Изгой. Том 1 - Олеся Шеллина Страница 20

чаще всего всего были разумными людьми и предпочитали удобные и практичные ботинки вместо традиционных гэта. Внешний вид одного из Кудзё вызывал легкое недоумение. Выглядело это довольно странно, если не сказать больше, но именно сейчас подобные вольности в костюме, которые он никогда себе не позволял до этого, привлекли мое внимание. Что-то произошло, что-то серьезное. И это никак не связанно с учениками и подготовкой к большому состязанию.

– Идите в свои комнаты и сидите в них, – бросил Михо, поморщился и дотронулся пальцем до пареза. – Не выходите из комнат, еду вам доставят прямо в комнаты. Можете воспользоваться Сетью и попытаться разобраться, что происходит в Империи, чтобы не отвлекаться на лишние объяснения. Ограничений на пользование Сетью у вас нет, как и время до завтрашнего утра не ограничено, – отрывисто отдал распоряжения Михо. Он резко развернулся, и уже хотел уйти, но я набрался смелости и быстро задал вопрос.

– Что случилось, Михо-сан? – он обернулся и задумчиво посмотрел на меня. Сначала он даже открыл рот, чтобы или отчитать меня, или ответить, но быстро передумал, тряхнул головой, и пошел прочь, не оглядываясь.

– Надо посмотреть новости, – я обернулся. Кэтсу стоял, сложив руки на груди, и пристально глядел в спину быстро удаляющемуся наставнику. – Если я правильно понял, то в Сети мы можем найти все ответы.

Я потянул дверь, закрывая ее, а когда повернулся, чтобы уйти, в коридоре уже никого не было. Все мои сокамерники разбежались по своим комнатам в надежде найти хоть что-то, что поможет ответить на весьма простой вопрос: «Какого лысого черта происходит?»

Я поспешил последовать их примеру и уже через полминуты сидел на своем ложе и старательно настраивал новости. Видимо, сработал рефлекс, потому что первым на экране появились новости из Российской империи. Я быстро себя одернул и захотел уже переключиться, но до меня внезапно начал доходить смысл того, что именно говорит миловидная блондинка на экране.

– Наш посол в Токио, князь Милославский, выразил соболезнование от лица его императорского величества, императора Михаила Федоровича, его императорскому величеству, императору Мэйдзи Микагава, в связи с гибелью единственного сына и наследника, его императорского высочества Мэйдзи Яэмона, – на лице диктора застыла вся скорбь граждан Российской империи, словно хоть кому-то, кроме правящего клана и дипкорпуса было какое-то дело до Яэмона. Хотя, учитывая давнюю вражду между нашими империями, скоропостижная гибель единственного наследника правящего клана могла сыграть нам на руку в определенных аспектах.

Внезапно до меня дошло. Что? Какая гибель? О чем он говорит? Я ведь только вчера вечером видел репортаж о том, что Яэмон с очередной киской расстался. Кронпринц вообще, судя по всему, тот еще стрекозел… был.

Мысли заметались со скоростью пуль, ударяясь о стенки черепной коробки. Если Яэмон действительно… того, то я знаю, что это за острова и что сейчас может начаться. Меня готовили к работе в дипкорпусе с четырнадцати лет, когда уже точно стало понятно, что слишком глубоко спящий дар никогда не проснется. Готовили целенаправленно, вбивая в голову множество нужных и, как казалось мне, не совсем нужных знаний. Вот только Николенька тот еще олень был, не доходило до него, что в дипломатии ничего просто так не происходит, и даже каждое слово, сказанное на высшем уровне, нужно рассматривать под всеми скрытыми углами. Вот сейчас я эту прописную истину понимаю очень хорошо.

Началось все двадцать лет назад, когда два молодых придурка умудрились испортить себе жизнь. В то время, будучи еще только наследниками престолов, Великий князь Михаил и Великий сын императора Микагава встретились в Токио на каком-то международном саммите, посвященном… да, в общем, неважно чему, хоть спасению популяции бобров Южных Курил. На саммите основательно подзаправившись, в знак будущих свершений и началу диалога для примирения двух великих держав, наследнички не придумали ничего более умного, чем поохотиться на какого-то ёкая, которого, по полученным от охраны сведениям, видели неподалеку от королевского дворца. Сбежав от охраны через окно, двое очень сильно нетрезвых высочества поперлись прямиком к логову. Им не повезло, ёкай оказался не столь уж и безобидным, как им почему-то с пьяных глаз показалось. Нет, будучи очень сильными магами, да и воинами приличными, они его все-таки победили, вот только он перед развоплощением сумел проклясть обоих. С этих пор они становились бесплодными, дабы их род в скором времени пресекся. Вот так и получилось, что наследником Михаила оказался мой отец, а вслед за ним и я. С Микагавой было интересней – у него уже был сын, годовалый карапуз по имени Яэмон, что давало Мэйдзи надежду на то, что род императора, который они вели, согласно легендам от богини солнца Аматэрасу, все же не прервется так нелепо на такой мажорной ноте, и раскола среди итак враждующих кланов империи не наступит. Вот только, как оказалось, и им не повезло.

Я откинулся на жесткую подушку и бездумно смотрел на экран, где сейчас демонстрировали догорающую машину, в которой и погиб Яэмон. Он был за рулем, рядом сидела очередная подружка. Машина охраны отстала, потому что этот придурок гнал с нереальной, для машины не премиум класса, скоростью. Я, конечно, не эксперт, но огромная вмятина в дверце водителя никак не могла быть оставлена огнем, который был к тому же магический. Кто-то специально протаранил машину наследника, отправив того на перерождение. Верить в то, что это было случайное ДТП мы оставим идиотам, которые поверят в то, что им скажут с высоких трибун, потому как случайности в таких делах последнее, во что поверю лично я.

Если бы это была не Япония, то все бы на этом и закончилось. Вот только здесь было все очень неоднозначно с детьми и наследниками. Собственно, японцы не видели в сексе ничего постыдного, вообще, в принципе. В их домах прекрасно уживались жены с любовницами, простите, с официальными наложницами, которые в чем-то приравнивались к женам, как и неофициальными. Вот с последними было совсем интересно: чаще всего это были куртизанки, контракты которых временно или постоянно выкупались у Мама-сан, и дети этих наложниц не являлись частью клана, если, конечно, отец не усыновлял их. Собственно, усыновить мог кто угодно, кого угодно и когда угодно и все это было вполне себе законно.

Например, император Микагава, дабы род все же не пресекся, спокойно сможет, когда траур по Яэмону закончится, усыновить, к примеру, второго сына главы