассказывал, как отжигал в свои двенадцать...

- Биологические двенадцать! И у меня был за спиной клан - по крайне мере, его репутация!

- Ну-у... я тут тоже воспользовалась... твоей репутацией...

Я подумал... и уточнять не стал. Нафиг, нафиг, и так во время рассказа меня трясло, как не трясло даже привязанным к столбу, обложенному облитым бензином хворостом - поверьте, даже зная, что закончилось все более-менее хорошо (дочь цела и рядом) слушать, как твои малолетние дети с ежеминутным риском для жизни пытаются что-то сделать в разверзшемся аду апокалипсиса... По крайне мере, врагу я не пожелал бы выслушать подобный рассказ. Тогда, когда мне удалось добраться до нашего порядком разоренного дома и узнать, что семья хотя бы выжила в самом начале рукотворной (или чем там творили иномиряне) катастрофы, но навести справки или найти хоть какие-то нити, ведущие к ним, не получается, просто приказал себе думать, что они «где-то в безопасности вдали от городов». В конце-концов, действительно помочь им я мог только одним образом - прекратить всю долбанную хрень, что развернулась на нашей планете: пока окты свободно разгуливают в остатках наших городов а небо может взять и упасть нам на головы еще раз, все остальное будет просто не слишком убедительным паллиативом: безопасных мест теперь просто нет.

Да, на второе лето стало казаться, что не смотря на все предыдущие беды, мы - выкарабкаемся: людей и оружия осталось еще много, удалось даже сделать посевы на дальних полях (октов они не интересовали) или на спешно расчищенных ранее не используемых участков - в лесах, в степи... Надо только выбить ублюдочных восьминогих тварей из городов и заводов, запустить захваченные электростанции, восстановить газо- и нефтепроводы... Ну а жить под дамокловым мечом «Потолка» - что ж, не падает, и ладно, можно привыкнуть, и вообще - есть же учение, разберемся... Н-да. Я знал, что в «каноне» не получилось «разобраться» - в графической новелле Ежова людей оставалось как минимум на порядок меньше, техническое развитие скатилось уровню сороковых годов двадцатого века, а редкие уцелевшие образцы технологии предков смотрелись натуральными артефактами, вроде танка Т-100 найденного командой «Воинов последней надежды» в боксе длительного хранения... и только застряв между Ижевском и Е-бургом на год понял - почему. Окты. Можно истребить народ, популяцию, даже вид живых существ - о, если знать как, не проблема! Просто потому, что вид, популяция, народ - множества конечные. Нужно просто убить их - всех. Но окты... окты не кончались. А еще противник наконец продемонстрировал, что у него есть кое-что кроме стандартных, уже хорошо изученных базовых платформ.

- После того, как «Потолок» поднялся, все с твоей работы поверили в мое «предсказание». - Юлия, еще недавно вертевшаяся вокруг меня с совершенно детской радостью сейчас выглядела другим человеком - я едва узнавал дочь, так серьезно ее лицо меняло выражение лица. Выражение лица взрослого человека, прошедшего сквозь огонь и воду. - Даже предлагали отправить за тобой отряд, но я их отговорила: через два дня должны были появится окты, я хорошо помнила твой рассказ, папа. Мы... я не знаю, как все это было организовано - такая анархия, улицы завалены трупами в прямом смысле, прямо по ним едут редкие машины, кто-то не стесняясь выворачивает карманы, видела, как два подростка что-то не поделили и один выстрелил в другого в упор! Не меняясь в лице, даже бровью не повел! Я была с дядей Олегом[23] , он приехал за мной с двумя подчиненными... на старом ГАЗе, который ручкой заводил. Мама плакала, все хотела забрать из дома то, это - но мы забрали только ее драгоценности и твое оружие. Потом долго ехали - то по дорогам, но чаше - прямо через поля, только один раз сунулись в какой-то город, там я улицу и увидела. Я... мне казалось - это все ненастоящее, это игра, вроде той Такамии, про которую ты мне рассказывал, а я воображала. Мать впала в ступор, даже Юрку проняло, но он старался, держался - ради нас. Все время хотелось плакать - но я просто не могла... Потом уснула - а, проснувшись, уговаривала себя, что сейчас еду в нашей машине, вот открою глаза - и все вокруг нормально, что не было ничего, все приснилось... только верить в это надо сильнее! А потом... глаза открыла - а вокруг все... все такое. Руины мира...

Дочь смотрела мимо меня сухими, невидящими глазами - все настолько врезалось ей в память, что она сейчас могла пересказать все подробности, чуть ли не количество веток на кусте во время одной из редких остановок.

- Мы, прямо по полю подъехали к поезду - странном такому. Пассажирские вагоны вперемежку с грузовыми, меньше десятка и несколько старых-старых тепловозов в начале и в конце. Потом дядя Коля сказал, что они реквизировали то, что успели с разъездных путей предприятий - там часто техника дорабатывается, пока не сломается совсем. В них электроники не было, управлялось все вручную. А дядя Олег все сокрушался, что без него не съездили к путям вечной стоянки бронепоезда - там можно было снять пару вагонов... Прямо на стоянке на локомотивы приваривали железные листы - это было так странно. Нашу машину по доскам закатили прямо с края насыпи на платформу в конце поезда - после последнего тепловоза - и мы поехали. Много раз останавливались, дважды пути были разбиты сошедшими с рельс составами - кого Потолок придавил прямо в движении - но повезло, один из двух путей был цел. Помню, наши тепловозы отцепили и сталкивают лежащие прямо поперек путей вагоны... Меня приглашали на некоторые советы - может, вспомню чего-то еще: одно купе, набивались по восемь человек, я на третью полку всегда влезала. Дядя Женя и дядя Саша все сокрушались, что библиотеку некуда было впихнуть - она сама столько занимала, сколько в поезде вагонов. Справочники, учебники - оказывается, Александр Михайлович, тот, который учредитель, их коллекционировал... «никогда не доверял я компьютерам» - как он мне тогда сказал. Потому он мне и поверил - спрятался со всеми и уцелел. Знаешь, они все... я помню, как мы с ними встречались - всегда такие степенные, костюмы сидят идеально, даже если это «неформальный пикник» - даже джинсы выглажены стрелкой! И сейчас они были сами на себя не похожи - напряженные, резкие... и как будто по десять лет сбросили! Мы чуть-чуть не успели - окты полезли прямо перед въездом в Уральский тоннель... Почему поезд вообще собрали? Я рассказала, что октов будет много там, где много городов и людей - чем больше построек, дорог, домов и улиц - тем больше. И директорат со своими знакомыми решили пробиваться в Сибирь - там треть сибиряков была, были еще с ними несколько человек с погонами - кто уцелел из московской Службы. Кого-то еще по дороге подбирали - и как только влезли... И вот тоннель - около входа эти твари, с десяток. И никто не знает, что внутри - железнодорожники разбежались или сами не в курсе. И тут Олег Степанович встает и говорит: «надо рискнуть. Останемся - все тут и ляжем. Пока еще возможно - пока их мало.» И поезд пошел... Тьма, клубы дыма, запах горелой солярки - и автоматные очереди! Поезд буквально ползет - что бы не наехать ни на что сходу, вдруг - поезд внутри стоит или вообще с рельс сошел. Потом я узнала, что вперед и назад вытащили по РПК - я тогда на слух их не отличала... И только когда вагон вышел на дневной свет - я смогла разжать руки...