Александр Кузнецов - Звездный час иуд Страница 21

– Могу сейчас. Честно говоря, Витя, меня уже к работе тянет. Да и лабораторию надо проверить.

– Хорошо, через час придет машина. Водителя Володю ты знаешь. Садись в машину только к нему.

Когда Сергей Николаевич вышел из подъезда, машина уже стояла. По тому, как Владимир профессиональным взглядом сканировал пространство, ученый понял, что он не только шофер, но и высокопрофессиональный телохранитель с прекрасной реакцией. Да и фигура у него откровенно спортивная. Не так прост этот шофер. Доехали быстро. С таким явлением, как пробки, в столице еще знакомы не были. Водитель лично проводил ученого в кабинет Якимова.

– Понимаю, что просто так ты меня срывать не будешь. Есть дела, которые не терпят отлагательств.

– Спасибо, что все понял правильно. Требуется твоя консультация.

Якимов из папки достал пакет с фотографиями и подал профессору. Это были снимки внутреннего помещения какого то храма, сделанных с разных точек. Отдельно изображение большого каменного стола, украшенного непонятными символами, значками, иероглифами. Рядом с ним высокий массивный стул из черного дерева, похожий, чем то на трон. Он также был сплошь покрыт теми же значками.

– Судя по всему, это относиться к масонству. Некоторые символы указывают на принадлежность к этой структуре. В ложах я не очень разбираюсь. Но, как врач скажу однозначно. Это операционный стол. Вот и отверстия для ремней под узорами спрятано. Да креслице явно не простое. Далеко не трон. Как специалист вижу, он предназначен для операций на голове. Здесь хорошо видны прорези для фиксирующих полотенец. В спинке ряд отверстий для крепления удерживающих череп в неподвижном состоянии обручей. Да и надписи явно не простые. Я бы, сказал, пугающие. Предполагаю, это далеко не все, что ты мне хотел показать?

– Верно мыслишь.

Виктор Иванович с усилием поднял и поставил на стол три темных ящика, с той же символикой. Кивнул ученому, мол, посмотри. В первом на темном бархате лежали десять толстых книги с потертыми застежками. Видать читали постоянно. Карповский перелистал страницы. Пергаментные листы были все в тех же непонятных значках. Много рисунков на анатомическую тематику. Ученый поразился качеству выполненной работы. Все было выполнено вручную. Самое удивительное, рисунки по точности не уступали, а может быть, даже превосходили современные медицинские атласы. Особое впечатление произвело на него рисунки человеческого мозга, выполненные в четырех плоскостях. При этом все они были покрыты частой сеткой, где на каждом пересечении линий были выведены значки. Чувствовалось, что составители этих, явно медицинских томов, по уровню знаний превосходили сегодняшних медиков. В следующем ящике был набор колб, реторт, вытянутых стаканчиков самой разнообразной формы. Все они были выполнены из разных металлических сплавов, толстого стекла, и опять же богато украшены узорами и значками. В третьем сундуке хранились инструменты. Многие из них по внешнему виду походили на современные. Этот комплект позволял выполнять сложнейшие хирургические операции. В отдельном отсеке хранились инструменты для операций на головном мозге. Но, некоторые из них не были похожи на современные образцы. Например. Зачем здесь целый набор обручей с соединительными винтами. Сергей Николаевич крутил их в руках, стараясь разобраться в их предназначении. Перебрав варианты возможного соединения, наконец, понял, для чего они могли служить.

Свинтив их между собой, получил каркасную полусферу. Закрепил на легко двигающееся по пазам устройство, с похожей на микроскоп трубой. Она легко поворачивалась во все стороны. Покрутив микрометрический винт со странной градуировкой заметил, как из тубуса выдвинулся держатель.

Осмотрев внимательнее отсек, профессор нашел еще одну длинную коробочку с большим набором спиц, разной длины и толщины. Некоторые были полые, с торчащим штырьком. Осторожно потянул его, он увидел на другом, утолщенном конце раскрылась миниатюрная звездочка из лепесточков.

Вставив спицу в держатель тубуса, ученый опять поработал винтом.

Необычный инструмент стал плавно выдвигаться внутрь полусферы. Осмотрел крепления массивного обруча, сравнил их с фотографией спинки трона.

– Витя! Я подобного еще не видел ни в одной лучшей клинике мира! Это устройство позволяет воздействовать точечно на отдельные глубинные структуры мозга. Я не представляю, как это возможно. Современная наука изучения мозга до этого еще не дошла! Ты только обрати внимание на высочайшее качество инструмента. Это же настоящее произведение искусства! А эти сверла для трепанации черепа? А эти символы непонятные, даже на самой маленькой детали. Опять же странный металл. Легкий и прочный. Сверла и фрезы твердости необыкновенной. Скажу тебе прямо.

Даже современный уровень развития техники не позволяет изготовить что – то подобное. Откуда это у вас? Только не говори, что нашли в кустах.

– Поверь, мне самому бы хотелось знать, кто, где и когда создал этот набор. Спасибо, ты очень помог нам. Наши эксперты так и не смогли сообразить, для чего вся эта сложная конструкция. Даже этот стул они рассматривали в качестве почетного места для магистра. Некоторые детали тебе открою. Когда мы потрясли кое кого из верхушки, выяснилось, что в Ленинграде законсервирован тайный масонский храм со множеством комнат. В архивах выяснили, что дворец построил высокопоставленный вельможа во времена Екатерины второй. А когда там установили это оборудование нам неизвестно. К сожалению, мы можем сейчас только предполагать. Кроме этого мы нашли много интересного. Библиотеку из тысячи томов. Часть книг написано на неизвестном нам языке. Специалисты разводят руками.

Переводу не поддается. Носитель информации по этому языку нам неизвестен, увы.

– Да, явное наследие предыдущей цивилизации,- согласился с ним профессор, – а все это, хирургическое воздействие для контроля. Создание послушного человека, точнее уже не человека, а программируемой человекообразной машины. Судя по всему кое – кому из масонов хорошо известен этот секрет. Признаюсь, от всего этого, мне уже не по себе.

Только представлю, что ходят существа, похожие на нас, и способные без колебаний выполнить любой приказ неизвестного хозяина. А от всех этих инструментов несет чужеродностью, могильным холодом.

– У меня точно такое же ощущение. Немцы, к твоему сведению, очень серьезно подошли к подобному вопросу. Они создали мощную оккультную организацию «Аненербе», с колоссальным бюджетом. Сейчас усиленно ищут сохранившиеся знания и раритеты от предыдущих цивилизаций. Вроде бы, им удалось кое – что обнаружить. И интересная деталь, нам известно, что данный проект находится под контролем масонской структуры. И, по странному стечению обстоятельств, зарубежные разведки активно стали работать в Ленинграде именно по обнаруженному нами храму. Они были очень близки к тому, чтобы эвакуировать все оборудование секретной лаборатории, библиотеки и предметов для совершения ритуалов. А им в этом активного помогали враги народа. На допросах они отвечали на все вопросы без давления со стороны. А когда заходил разговор о тайнах масонства, о храме, наглухо замолкали. Говорили о чем угодно, о передаче секретов, саботаже, откровенном вредительстве, сознательном уничтожении лучших наших кадров, но только не об этом. Порой складывалось такое впечатление, что им внутри что – то мешало на эту тему говорить.

– Они настоящее низовое звено в иерархии. Не смотря на высокие посты в обществе, для руководства лож лишь используемый материал для достижения своих целей. Одноразовая пехота. Уверен, что уже началась подспудная работа по подготовке новых кадров. А внедрение – лишь вопрос времени. Не исключено, что взятые вами деятели подвергались определенному воздействию, – пожал плечами Карповский. – К сожалению, слишком много домыслов, и откровенных глупостей запущено в оборот самими масонами.

Напустили туман.

– Признаюсь, Сергей Николаевич, не могу понять, как можно человека лишить собственной воли, превратить в послушный исполнительный механизм.

Хотя опыты в этом направлении проводятся весьма активно во всем мире. Но явных результатов пока не видно. Даже применение гипноза не всегда помогает.

– Ничего особенного здесь нет, – хмыкнул профессор,- Еще с древнейших времен, сильные мира сего, мечтали найти инструментарий, при помощи которого людей можно подчинить своей воле. Примеры у нас перед глазами, и не надо искать масонов с оккультизмом. Все гораздо проще. Самым эффективным способом управления и контроля остается религия. Не важно, как она насаждалась в обществе. При помощи меча или усиленной пропаганды. Главное, внушить мысль, что религия самое святое, что есть у человека. Сделав упор на вечные традиции предков, исключительную чистоту своей религии, можно добиться многого. Все другие обязательно должны быть чужими, враждебными. С ними надо обязательно бороться, как с врагами. А для этого всегда надо объединяться. Приемы задействованы в данном случае самые простые, но как работают! А если рассматривать вопросы хирургического вмешательства, для подавления воли, то, как русский врач, я противник подобных методов. По моему глубокому убеждению, человеческий мозг – святая святых. Хотя подобные попытки применялись уже давно. Например, в эпоху рабовладельческого строя самым непокорным рабам на голову надевали плотный кожаный шлем заполненный песком. Потом несколько часов подряд наносили легкие методические удары палочками. Жертва сходила с ума, и становилась послушной машиной для простейших работ. Когда за дело взялась «святая» инквизиция, то тут уже не мелочились. Лицам, обвиненным в колдовстве, знахарстве, ереси, палачи в черепе вырезали отверстия, через которые, как полагали «святые отцы» – инквизиторы, должны были вылететь бесы и злые духи. В зависимости от поведения жертвы, трепанации могли подвергаться значительные участки. А вдруг вражий дух застрянет в отверстии? Непорядок. В самых тяжелых условиях находились психические больные. В Европе их, как правило, сажали на цепь. А место содержания сумасшедших – бедлам, страшнее тюрьмы. Только представьте себе, вши, грязь, испражнения, убийственный запах. На Руси к таким больным относились намного мягче. У нас издревле считалось, а это шло еще со времен нашей дохристианской веры, что блаженные несли тяжкий крест за свой род. Таким образом, они искупали грех. Естественно, отсюда особое отношение к юродивым. В западных странах, после повального увлечения атеизмом, материализмом сложилось стойкое убеждение, что человек подобен белковому, но механизму, пусть и сложному. Даже знаменитая теория Дарвина легко монтируется в эти представления. А раз так, то исправляя поврежденные участки, можно добиться положительного результата. Даже воздействие на мозг в подобном случае считалось естественным процессом. В 1882 году надзиратель сумасшедшего дома в Швейцарии некий Буркхард стал первым, так сказать официальным, нейрохирургом новейшего времени. Он самыми примитивными инструментами удалил церебральные ткани у шести буйно помешанных. Один несчастный в результате такого воздействия погиб. Второго разбил паралич. У третьего развилась афазия – потеря способности понимать и применять слова. А остальные стали эпилептиками. Но, сей деятель результатами был доволен. Буйство прекратилось. А, выжившие, превратились в настоящие ходячие овощи. Не очень далеко ушли и американцы. Примерно в это время они для «лечения» женской истерии, неверности, лесбиянства, повышенной сексуальности начали широко применять клитородектомию, то есть, хирургическое удаления клитора.