Андрей Архипов - Ветлужцы Страница 21

Глава 5

Едва теплившийся в овражке костер неожиданно полыхнул в ночную темноту снопами ярких искр, сопроводив этот фейерверк глухим треском смолистых поленьев, и на мгновение высветил две неясные тени, пытающиеся ускользнуть от разлетающихся в разные стороны угольков. В конце концов, одна фигура наклонилась в сторону, и на разгоревшийся огонь посыпался песок, после чего едкий дым густым клубком окутал оба силуэта, выдавив из них забористый кашель и заставив часто махать рукавами посконных рубах.

— Ну что же ты, Кежай, сосновых дров набрал, да еще и сырых в придачу, а? — утробный бас говорящего разогнал царящее в низине молчание.

— Сам бы и ходил за ними... — отозвался второй голос с нотками недовольства. — А то воды тебе принеси, в котле нагрей, раков свари.

— Так ты же моими раками собираешься угощаться, так?

— Почему это?

— А кто за ними в речку лазил?

— А я светил...

— Светил он... даже ног своих не замочил, так старался!

— Зато котелок мой! Как бы ты раков иначе сварил, а?

— Как-как? Запек бы. Пусть вкус не такой, зато не слушал бы твоего нытья. Расскажи лучше, как котелок тебе этот достался?

— А то ты давеча, Паксют, не слушал, как я перед мужами честными распинался?

— Да я лишь под самый конец твоего рассказа подошел...

— Да? Ну ладно, слушай... Как водится, сторожил я лодьи купцов булгарских, которые пять дней назад остановились у нас перед тем как по Итилю вверх подниматься. Мыслю, к новгородцам шли с шелком из стран заморских, вот.

— Ага, так они тебе и рассказали куда идут, — Паксют недоверчиво покачал головой. — Да и сторожить нам товар свой не доверит никто! Наше дело порядок на пристани блюсти, сбор побережный принять, да услужить купцам чем-нибудь. В основном — услужить, про мыто им даже не заикайся! Все-таки булгарцы в нашем городке чрезмерную власть забрали. Куда только инязор смотрит?

— Куда-куда? Далече он от этих мест, — махнул рукой Кежай и стал снимать свой котелок с огня. — Да и не станет он с Великим Булгаром распри затевать, не с руки ему с ним за эти места ссориться — на Итиле сила не за нами. А торг наш хоть и невелик, но в казну прибыток ему дает, побережное опять же...

— Да, место у нас самое, что ни на есть торговое, все пути через нас идут. А раздолье какое! Итиль с Окой как разольются по весне, так противоположных берегов иной раз не видно...

— Ну, это ты лишку хватил, да и островки по всей реке натыканы, — возразил Паксют, не отводя глаз от пышущих жаром раков, раскладываемых его собеседником на крышке от берестяного короба. — Так что там дальше случилось у тебя?

— А на чем сказ мой споткнулся? А, на купцах булгарских! Куда им еще идти кроме Новгорода? По Оке ныне не рискнут, суздальцы сильно осерчали на них, могут и товар отнять. А вот вверх по Итилю можно и проскочить, ростовцы всегда своим умом жили и из-за обид разных могут закрыть глаза на повеление своего молодого князя. Ну, так вот... В тот раз Чипаз уже задвинул светило чуток за край земли, так что понемногу сумерки на землю опускаться стали. Сошел я к урезу воды, крошки хлебные бросил в реку, чтобы Ведява за ноги к себе не утащила, зачерпнул полный берестяной туесок и отнес к костру... Сижу, в чапан поплотнее запахнувшись, и жду, когда камни нагреются, дабы взвара клюквенного напиться. Но вдруг чую спиной взгляд чужой, будто мало я Ведяве поднес и она из реки вышла и смотрит на меня укоризненно. Хотел повернуться, но спину как свело всю! Ну, думаю, смертушка ко мне пришла, а сзади песок уже хрустит, швырк-швырк, швырк-швырк...

— На богиню подумал?

— Ага, на ее шаги. Но пересилил себя, оборачиваюсь назад, а там... Чудище на меня из воды выползло! Рог один у него сбоку торчит, а изо рта зубы, как... с палец длиной, если не больше, а тело еще в воде всё. Испугался я так, что чуть в штаны не опорожнился! Да не смейся ты, обошлось же. А вот был бы ты на моем месте...

— Давай дальше, — прикрыл свою улыбку ладонью Паксют. — Мне уже известно, что это за диво было, так что не напугаешь...

— А по первому разу многие чуть не сомлели, а иные оглядываться на реку стали, — самодовольно произнес Кежай и продолжил. — Вот стою я, задрал голову, а от этой морды наша, эрзянская речь доносится... Подумал, что заговорило чудище со мной, на песок уселся, в ушах шум стоит, не пойму ничего. Однако через некоторое время спрыгнул с шеи этого змея на берег ратник и парнишка из эрзян. Последний меня по щекам похлопал и очнулся я... Оказалось, что соплеменник он наш с Оки, с тех мест, что напротив Мурома, а зовут его... забыл как, вот дела. Зато как остальные его кличут, запомнил. Мокшей, забавно да?

— Так из мокшан он может быть?

— Нет, наш он, даже морда круглая. А вот остальные ветлужцы были.

— С Ветлуги? Черемисы?

— И их было чуть, но больше этих... отяков или удмуртов, кто как их зовет. Первый раз увидел, как два этих племени вместе дела делают!

— Так торговые дела кого хочешь вместе сведут. Даже у булгарцев людишки разной крови на судах плавают, — махнул рукой Паксют и опомнился. — Раки-то остыли! Заговорил ты меня совсем!

Некоторое время молчание нарушалось лишь хрустом раздираемых панцирей и смачным высасыванием ароматного мяса. Бережно завернутый в тряпицу кусочек соли был поровну поделен между собеседниками и аккуратно отправлен по крупицам в рот. Наконец, насытившись, собеседники отвалились на наваленный рядом с костром лапник, и снова перешли к неспешному разговору.

— Оказалось, что фефлуф..фы... — Кежай вдосталь наковырялся палочкой в зубах и только потом продолжил. — Остановились они где-то на том берегу, а одна лодья к нам сюда зашла на... эк..кур..цию, вот. Богам своим поклоняться, что ли... Предводитель их говорил, что в иные времена город у них тут стоял, тоже Новгород, но Нижний.

— Издревле мы здесь жили, никто и не упомнит, сколько поселение наше на Дятловых горах стоит. Да и городком оно давно уже стало, дед мне сказывал, что с той поры, как хазарам дань платили. Они крепь и поставили тут, оттого оно и называется Обран ош по имени посадника хазарского.

— Хм... а я слышал что валы отсыпать начали лишь с той поры как булгарские купцы торговлю через нас повели и тут осели. Да и название наше по кому-то из них... В любом случае, путает твой предводитель что-то.

— Не мой, а ветлужцев, Иоанн его звать. Ничего по этому поводу не могу тебе поведать, мог и Мокша переврать что-нибудь. А предводителя как раз не было рядом с нами, да и по-нашему он совсем не разумеет. И вот что сказал еще ветлужский эрзянин! Холопов у них нет, совсем! И закупов тоже не имеется... С теми, кто должен чего-то, община ряд подписывает и он ей платит понемногу...

— Это как это? Я вот пять лет назад у булгарца местного монетами разжился, так до сих пор ему плачу. Оттого и сижу ныне с тобой тут — все-таки дополнительный заработок... А с чего это община на себя мои долги брать будет? Чудишь ты что-то, Кежай.

— Так мне какой прок с этого знания? Ты в долги залез — ты и спрашивай как там да что. А я за что купил, за то и продаю. Спроси, спроси! Тем более, искали они мастеровых людишек, вдруг откупят тебя? А придти ветлужцы обещались через... — эрзянин задумался и что-то мысленно подсчитал, загибая пальцы на руках. — Через два или три дня, если не напутал я ничего. Слушай дальше... Успел их предводитель в городок попасть, не закрыли еще ворота. Сам панок его встретил и в дом пригласил, а там уж Иоанн ему товары свои показал да подарками наделил.

— Откель ты знаешь все, будто сам там был? — недоверчиво покачал головой Паксют. — И с какой стати панок с ними встречаться должен?

— Так мне Мокша после о том поведал, он с нашего языка на ветлужский все речи меж ними перекладывал... А что ты сомневаешься? Про ветлужцев и до этого сплетни от черемисов доходили, а тут оружные на лодье сами пришли, да еще с товарами. Да и с чего это нам голову задирать перед ними? Две сотни воинов в нашем городке, да и тот лишь земляным валом и тыном огорожен, а у них по слухам не меньше. В общем, задержались они, а ночевать расположились там, где лодью на берег вытащили. Я же недалече от них службу нес...

— Ха... Служба! Кабы не долги мои и отработка на булгарца того, я бы и близко не подошел сюда. На прокорм и тот не хватает, иной раз ложишься, а живот от голода сводит. А податься с семьей куда? Поймают и булгарцу тому головой выдадут. А уж от него одна дорога — в невольники...

— Да ты честный чересчур, а тут надо просто вовремя подсуетиться. Я вот ветлужцам раков принес, мясца свежего, меда хмельного, а они мне вишь каким котлом отдарились?

— Кха... ты вот что, Кежай... Помалкивай с этого момента о котле этом, нескладно у тебя выходит, да и слухи уже нехорошие ползут.

— Что за слухи такие? Ну-ка, договаривай...

— А такие слухи, что ты все замыслы булгарских купцов ветлужцам сдал. Крутился там ночью и видел, как те на лодью со змеем заморским таращились, которая раньше под буртасцами ходила. Разумеешь ведь их язык?