Дмитрий Хван - Хозяин Амура Страница 21

Вскоре все стихло, а над лесом вставало багровое солнце. Начинался новый день.

Глава 5

Шведы спешно уходили с оккупированных земель полуострова на юг, к немало пострадавшему от них Фленсбургу. Далее путь их лежал на восток — к Ростоку, где армия Леннарта Торстенсона получит небольшую передышку, там же должен будет решиться вопрос с перевозкой солдат в Швецию. Хотя, возможно, армии все же придется тащиться к Кольбергу, ибо датские корабли уверенно контролировали юго-запад Балтики. Сам фельдмаршал Торстенсон с конца весны находился уже в Швеции. Его опыт управления войсками сейчас был жизненно необходим короне. Однако осенью прошлого года его маневры в Ютландии были отнюдь не блестящи. Попытки нетерпеливого Леннарта переправить свою армию на остров Фюн, где даны оборонялись, опираясь на действия своего флота и крепость Миддельфарт, стоили ему около двух тысяч жизней солдат.

В начале зимы, когда фельдмаршал появился в чешских землях для дальнейшего наступления на Вену, ему повезло гораздо больше. Разгромив имперцев при Янкове, при этом практически лишив их армии, Торстенсон открыл дорогу своим солдатам на Брно. Но именно в этот ответственнейший момент полководца прямым приказом вызвали в Швецию, которая терпела фиаско в борьбе с заведомо слабой Данией, на стороне которой неожиданно для многих выступило Московское царство. Оставив войска в Богемии на генерала Виттенберга, Леннарт, разбитый болезнью и поэтому переносимый на носилках, немедленно отбыл к Кольбергу, откуда корабль доставил его в Стокгольм. Теперь вместе с находившимся в опале риксканцлером Акселем Оксеншерной они лихорадочно разрабатывали план спасения отечества, покуда войска короля Кристиана, набравшись сил, не нанесли удар из южной Сконе. Шведские войска, поначалу уверенно продвигавшиеся по этой датской провинции, постепенно выдохлись и теперь лишь оборонялись от частых вылазок датчан. Вылазок, следует сказать, зачастую весьма успешных. Норвежская же армия Ганнибала Сехестеда всерьез грозила шведской провинции Эребру, где из-за этого учинилась сильная паника. Знатные и богатые граждане покидали свои дома, уходя к Стокгольму, где они надеялись пережить нашествие датчан и норвежцев. Крестьяне и беднейшие горожане, возмущенные рекрутскими наборами и резко повышенными налогами, готовы были взяться за топоры. Ситуация в стране была критической, и только победа над датчанами могла гарантировать внутреннее спокойствие. Именно этого и требовал от Леннарта высший сановник королевства. И фельдмаршал был готов к решающему бою, выбрав нужную стратегию.

Торстенсон решил нанести свой первый удар по наислабейшей части датской армии, которая скорым маршем шла через провинцию Скараборг на соединение с Ганнибалом, выдвигавшимся из Карлстада. Этот отряд, численностью до пяти с половиной тысяч солдат, в составе которого было до половины немецких и шотландских наемников, шел из-под взятого датчанами Гетеборга. А примерно столько же, судя по донесениям, приходившим в Стокгольм, оставалось в покоренном городе. Леннарт планировал ударить по врагу близ селения Оттербакен. Этим маневром он хотел вывести из игры слабейшего противника, а затем уж Торстенсон будет драться с Сехестедом. Опасность, исходящая из Сконе, должна будет нивелироваться армией фельдмаршала Густава Горна, который, разогнав нестройные толпы поляков под Ригой, вскоре прибудет на родину. Еще недавно бывший в отставке старик Горн снова понадобился своей стране в самый критический момент. Также часть войск шведские корабли перевезут Горну из-под Нарвы и Выборга, благо с русскими удалось заключить «вечный мир». Но прыть и воинская удача московитов сильно озадачила Стокгольм. Канцлер был в бешенстве, когда узнал о быстром падении невских и ингерманландских крепостей. Русские нашли в себе силы выучиться новому для своих орд строю да принять европейские порядки в армии. Оксеншерне теперь не забыть, во сколько золотых монет Швеции обошлось заключение этого мира с Москвой. Бояре оказались весьма и весьма жадными! Но все же условия мира были не слишком обременительными для Швеции. Пощечина — да, но не более. Внешняя торговля московитов, согласно договору, будет идти только через Нарву, да и хлебная монополия остается у шведов. А Ниен можно будет и вернуть. Потом…

В Ютландии же все было более-менее спокойно. Весна не прошла даром, и теперь пять сотен драгун из Колдинга обращались с винтовками вполне профессионально. Что еще следовало ожидать от воинов, желавших постичь новое оружие и быть одними из пяти сотен, кто составит отдельный отряд лучших стрелков? Более чем три претендента на одно место позволили Саляеву отобрать действительно лучших солдат, а у полковника Эрика Бухвальда нашлось достаточно благоразумия, чтобы уступить Ринату общее командование. Правда, он сделал это только из-за личного знакомства командира наемников с королем Кристианом, ну и благодаря объемному кожаному кошелю с золотыми монетами неизвестной чеканки очень хорошей работы, который майор Ринат передал ему в знак дружбы.

Войско, состоящее из ангарцев Саляева и полуторатысячного отряда полковника Бухвальда, не спеша продвигалось к юго-западу полуострова, присоединяя, подобно реке, вбирающей ручейки, небольшие дружины оставляемых шведами селений и городков. Среди пополнения были и попрятавшиеся во время шведской оккупации датские солдаты из разбежавшихся гарнизонов, которые желали послужить своему отечеству, благо теперь сам Господь был на стороне Дании и ее благородного короля. Когда численность войска составила две тысячи четыреста солдат, не считая обозных крестьян, Саляев решил, что теперь можно идти к все еще блокированному шведами Глюкштадту, стоящему на северном берегу устья Эльбы. Городок, название которого переводилось на русский язык как «Счастливый город», построенный по указу короля Кристиана, дабы стать противовесом ганзейскому Гамбургу, оправдал свое название только в том, что ему посчастливилось не быть захваченным шведами на начальном этапе войны. Тогда они имели преимущество, и многие пограничные крепости датчан сдавались фельдмаршалу Торстенсону даже без боя. Между тем на эти крепости ушла уйма денег из и без того скудной казны королевства.

В северонемецких землях, где находилось сейчас сводное войско формально командовавшего им полковника Бухвальда, стали встречаться представители вооруженных чем попало крестьян и горожан, которые выражали желание присоединиться к небольшой армии, надеясь на участие в грабеже шведских обозов. Поначалу полковник отказывал им всем, но как-то на марше Саляев спросил датчанина:

— Эрик, зачем вы отказываете этим людям? Вы же сами рассказывали мне о том, что король Кристиан набирал войско из простолюдинов, выдавая им мушкеты?

— Говорил, — согласился Бухвальд. — Но у нас нет времени, чтобы заниматься обучением этого отребья. До Глюкштадта осталось три дневных перехода.

— Не будет лишним иметь еще две-три сотни человек, — убеждал полковника Ринат. — Тем более у нас есть около пятисот мушкетов ваших драгун.

— Я не дам этим ворам оружие! И ваши мушкеты мне не оставят! — воскликнул Бухвальд. — Неужели вы не понимаете этого?! Если Кристиан озаботился отдельным приказом насчет вашего отряда, то он после нашего с вами дельца заберет и мушкеты, и моих солдат…

Ангарец понимающе кивнул и жестом попытался успокоить дана.

— Если они останутся живы… — буркнул Эрик после паузы.

— Я сделаю все возможное, полковник! — произнес Ринат. — Жертвы среди воинов у нас не в чести!

Бухвальд удивленно покосился на своего собеседника и покачал головой, усмехнувшись.

«Не в чести! — хмыкнул он. — Посмотрим, что ты скажешь после пары схваток и груды кровавых тел своих солдат».

Выйдя к Штеру, притоку Эльбы близ самого ее устья, отряд, после ночевки в лесу, переправился на восточный берег небольшой реки и двинулся на юг, к Глюкштадту. Передовые шведские дозоры встретились уже за десяток километров от городка. Крестьяне охотно предупреждали датчан о неприятеле, что стоял небольшими отрядами в селениях, числом от дюжины до трех десятков солдат. Саляев с трудом признавал в них тех чудо-воинов, о которых говорил ему датский полковник. Эти вояки выглядели не лучше крестьян. Разве что имели на боку шпагу, а изредка и пистоль, да на голове их красовалась шляпа с металлической пряжкой. Многие из них не успевали проснуться, как оказывались плененными. А в одной из немецких деревенек один вусмерть упившийся горе-вояка и вовсе отдал концы, когда, еле продрав глаза, увидел перед собой двух скалящихся тунгусов. Из тех шведов, кого оставляли в живых датские солдаты, Саляев отбирал молодых и крепких парней, после чего отправлял их в обоз. Об этом он заранее договорился с полковником. Точнее, договаривался Матвей Шаньгин, толковый и сметливый приказчик архангельского купца Ложкина, который к этому времени стал полноценным ординарцем Саляева.