За пределом (том 3) (СИ) - Кири Кирико Страница 20

Не её вина, что она слабохарактерная, как и не вина астматиков, что они родились такими, а дальтоников в том, что они цвета не различают. Все люди разные, но именно слабохарактерным в этом жестоком мире достаётся больше всех.

А всего-то нужно было немного поддержки и понимания.

— Я… никудышная мать… — пробормотала она.

— Ты даже ещё не начала.

— Но я уже никудышная мать-наркоманка, которая живёт не в своей квартире за чужой счёт. Что я дам своему ребёнку? — посмотрела Саки на меня мокрыми глазами. — ВИЧ? Любовь к наркотикам?

— Любовь, доброту и заботу, Саки.

— Всего лишь? — всхлипнула она. — У меня ничего нет…

— Именно это и есть у тебя, и такое уже многого стоит. Иногда для счастья ребёнка не хватает всего-то трёх этих вещей, чтоб стать хорошим и добрым человеком. Этого не хватает и людям, чтоб стать немного счастливее. Не хватает вообще этому миру. Такие мелочи, а их никому не хватает, забавно, да? Даже одна из этих вещей способна изменить мир, а ты можешь подарить ребёнку все три.

— Но больше… я ничего не могу сделать…

— Стать хорошей матерью — это самое важное, что ты можешь сделать, Саки, поверь мне. Не позволяй людской злобе и пессимизму убедить себя в обратном.

— Просто… — она посмотрела на меня, — если я оступлюсь, не смогу… у меня будет ребёнок. Это будет на моей душе, Томми. Я боюсь… мне стыдно, но я боюсь ответственности.

— Я тоже боюсь. Боюсь, что не справлюсь. Я не боюсь умереть, но боюсь просто потерпеть неудачу. И это нормально. Но если оступишься ты, я смогу протянуть тебе руку помощи.

И чмокнул её в висок, прижав к себе.

— Ты справишься. Уже справляешься.

И Саки вновь заплакала. Последний раз я обнимал плачущего человека у себя дома. Это были сёстры. Я уже почти не помню их лиц, словно сознание намеренно стёрло их из памяти. И от этого было только больнее.

Но всё же, если я могу сделать на одного человека счастливее, почему бы и нет?

Мы так просидели минут двадцать. Первые пять минут Саки плакала, не билась в истерике или ревела в три ручья, а просто скромно плакала. Потом же просто сидела и смотрела в одну точку, то ли набираясь уверенности, то ли о чём-то думая.

— Наверно… — начала Саки, — пора заняться делом. Подержишь её?

Она передала мне свёрток, после чего встала.

— Пора готовить кушать, а то вечер уже.

Мой холодный ужин отправился обратно в холодильник.

— А как ты назовёшь её? — спросила я.

— Эйко.

— И что значит?

— Любимый ребёнок.

— Хорошее имя, — кивнул я с серьёзным лицом и заглянул в конверт, в котором торчала маленькая голова девочки. Совсем кроха. Её голова у меня в ладони полностью поместится. Такая маленькая… — Родителям не скажешь?

— Не знаю… Может свяжусь с ними, когда она станет немного постарше, а я встану на ноги, чтоб показать, что уже не та, которой была. Чтоб уже сама могла снимать квартиру, работала… Чтоб они могли хотя бы немного гордиться мной, — закончила она тихо.

— Тоже неплохо.

— Неплохо что?

— План, — объяснил я. — Хороший план. По крайней мере ты знаешь, куда двигаться.

— Да… наверное, — кивнула она, натягивая перчатки для готовки. Я до сих пор не доверял её рукам. — Но странное чувство, если честно.

— Какое?

— Ну… что ребёнок теперь. Я хотела ребёнка, честно, думала, что будет очень классно, но вот у меня есть свой собственный ребёнок, и… я боюсь, что просто не вывезу нас двоих.

— Вывезешь, поверь мне. Работу пока поищи с квартирой. У тебя есть телефон?

Она покачала головой. Ладно, думаю, какой-нибудь китайский смартфон с доступом в интернет смогу найти ей.

— Ладно, решим вопрос. Корм для ребёнка купила?

— Да, детское питание. Скоро кормить её, кстати говоря. Она забавно ест, — услышал я улыбку в её голосе. — Хочешь посмотреть? Она такое чудо, что сложно описать.

— Надо видеть, понимаю.

И я увидел. Саки показала мне этот маленький живой комок человеческой плоти, который, судя по моим наблюдениям, только и делал, что ел, плакал, ходил в туалет и спал. Даже страшно представить, насколько я сам был бесполезен в детстве. Нет, я знаю, как выглядят дети, но сам был последним, так что для меня это что-то новенькое, если честно.

Но надо признать, что ребёнок выглядел действительно мило. На вид как слепой котёнок с жатыми кулачками, которыми она пытается тереть лицо или просто машет, а на убаюкивающий голос засыпает. Как я читал, это один из защитных рефлексов — заставлять умиляться взрослых людей и желать защитить ребёнка от угроз. Правда, иногда эти рефлексы дают сбой, как с низшими социальными группами, так и при психических расстройствах, когда мать после родов отказывается от ребёнка, но после одумывается. Или не одумывается.

Чуть позже Саки даже доверяла мне самому подержать её и покормить из бутылки. Этот ребёнок помещался у меня в одной руке, что немного странно и удивительно. Я бы сравнил её с котом по габаритам. Только коты не гадят мне в руку. Да и ночью они не кричат несколько часов подряд, если только не весна.

Другими словами, мне было довольно весело в эти дни. Единственное благо — я был в отпуске, который со дня на день должен был кончиться. И перед этим мне стоило кое-что обсудить с Джеком. Сразу предложить работу на меня. Не сотрудничество, а именно работу, чтоб у нас был только один главный и потом не пришлось по сто раз объяснять, кто есть кто.

Так что мне пришлось спуститься к нему и под предлогом поиграть в шахматы напроситься в гости.

— Не пойму тебя, разве нет другой работы, где можно было бы нормально поработать? — спросил я после того, как сам завёл разговор о работе и подтолкнул Джека пожаловаться на его. — Ладно магазин, но школа…

— Ну, вообще, магаза вполне хватает, но блин, хочется больше денег, а сторожем работа не сильно пыльная.

— А сколько получаешь, если подрабатываешь, если не секрет?

— Около полутора — двух тысяч. Ну и в охранке полторы.

— Ну, три — три с половиной, не так уж и плохо, — заметил я. — Для Нижнего города.

— Ага, если бы только не на двух работах корячиться, — буркнул Джек. — А вот хочу я купить квартиру! А вот хуй! Нет квартиры, так как денег не хватает! Да и особо-то не отдохнуть, так как то туда на работу, то сюда. Хуйня, короче. Повсюду пидоры.

— И всё же это лучше, чем ничего.

— Лучше, чем ничего, это и цент, застрявший в жопе, — фыркнул он. — Замучаешься выколупывать.

Эм… что?

— Стесняюсь спросить, но… откуда такие познания? — поинтересовался я.

Джек посмотрел на меня удивлённо, потом явно промотал весь наш разговор в голове и смутился.

— Да я это, просто к слову. Ну, фразу кинул. Друг рассказал. Это я не про себя. Не, вообще не обо мне, я бы не стал цент из своей жопы вытаскивать.

— А… если гипотетически предположить, как он там оказался?

— Ну… случайно в суп упасть мог. Знаешь, из нагрудного кармана. Но это друг мне сказал. И вообще, это просто так, к слову, наверняка неправда.

— Понятно…

Я даже немного растерялся и потерял нить разговора, если честно. Как много можно узнать иногда, я в лёгком шоке. Да, знания — сила, но точно не такие знания подразумевал я, когда говорил это.

— Ладно, вернёмся к нашим центам… тьфу ты, деньгам. А разве работы в городе мало? Например, у друзей спросить? Те, кто с армии вернулся, разве они не работают? Может что-то и подскажут?

— Ну… видишь, парни-то тоже хотят денег, а таких мест немного. Если сами пролезли, то, скорее всего, уже второго места не будет. Кто смог по связям пробиться, работает в порту, связанных с ним фирмах или в Верхнем городе. В порту вроде как три или даже четыре штуки можно рубить, но гоняют по шесть дней десять часов нередко. В фирмах две с половиной — три получают, но там график пять на два хотя бы. А если в Верхнем работаешь, то вообще красота, — мечтательно откинулся он на спинку дивана…

Диван накренился, и он вместе с ним перевернулся, с грохотом упав на пол.