Литературный Власовец - Гитлер в Москве Страница 21

Июль 2008 г.

Утром, я как самый ранний вставший, извлек из холодильника банку соленых огурцов и выцедил рассол в отдельную чистую банку, отпил немного и поставил в холодильник. После опять завалился спать. Разбудил меня голос Мюллера.

— Виктор, у вас есть что-нибудь от головной боли? — спросил он меня.

— Рассол пили?

— Нет, лучше что-нибудь медикаментозное.

— Тогда выпейте полстакана рассола, найдете его в холодильнике. После этого «Алко-зельцер», а дальше постарайтесь заснуть, — посоветовал я.

— Фюреру плохо, — не удержавшись от своей привычки именовать его так, ответил Мюллер.

— Все тоже самое, — коротко посоветовал я. Он кивнул и принялся выполнять мои указания, а к вечеру, я уже мог говорить с пришедшими в себя Гитлером и Мюллером.

— Да, теперь я верю, что так как пьют русские не пьет никто, — эмоционально заявил фюрер.

— Все это долгие годы тренировок, — пошутил Виктор.

— Теперь я понимаю, почему русские так много пьют, — заметил Мюллер, и пояснил — в вашем мире.

— Так как, проект так и назовем — «Призрак в доспехах»? — спросил Виктор.

— Конечно, хорошее название. Сильное и таинственное, — поддержал его фюрер, закусывая котлету соленым огурцом, — а начальником проекта предлагаю вас, Генрих.

— Опять работа, — с чувством глубокого сожаления ответил Мюллер, но ему никто из присутствующих не поверил, — а впрочем так интереснее, — добавил он.

Вечером, когда совсем стемнело, Адольф Гитлер смотрел с балкона на восьмом этаже такую непривычную эму панораму высотных домов Москвы 2008 года. На балкон вышел Виктор.

— Что вы здесь делаете Адольф? — удивился Виктор.

— Просто смотрю, — с какой-то печалью в голосе ответил фюрер, — как же вы смогли допустить такое?

В это в время на улице слышится шум от проезжающих на большой скорости автомобилей, где-то далеко играла громкая музыка, а в близлежайшем дворе слышались крики и ругательства молодежи. И Виктор понял его, уже давно перевалило за полночь, а шум не уменьшался.

— Мы проиграли фюрер, — тихо ответил Виктор, — и вы проиграли. А за проигрыш надо платить. Что никогда не бывали в казино? Вы сделали ставку на национал-социализм, мы — на социализм, а потом на капитализм. И оба проиграли. Не мы с вами, проиграли народы. Немецкий и русский. Вам казалось, что вы сверхчеловеки, и как римская империя — завоюете весь мир, а нам казалось, что скинь мы «оковы социализма», то все наладиться. А оказалось что все не так. Мы и вы проиграли, и заплатить надо по счетам. Здесь у нас нет шансов. Мы выродились. Начнись сейчас война или оккупация — никто не прибежит в военкоматы, чтобы «Родину защищать». У сегодняшних вас та же картина. Объяви Турция войну Германии, так та первым делом попросит о помощи США. И вы и мы умираем. Но у умирающих есть одно право, право на завещание. И мы протягиваем вам его, из своей уже выкопанной могилы. Воспользуйтесь им, но учтите и наш опыт и наши знания бесполезны, без должного применения. Следующее поколения не всегда умнее, но информативнее предков, другое дело, что они часто не могут применить эти знания. А вам эти знания очень понадобятся. Вторая мировая война неминуема, но у вас теперь есть знания и технологии. Так примените же их, если не хотите вот этого в вашей любимой Германии, — и Виктор эмоционально указал рукой на иномарку из которой разносилась по округе музыка.

— Виктор, — после долгой паузы ответил Гитлер, — не держите меня за идиота, я прекрасно понял все, когда увидел реальное будущее и сопоставил его с вашими данными.

— Да? — Виктор улыбнулся, потому что понял, что фюрер уловил его мысль, — тогда какая ваша самая большая слабость? — задал он провокационный вопрос. И получил ответ:

— Я ефрейтор, а не рейхсмаршал. А вторая, я часто слушал самого себя, но не слушал других. Но не беспокойтесь, это я исправлю. А теперь все. Приятных снов, — и фюрер ушел с балкона.

Виктор немного понаблюдал за привычным ночным пейзажем, посмотрел в небо, где сквозь облачность проглядывали немногочисленные звезды и пошел спать. На этом мы и завершили свой день. Приятно осознавать, что ты участвуешь в чем-то историческом. Тут меня опять посетили сны.

— Послушайте, — за завтраком начал я нелегкий разговор, — есть кое что интересное, что мне сего дня приснилось. Мы можем взять намного больше массы, чем ваш биологический вес, но для этого мы должны двигаться, и очень быстро.

— Автомобиль! — сразу понял Мюллер.

— Именно, но у меня его нет. Второе, тут у меня состоялся один очень интересный разговор с Саньком, тот который племянник Николая Петровича. Одно дело — общие характеристики. Другое дело технологии, и конкретное производство, а вот здесь сведений мало, удалось конечно кое-что скачать, но очень мало. Думаю нужны образцы вооружений, по крайней мере легких. Так вы быстрее создадите их у себя.

— И что? — не понял Гитлер. И я начал ему пересказывать наш разговор с Саньком. К нему я обратился с осторожной просьбой узнать, а не продает ли кто надежный оружие и сколько это может стоить. Санек находился уже в той кондиции, в которой разговоры перетекают из деловой сферы в общую. В смысле «Ты меня уважаешь?» еще не наступило, но «Хватит пить пора по домам», уже прошло.

— А зачем тебе ствол? Что нормальный купить не сможешь? — удивился сначала он, но когда я рассказал, что это нужно не мне, а другим людям, засмеялся и выдал, — лучше пока не суйся в это дело.

— Почему? И почему «пока»? — не понял я.

— Потому что ФСБ недавно накрыло нехилый склад оружия, чего там только нет — мечта террориста. И автоматы, и гранатометы, и «Стрелы», естественно взрывчатка, но они ее вывезли, вобщем всего до фига. Это один полкан организовал, просто выбрал место, арендовал ангар, и вывез все что мог украсть по разным частям. Полкана повязали, а сейчас ловят «на живца», каких-нибудь дураков. Вот все торговцы оружием пока и затаились. Сейчас всем — «по-секрету» говорят об этом складе. Им пофигу кто придет, главное чтоб оружием загрузились, а там оперативная съемка, которая потом пойдет на телевидение. А участникам операции — ордена и всякие прочие бонусы.

— Слишком рискованно! — прервал меня Мюллер.

— Подождите! — Виктор поднял руку, чтоб его не перебивали, — если угнать машину. Второе, надеть маски. Третье — набрать скорость больше 100 км в час, то все получиться. Они не рискнут нас брать пока мы не выйдем за ворота ангара, им показуха нужна. Поэтому давайте попробуем разработать операцию. Если не выйдет, будем действовать по другому. Нам так и так, угонять машину.

— Почему? — спросил Гитлер.

— Потому что все то барахло что вам придется тащить через межмировое пространство больше чем ваш собственный вес во много раз, тут только поможет скорость. Мне передали формулу как ее рассчитать.

— Это для вас барахло, а для нас это будущее, — хмуро заметил Гитлер.

— Хорошо, на будем заострять внимание на таких аспектах, что вы конкретно предлагаете? У вас есть опыт угона машин, к тому же снабженных мощной системой сигнализации, — перешел к делу Мюллер.

— Нет, поэтому придется рассчитывать на вас и ваше прошлое герр группенфюрер, — с усмешкой ответил Виктор, — надеюсь человека вырубить сможете? Но чтоб без летального исхода.

— Вполне. Вырубить — это оглушить. Но почему без летального исхода? — спросил Мюллер.

— Не хочу чтоб на моих руках была кровь, — заявил Виктор, — вам наверно показалось, что мы здесь все продажные, но у меня есть некоторые принципы. И их я намерен придерживаться.

— Хорошо, — оборвал наш спор Гитлер, — давайте карту и посмотрим, что мы сможем предпринять. Распечатав карту с интересующим нас участком на моем цветном принтере. Склонились над ней.

— Очень не удобно, — прокомментировал Мюллер, — выезд всего один, там нас и будет ждать засада. В другую сторону — поворот и тупик.

— Наоборот, — заметил Виктор, — то что они поставят мощную засаду на свободном выезде — ежу понятно, а тупик они перегораживать не будут, даже если мы туда повернем — все равно никуда не денемся. Но они не учитывают одного — того что мы уйдем в ваш мир.

— А если увидят открытие портала? — задал вопрос Гитлер.

— Не страшно, они же не знают кто его открывает. Да и думаю в этом тупике вообще никого не будет. Нам главное скорость набрать.

— А непредвиденные обстоятельства? Сломается машина, будет препятствие на пути или засада? — Гитлер очень не хотел рисковать, не собой, кем-кем, а трусом он не был, а сведениями, которые он знает и которые могут спасти Германию.

— Тогда хватаем рюкзаки, я открываю портал, вы попадаете домой. Я с вами. Оттуда уже к себе в квартиру.

— А куда мы попадем в случае успеха операции? — задал вполне резонный вопрос Мюллер, — не хотелось бы въехать на скорости 100 километров в час, в бетонную стену в кабинете фюрера.