Александр Афанасьев - Сожженные мосты. Часть 1. Страница 20

— Что там? — он кивнул наверх

— "Шмель" — коротко ответил сотник — чуть не попали под него.

Подъесаул покачал головой

— Кратко — как?

Сотник прикрыл глаза — вспоминая.

— Ехали по дороге, не трогали никого. Тут выстрел, затем еще один — одиночные. Вышли из зоны обстрела, тормознули. Принял решение прочесать массив.

Чернов покачал головой

— Ты совсем охренел в атаке сотник. Вчетвером — на прочесывание идти? Хоть бы помощь вызвал.

— Пока бы вызывал — они бы ушли. Первым уделали снайпера. Потом уделали еще одного — тот как раз из "Шмеля" готовился вжарить. Думали их двое — снайпер и наблюдатель. Я вперед пополз, нащупал растяжку. Тут третий — затихарился до поры — мне гранатку подкинул. Я вниз по склону ушел и ему парочку в ответ подкинул, да еще и снайпер огнем прижал. Потом третью кинул — тут МОНка сдетонировала. Кратко все.

Подъесаул еще раз покачал головой

— Ты, Велехов совсем с головой не дружишь.

— Я воевать наполовину не умею — резко ответил сотник

— То-то и оно. Только учти — тут мирняк кругом. И крошить его направо-налево — тоже не дело как то. У нас основная задача — контрабанду задерживать и контрабандистов вместе с ней.

— Я и не собираюсь.

Есаул спустился вниз.

— Даешь жару, Велехов. У некоторых таких трофеев за всю командировку не бывает. А спарка "Шмеля" в нашем секторе вообще на моей памяти не попадалась. К Егорию[49] представить не могу, сам понимаешь — но благодарность объявлю. Вечером. В жидком виде.

— В виде спирта? — подмигнув сотнику, спросил у своего начальника Чернов

— Ты меня за босомыжника принимаешь? — деланно обиделся есаул — с последним караваном мне с куреня три четверти горилки прислали и сальца. Вот мы это все сегодня вечером и оприходуем. Велехов, тебе трофеи нужны?

— В смысле? — не понял Велехов

— В прямом. Трофеи хорошие взял. Если что тебе или твоим бойцам надо — говори сразу, мы это в сторону отложим. Дело житейское, опять же и наград нам не полагается за доблесть — так хоть это берем.

Сотник вытаращил глаза

— А что, это можно?

— Вообще то нет, но… Сам подумай, по ратному закону трофеи у воина отбирать нельзя. Ты это в честном бою взял. Можешь часть себе взять. Вон, "токарь" разбитый валяется, еще "Шмеля" спарка и фугас мабуть, найдут. Это оформим как положено — за глаза хватит. Только ты что взял — с первым же караваном домой отправь и не свети тут. Наглеть тоже не надо.

— Ну, тогда я все кроме "токаря" и возьму.

— Добре.

На плече у подъесаула зашуршала рация, он склонил голову, щелкнул кнопкой

— На приеме.

Послушал — говорили недолго.

— Добро. Подними сюда четверых, пусть трофеи и двухсотых вниз спустят.

Потом поднял глаза на сотника и есаула

— Нашли фугас.

Фугас еще не выкопали, просто осторожно сняли верхний слой почвы и оставили так. Расположен был фугас на обочине дороги, закопан и вверх похоже антенна выведена.

— Глянь! — Чернов подтолкнул сотника в бок, показал рукой. Сотник проследил взглядом — на той стороне дороги, на ветку кто-то повесил сверкающее эмалированное ведро.

— Мишень[50]?

— Она самая.

— Спецы работали.

— Еще бы не спецы, со Шмелем и с такой снайперкой.

Есаул осторожно подошел к раскопанной саперами яме, неглубокой, заглянул. Присвистнул.

— Килограммов пятьдесят, господин есаул.

К яме подошли и сотник с подъесаулом. Заряд был заложен в какой то мешок, блестящий, припорошенный дорожной пылью — и выглядел он как личинка какого то огромного насекомого. Огромного и злого.

— Нас сейчас тут не отправят на небеса? — нарочито равнодушным голосом спросил есаул

— Никак нет. Я глушилку включил. Но извлекать не стал, не знаю что делать. Он может на неизвлекаемости стоять.

Дыбенко отошел от ямы

— Это на кого это они целились… — спросил он, словно размышляя вслух.

— Дальше по этой дороге — пограничная застава, господин есаул. Наверняка на них, к ним колонна раз в неделю ходит. Как раз сегодня идти должна.

— Чего же не идет?

— Не могу знать, господин есаул

Есаул еще раз подошел к яме, посмотрел на фугас. Потом отошел.

— Рисковать не будем. Хорунжий Богаевский!

— Я!

— С извлечением заряда не рисковать. Уничтожить накладным зарядом. Старший урядник Беликов!

— Я!

— После подрыва со своими — берете машину группы Велехова и возвращаетесь в часть по земле. Соблюдать бдительность!

— Есть!

— Хорунжий Богаевский — действуйте.

— Есть. Всем отойти — дистанция триста метров. Вертолет убрать!

— Как же мы его уберем? — мрачно сказал Чернов — и так еле посадочную нашли, его и сажать то больше негде.

— Тогда… — есаул принял решение — сейчас ставите заряд. Потом перед подрывом мы взлетаем. Хорунжий Богаевский, доберетесь до ПВД с группой Беликова. Место в машине есть.

— Так точно.

Взрыв громыхнул, когда вертолет уже поднялся метров на пятьдесят. Даже не громыхнул — тяжко ударил кувалдой. Они видели из иллюминаторов вертолета, как на месте дороги вдруг в миллионную долю секунды поднялся бурый, изрезанный желтыми просверками столб, как ударная волна пошла в лес, шатая и даже ломая деревья и теряя свою мощь. Потом ударная волна налетела на вертолет, пошатнула его, его повело вправо — но пилот быстро выровнял машину в опасной близости от земли.

— Нормально дало… — прокомментировал есаул

Подъесаул Чернов рассматривал что-то в бинокль на земле.

— У них все нормально, господин есаул. Дали сигнал.

— Дай бинокль.

Есаул лично глянул в бинокль, поймал в линзы хорунжего Богаевского машущего рукой. Потом передал обратно бинокль, посмотрел в последний раз на висящую над тем местом, где они только что стояли бурую тучу…

— Да, нормально дало — подтвердил он — уходим на точку…

 Вечером, есаул Дыбенко как и обещал, устроил посиделки. И про горилку не обманул — самое то.

У сотника Велехова оказалась контузия средней степени тяжести, фельдшер дал какие то таблетки и рекомендовал две недели покоя. И конечно же спиртное — под полным и безоговорочным запретом. Но какое тут…

На горилку пришли все свободные офицеры базы. Хорунжий Королев, сотник Огнев, сотник Денисов, сотник Агеев. Офицеры уже не в первой командировке, у кого вторая, у кого и третья. Так что после неизбежных в таких случаях здравиц Велехову и поздравлений с удачным полевым выходом, а также после выслушивания не пойми по счету какого рассказа как все было перешли к наболевшему.

К тому — что теперь со всем с этим делать.

— Нет, казаки… — подъесаул Чернов громко опустил на стол пустой стакан — если уже "Шмели" в ход пошли, нахлебаемся мы тут.

— Доложили же наверх — меланхолично ответил Агеев, выцеживая из стакана последнее — наше дело маленькое, пусть думают.

— Вот как по тебе "Шмелем" засандалят, тут тебе и маленькое и большое дело зараз будет! — раздраженно сказал Королев — штаны потом не отстираешь! Пока цацкаемся со всем с этим, нас тут на Луну отправят без билета.

— А что, казаки — надо думать что делать. Если такие расклады пошли…

— По сторонам смотреть надо — мрачно сказал Чернов — и активнее действовать. Вон, тот же Велехов: не смотался, а остановился и грохнул этих гавриков. Так и надо их, нахрен, нечем с ними цацкаться. И по окрестностям пошмонаться, там у местных в каждом доме склад. У кого спирт, у кого стволы.

— Мятежа хочешь? — спросил Дыбенко

— А и нехай! — с вызовом скачал Чернов — все лучше, чем по лесам шарахаться. Пусть в открытую выходят — тогда и посмотрим у кого очко крепче! Не один раз панов били, и в этот раз наваляем!

— Правильно! — жахнул Огнев

— Накликаете! — сказал есаул — помолчали бы от греха…

Врезали — еще по стакану, зажевали. Огнев, сидевший по правую руку от Велехова, дыша огуречным рассолом, наклонился к уху

— У тебя какая командировка?

— Шестая… — тихо ответил Велехов

Огнев присвистнул

— Даешь джазу. У меня только третья. Где побывал?

— Да много где. Крайние две — в Аравии, потом на границе с Японией, в Уссурийском крае покувыркался.

Огнев хлопнул по плечу.

— Даешь джазу… — повторил он — ты мне скажи, в Уссурийском крае этом самом — как? Казаки разное гутарят.

— Относительно тихо. Только контрабанду всякую прут — дуром.

— А эти… — сотник Огнев понизил голос — ну эти самые… как их там … в черном все… ниндзя, что ли? Видел?

— Ты слушай больше… — недобро сказал Велехов — тебе и не такого набрешут. Семь верст до небес и все лесом. Нет там никаких ниндзя, слушай больше…