Романов. Том 4 - Владимир Кощеев Страница 20

— Оставайтесь на месте, помощь уже в пути, — произнес оператор.

— Солдаты останутся здесь, они не в состоянии вести бой. Я иду за Измайловым, — ответил я, спрыгивая с броневика на землю.

— Княжич, вам…

— Говори, где мне его найти, — оборвал я собеседника, уже направляясь к двери машины.

— Дмитрий, — вклинился спокойный голос Руслана Александровича. — Двигайся на восток, там ждет машина на ходу. Мы заберем тебя за городской чертой и доставим на место.

— Спасибо, — ответил я, и на вновь заработавшей карте замигала точка.

Быстро передав бойцам приказ оставаться на месте до прибытия помощи, я побежал в указанном направлении. Пришлось пересечь воронку по диагонали, но, создав под собой плиту силового поля, я легко преодолел это препятствие. А когда добрался до уцелевших кварталов, сразу же заметил спортивный кабриолет, замерший у какого-то офисного здания.

— Что ж, прокатимся, — сказал я, садясь за руль.

Устроиться в броне на кожаном кресле вышло не сразу, но получилось. А потом, заведя мотор с помощью вскрытой панели, я вдавил педаль в пол. Улицы метнулись мне навстречу, на карте шлема мелькал проложенный маршрут, учитывающий разбитую вражескую технику и эвакуируемых людей.

Стрелка спидометра быстро уперлась до предела, и я уже через пару минут гонки, выскочил за городскую черту. В небе мелькнул самолет Демидовых, подошедший с запада. На карте замигала точка места встречи, и я свернул с царской трассы, направляясь к маленькому частному аэропорту.

Я падал с неба, стремительно приближаясь к колонне машин, везущих цистерны. Понятно, почему великому князю позволили покинуть Красноярск — никто не хотел случайно выпустить заразу в огромном городе.

Шесть грузовиков двигались по царской дороге не в одиночестве. Два броневика прикрывали их с обоих концов, и где-то там прятался сам великий князь Красноярский.

Я расправил силовые крылья, меняя траекторию полета, и по мне забил пулемет на крыше замыкающего колонну броневика. Вильнув в сторону, я отклонился от длинной очереди и воткнул тонкий силовой барьер прямо в крышу вражеской техники. Удар вышел смазанным, но его хватило, чтобы машина развалилась на части, и быстро удаляющиеся грузовики оставили конвоира позади.

Упав на последнюю цистерну, я увидел, как из кабины быстро выбрался наружу одаренный в защитном костюме.

Не став тратить на него время, я сбрил ему голову силовой нитью раньше, чем он утвердился на крыше. Из других машин тоже полезли наверх бойцы, но мы были слишком далеко друг от друга, чтобы вести бой.

— Княжич Романов, — произнес незнакомый мне голос в свободном канале. — Ты должен меня отпустить, — сказал он.

Не удостоив его ответом, я перескочил на следующий грузовик, отмахнулся от огненного хлыста, приняв его на предплечье, и разрядил пистолет врагу прямо в лицо. Не успевшая окутаться пламенем фигура рухнула с крыши, а я уже прыгнул вперед.

— Если не остановишься, я взорву цистерны! — повысив голос, сообщил мне великий князь Красноярский. — Пошел прочь, щенок!

Новый боярин пал от моей руки, буквально повиснув на силовом конусе, которым я прошил его насквозь. Стряхнув труп под колеса грузовика, я, не останавливаясь, молча шел вперед.

— Ты сдохнешь вместе со мной! Слышишь, щенок! — продолжил Измайлов.

Третий одаренный встретил свою смерть, лишившись головы, а оставшиеся впереди поспешно собирались на следующей машине, готовясь встретить меня втроем.

Не тратя времени на затяжной бой, я сжал всех троих наброшенным поверх куполом, и смахнул кровавую кашу с крыши грузовика.

С моего приземления прошла минута, а я уже добрался до головы колонны, и второй пулеметчик развернул ко мне свой ствол.

— Сдавайся, Измайлов, — произнес я, спокойно стоя под очередью, прежде чем срезать пулемет вместе с головой стрелка.

— Если ты меня убьешь, цистерны взорвутся сами, — посмеялся тот.

Люк броневика откинулся, выпуская наружу самого великого князя. Это голос его был мне незнаком, но лицо я уже неоднократно видел, да и сходство с Татьяной Игоревной было заметно невооруженным глазом.

— Хочешь умереть, — сказал он, выпрямляясь на крыше броневика.

— Не родился еще такой враг, который сломает русского княжича, — ответил я, спрыгивая с крыши грузовика к великому князю.

Лицо Измайлова скрылось за вспышкой пламени. Волны жара бросило на меня, сдувая защитное поле. Я шагнул назад, оказавшись у самого края.

— Ты думаешь, я шучу?! — спросил, сняв покров, великий князь.

Он стянул перчатку и закатал рукав, демонстрируя висящие на ней датчики.

— Уходи, Романов, ты проиграл, — довольно оскалившись, приказал Измайлов. — Я даже убивать тебя не стану, — продолжил он. — Твоя смерть уже ничего не даст, убирайся.

Я обернулся назад, окидывая взглядом продолжающие следовать за броневиком грузовики.

— Ты отказываешься сдаться? — спросил я, продолжая смотреть исключительно на грузовики.

— Убирайся.

Я поднял стекло шлема и улыбнулся стоящему напротив великому князю.

— По закону Русского царства ты виновен в измене, терроризме и участии в заговоре против государя Михаила II, — объявил я, глядя в глаза Измайлова. — И властью данной мне царем, я приговариваю тебя к казни!

Он вскинул руки, собираясь меня ударить какой-то техникой, но я уже создал вокруг великого князя достаточно полей, которые в одно мгновение разорвали его тело на клочки.

Резко отвернувшись, я обхватил цистерны силовыми полями и, прыгнув на первый грузовик, прицепился к его крыше с помощью троса. Вес брони не позволит мне свалиться раньше времени.

Цистерны вздулись, разорванные клочья металла закрутились на месте. Водители резко начали тормозить — погибать-то никто не хотел. И пока я, болтаясь на крыше первой машины, сдерживал рвущийся наружу газ биологической отравы, шоферы бросились врассыпную.

В уходящий все дальше броневик ударила «Стая» Демидовых, превращая транспорт в ошметки, а я поднялся на замершем грузовике, полностью сконцентрировавшись на том, чтобы не дать взорванным цистернам растечься по окрестностям.

— Надолго меня не хватит, — сообщил я, чувствуя, как струится пот от напряжения.

— Княжич, мы ничем не можем помочь, — отозвался оператор. — Тебе нужно уходить.

Я промолчал в ответ, и тут же стал стаскивать свои поля друг к другу. Это давалось нелегко,