Прусское наследство - Герман Иванович Романов Страница 20

В стане ведь ужас творился — податями так обложили что посады и «черный люд» выли, последнее отдавая. А не дашь, так солдаты придут и все отберут, до зернышка. Фрол Андреев такое хорошо знал — сам наряды драгун водил, чтобы недоимки выбить. Так что царевич опору обрел, за зиму сплотил комплот, а по весне всем миром поднялись против «кукуйского чертушки». Выбрали патриарха, а тот анафеме царя предал, в лютеранских ересях обвинил. И на трон благоверного царя Алексея Петровича возвели, за руки его две царицы держали, да вся боярская Дума, да выборный Земской Собор. Вся русская земля поднялось супротив дьявольских насаждений — где это видано, чтобы силком заставить людей бороды сбривать.

И все потому удалось, что Фрол с верным другом Силантием по европейским странам мотались в это время — он ведь статью на царевича походит, вот и изображал его, а царь Петр на уловку подался и погоню отправил. Невдомек ему тогда было, что мятежный сын под самым его боком, в Москве живет в тайне, да комплот сбивает. А вот ему пришлось пометаться, с голубой Андреевской лентой через плечо и со звездами на мундире. Самозванец конечно, европейские правители это хорошо понимали, но ведь все помогали, кто тайно, а кто-то и явно. А все потому что Петра Алексеевича сильно недолюбливали, и хотели очередной Смутой в русском государстве воспользоваться. Токмо не получилось, царевич быстро державой овладел, отца изгнал с трона, и крепко власть держит. И умен оказался, родителю дал завоеванную Ливонию, королевскую корону сам ему надел — и теперь в европейских странах смута началась, когда шведы с «ливонцами» пруссаков под Кенигсбергом наголову разгромили, и теперь на Берлин пошли…

— А ведь можно Бремен и Вердер английской короне задорого продать, король Георг предлагает хорошие деньги за эти шведские земли.

— Мой король, предлагает курфюрст ганноверский, не король английский. А деньги у Сити, а им там не нужно осложнять отношения со Швецией, где для английских верфей закупается лучшее в мире железо. И с Ливонией Сити дружить будет, в ее порты доставляют русскую пеньку, железо и многое другое. И будут поставлять дальше, в больших размерах — торг пойдет через Ревель, Ригу, Нарву и Петербург, как впредь было.

За время скитаний побывал Фрол и в Дании, оказавшись в пыточной, как самозванец. Еще бы — без верительных грамот, с орденами настоящего царевича, под его «личиной». Да за меньшее дело шкуру лоскутами сдирают, на ленточки распускают, и раны солью присыпают.

Но хватило ума сказать датскому королю всего одну только фразу царевича на латыни — «умному достаточно», как отношение кардинально переменилось. Фредерик оказался весьма радушным, принесенные обиды сразу загладил — произвел в генералы, денег немного отсыпал, и даровал графское достоинство. Пусть без земельных поместий, «пустой» титул, но самолюбие было полностью удовлетворено. И когда вернулся в Москву, царь Алексей все его похождения одобрил, однако повелел продолжать оставаться «иноземцем», только находящимся на русской службе. И таким он будет до конца жизни, так что Фредерик и ему сейчас вроде бы король.

Раз такое требуется, то пусть и будет!

— А герр Петер своего не упустит, сговорился с сыном тайком, не иначе. По-другому ведь быть не может⁈

— Не может, мой король, — наклонил голову Фрол, выдержав пристальный взгляд Фредерика. — Весь русский торг через него пойдет, и наценка небольшая в ливонскую казну уйдет. Деньги ваше величество себе вернет сторицей и даже больше того, хороший выкуп будет.

— Шведы что ли за Бремен заплатят? У них казна пуста!

— Нет, ни шведы — короля Карла едва отговорили войну с вашим величеством пока не вести. Отдадите обратно захваченные шведские города, выведите войска из Шлезвига — и мир подписан будет. А нет — так шведско-ливонский флот куда больше вашего, армия намного сильнее станет, после того как пруссаки с саксонцами разбиты будут. Побьют ваше величество — англичане не помогут, да и не будут они покупать Бремен. Ведь его Каролус обратно на шпагу отобьет — деньги Сити зря тратить не будет. А вот Норвегию или ее часть вы потеряете, мой король, и Борнхольм к тому же — он ливонскому королю приглянулся. «Герр Петер» обиду на вас затаил, что на коронацию в Ригу не прибыли. С ним дружить сейчас крепко надобно — Фридрих-Вильгельм не захотел поступиться малым, теперь большее потеряет. Август тоже страшный урок получит, короны лишится скоро. А там второй «Потоп» пойдет, страшнее того, который поляки пережили. Надеюсь, ваше величество все хорошо понимает?

— Более чем, мой милый граф, вы правы — «умному достаточно».

— А выгода у вас будет, мой король, и солидная. Вы останетесь не только при своих землях, пусть даже не прирастив их. Но выход из Балтики у вас — войны закончатся, и англичан с голландцами можно обязать снова платить «зундскую пошлину» — но то на переговорах решать надобно, в Кенигсберге, куда царь Алексей прибудет после Рождества. И герр Петер, и король Карл, и герцоги Мекленбурга и Голштинии. И король прусский, если выводы сделает нужные, и потери свои за счет восточных соседей пожелает вернуть…

Король Дании Фредерик IV — за годы Северной войны дважды заключал сепаратный мир со шведами, руководствуясь нехитрым правилом «политик» — интересы союзников должны быть на последнем месте…

Глава 17

— Мин херц, может нам унять шведов как-то это надо — ужас что творится! Был Эберсвельде, и нет его…

— В Тридцатилетнюю войну, Сашка, городок сей тоже уничтожили под корень, но он заново отстроился. Теперь Каролус его снова в первобытное состояние привел — людишки тут не скоро поселятся. Шведов никому не унять, даже их король не сможет — видишь, как их разозлили не на шутку. Пусть пленных дальше бьют, зато весь Бранденбург от сего показательного урока в ужас придет, а там и дрогнет.

«Герр Петер» говорил