Тим Пауэрс - НА СТРАННЫХ ВОЛНАХ Страница 20

– Румпель! Румпель на правый борт! Черт бы вас всех драл! – орал Ходж, смахивая со лба кровь. – И кто-нибудь, держите парус!

Рулевой пытался выполнить приказ, но беспомощно повалился на колени, кровь хлынула из рваной раны на груди. Скэнк отчаянно было кинулся к парусам, но опоздал. «Дженни», потерявшая управление в тот момент, когда картечь огненным вихрем пронеслась по ее палубе, развернулась носом по ветру и по крайней мере несколько минут была напрочь лишена возможности маневра.

Высокая, грациозная корма корвета с грохотом врезалась в борт «Дженни», абордажные крюки вцепились в палубу, и хриплый от возбуждения голос прокричал:

– На каждого из вас, подонки, нацелен пистолет! Бросай оружие! Когда спустим лестницу, подниматься на борт по одному и медленно!

Хотя над головой, запутавшись в снастях, болтались обломки рей и рангоута, палуба корвета была безупречно чиста, фалы свернуты в безукоризненные спирали, а не брошены как попало (именно так это обычно было на «Дженни»). Правда, Шэнди не слишком смотрел себе под ноги, поскольку все время задирал голову, стараясь не капать кровью на светлые, с песком продраенные дубовые доски палубы. Его нос кровоточил не переставая с момента залпа корвета. Вся левая сторона головы просто разламывалась от боли и до нее нельзя было дотронуться. Шэнди решил, что ядро попало в пушку, у которой он стоял, и та, отскочив, ударила его по виску.

Вместе с десятью другими относительно не пострадавшими членами экипажа он стоял теперь позади барабана кабестана, стараясь не слышать стоны и крики тяжело раненных пиратов, оставленных на борту «Дженни».

Матросы корвета, выстроившиеся вдоль бортов, держа пиратов под прицелом, были одеты в узкие серые куртки, полосатые штаны и кожаные шапки. И эта простая одежда делала яркие облачения пиратов, вымазанные сажей и смолой, смешными. Искоса поглядывая на моряков, Шэнди заметил, что в выражениях их лиц кроме презрения и гнева крылось еще нечто, и это не придало ему уверенности в себе. В их взглядах сквозило любопытство к людям, которые, хотя сейчас живы и дышат, очень скоро перестанут дышать в тугой петле палача.

Хотя «Кармайкл» и казался теперь лишь далекой пирамидой парусов на горизонте, капитан корвета все же приказал спустить шлюпку; глядя в подзорную трубу со своего места на полуюте, он засмеялся:

– Черт подери, Хендрикс оказался прав! Кто-то из этих подонков и впрямь свалился за борт! Мои ребята выловили его. – Он повернулся и оглядел пленников с жесткой ухмылкой. – Похоже, один из ваших приятелей не вынес разлуки и решил составить вам компанию.

На мгновение эта новость озадачила Шэнди. Потом он решил, что это, должно быть, Бет, которой удалось воспользоваться неизбежной сумятицей во время боя и которая предпочла прыгнуть за борт, лишь бы сбежать от пиратов и своего безумного отца. Он надеялся, что так оно и случилось. Тогда для них обоих закончится наконец вся эта ужасная эскапада. Дэвис, Тэтч Черная Борода, Харвуд, Френд – все они могут отправляться во Флориду или хоть к черту на рога, его это нисколько не заботило.

Это напомнило ему, что пора бы уже перестать безвольно озираться по сторонам, поминутно ощупывая языком пустоту на месте одного из зубов, и объявить капитану, кто он такой и как оказался на борту шлюпа.

Он набрал в грудь воздуха, заставил себя поднять глаза и, умоляюще протянув руки, сделал шаг вперед: это чуть не стоило ему жизни, поскольку один из матросов тут же выстрелил в него.

Шэнди слышал звук выстрела и почувствовал, как пролетела над ухом пуля. Он рухнул на колени, не опустив руки.

– О Господи! – завопил он. – Не стреляйте, я же ничего не сделал!

– Черт бы тебя побрал! – заорал капитан, внимание которого привлек выстрел. – Эй ты, марш на место, к своим приятелям!

– Они вовсе мне не приятели, капитан! – откликнулся Шэнди, осторожно поднимаясь и стараясь сохранить видимость спокойствия. – Меня зовут Дже… Джон Шанданьяк. Я был пассажиром на борту «Громогласного Кармайкла», когда его взял на абордаж Фил Дэвис со своими людьми. Во время этого… этой стычки я ранил Дэвиса, поэтому вместо того, чтобы отпустить на лодке вместе с экипажем, меня под страхом смерти вынудили присоединиться к пиратам. Они также принудили остаться на борту другого пассажира – Элизабет Харвуд, и как я подозреваю, именно она прыгнула за борт «Кармайкла». – Невольно оглянувшись на своих недавних товарищей, Шэнди прочитал в их глазах не только презрение, но и ненависть и, поворачиваясь к капитану, быстро добавил: – Я понимаю, понадобится время, чтобы проверить мой рассказ, но я прошу вас содержать меня где-нибудь отдельно от остальных…

Хотя бы просто для того, чтобы я остался жив и мог выступить свидетелем на суде над Филом Дэвисом.

Капитан перегнулся через перила полуюта и, прищурившись, посмотрел на Шэнди в упор.

– Дэвис? – Он перевел взгляд на пиратов, толпившихся вокруг кабестана, затем глянул в сторону «Дженни». – Он здесь? Ранен?

– Нет, – ответил Шэнди и кивнул в сторону удаляющегося корабля. – Он на «Кармайкле».

– А-а-а, – протянул капитан. – Тогда суд над ним будет еще не скоро. – Он мигнул и посмотрел вниз на Шэнди. – Пассажир с «Кармайкла», которого заставили присоединиться к пиратам? Что ж, тогда вам приятно – или не очень – будет узнать, что мы можем немедленно проверить ваш рассказ. Мы только в пятницу покинули Кингстон, а «Кармайкл» был захвачен месяц назад, так что наши текущие бюллетени должны упомянуть об этом. – Он повернулся к стоящему рядом мичману. – Принесите, пожалуйста, журнал с рапортами, мистер Нурс.

– Есть, сэр. – И юноша быстро спустился по трапу и исчез в каюте.

– Для подневольного ты слишком хорошо обращался с пушкой, – прошипел за спиной Скэнк. – Предатель, сукин сын! – сплюнул он.

Кровь прилила к лицу Шэнди. Ему вдруг вспомнился тот день, когда Скэнк спас его от Бонни – была ли попытка того использовать колдовство действительной или нет. Его так и подмывало напомнить Скэнку, при каких обстоятельствах три с лишним недели назад его захватили на борту «Кармайкла», но он подавил в себе это желание и лишь негромко попросил ближайшего моряка:

– Можно мне немного отойти?

– Ладно, – сказал матрос, – только медленно. Шэнди отодвинулся в сторонку, слыша, как за спиной пираты угрюмо обсуждают: трус ли он по своей предательской натуре или просто по необходимости. Обернувшись к морю, он посмотрел на возвращающиеся шлюпки и, щурясь от бликов солнца на мокрых веслах, попробовал разглядеть, действительно ли там Бет Харвуд или кто-то еще.

Капитан опустил подзорную трубу и сухо заметил:

– Того, кто там находится, наверняка зовут не Элизабет.

«Черт возьми, – с досадой подумал Шэнди, – так она все еще с ними. Ну какого же дьявола она не додумалась прыгнуть за борт? Что ж, это теперь не мое дело. Пусть теперь этот капитан или кто-нибудь другой отправляется на поиски и спасает ее. Лично я отправляюсь на Гаити. К тому же, может, Френд и ее отец ничего плохого против нее и не замышляют».

Он невесело улыбнулся собственной наивности и припомнил один за другим все рассказы, слышанные о Черной Бороде. Как-то раз тому взбрело в голову устроить самодельную преисподнюю. Он загнал весь экипаж в трюм, подпалил горшки с серой и никому не давал выбраться под дулом пистолета до тех пор, пока половина команды не потеряла сознание от удушья. Но даже тогда он самым последним поднялся на палубу подышать свежим воздухом. И хотя эта дурацкая выходка рассматривалась как очередная варварская шутка, но ритуальный характер события кое-кто все-таки подметил; один бокор спьяну намекнул, что это было необходимым возобновлением статуса Черной Бороды как хунзи канцо и что обряд прошел не вполне успешно, поскольку никто из экипажа не умер. Шэнди припомнились слухи о его связях с одним из самых ужасных лоа – по имени Барон Суббота, чьими владениями были кладбища и чьим секретным дрогу являлся тлеющий огонь. Именно поэтому Черная Борода всегда вплетал в свои космы и бороду тлеющие фитили перед тем, как вступить в сражение. И еще Шэнди припомнил о внешне безумных, но вполне объяснимых с точки зрения магии ритуалах бракосочетания, которым Черная Борода подвергал любую несчастную женщину, попадавшую ему в когти. И Шэнди подумал о бесполезном мужестве Бет и о ее жизнерадостной натуре, обнаружившейся лишь на какие-нибудь полчаса на полуюте «Кармайкла» три недели назад.

Появился мичман Нурс с переплетенным журналом и подошел к капитану.

– Спасибо, мистер Нурс. – Капитан сунул подзорную трубу под мышку и взял том. Пару минут он сосредоточенно листал страницы, а затем уже с меньшей суровостью снова глянул на Шэнди.

– Здесь действительно упоминается Джон Шанданьяк, которого насильно рекрутировали пираты. – Он перелистнул страницу. – Где и когда вы поднялись на борт «Кармайкла»?