Андрей Архипов - Поветлужье Страница 21

   - Дозволь слово молвить, Тимофей Игнатьич, - взмолился Любим, и, дождавшись утвердительного кивка десятника, вопросил, - а что ты с энтим чу..ном делать будешь. Свиное, оно свиное и есть. Ни ковать, ни в дело пустить. Форму лить - так клинок добрый не получишь... треснет от первого же удара.

   - Твоя правда, а для переделки чугуна в сталь я пока мыслю еще одну печь поставить, только небольшую, типа твоей. Туда чугун закладывать вперемежку с углем буду, и тем же наддувом сталь обратно получать. Плавится чугун то легче, чем железо.

   - Колдун ты, али волхв, не ведаю, но про дела сказываешь зело странные... - задумчиво поковырялся в бороде Любим.

   - Сколько железа ты обещаешь за день? - наконец раскрыл рот Тимофей.

   - Только пробой можно определить... Пудов сто или сто пятьдесят всяко за плавку получим, однако плавить чугун можно постоянно, так что все от того зависит, как работать будем... А железа чуть менее... эээ... усохнет оно после второй домницы... Только вот сразу предупредить хочу, печь не вечная, кирпичи лопаться от жара будут, фурмы забиваться да плавиться, так что день-два в седмицу на ремонт надобно.

   - Непонятное ты толковал многое для меня, но смысл речей твоих понял я. Всех свободных от работ в поле людинов тебе отдам. Ну, как отдам... Вервь ради железа сама к тебе на поклон пойдет. Отберешь себе потом, кто порукастее. Баб тоже дам. Этого добра даже лишку пока страда не началась. До конца серпеня успеть должен показать железо. В ответе за все. Любим в помощь тебе. Гончара возьмете, добре тот глину знает, да и формы лепить научит. И плотники ваши на месяц.

   - Прерву тебя, Трофим Игнатьич, - вмешался Михалыч, - ставить все это надобно тут, - развернув карту, которую принес с собой, егерь начал показывать ориентиры. - Это Ветлуга, это Дарья, вот тут, верстах в двенадцати вверх по течению холм есть. И глина, и руда болотная, что нашли, все там находится. Речка есть, течение быстрое, перепад высокий, как раз колесо поставить. А рядом с весью второе можно поставить для кузни, ну и мельничку... да это уже потом.

   - Эк... ложку дали, и в котел харей залезть хочешь... И сруб для жилья там ставить надобно. И дорогу прокладывать... - десятник покачал головой и хлопнул себя по колену. - Эх, так и так торить придется. Решено, ставьте, как вначале оговорено, люди навесом обойдутся. Опосля первого железа избу для мастеров ставить будем.

   - Глянь-ка, расшибется сейчас, - Николай указал на прыгающего через куст, росший на краю яруги, дружинника, - как поспешает то... И мальцы за ним.

   - Тот не разобьется. Воин, не смерд, - констатировал факт Трофим, сразу посерьезнев лицом.

   - Трофим Игнатьич, беда, - дружинник, оказавшийся старым знакомцем Петром, начал сразу выкладывать, - отяк снизу на однодеревке проплыл к другому гурту, крикнул, что их нижнее поселение вои обложили часа три назад. На трех лодьях приплыли, дань белкой потребовали. То ли булгары, то ли кто, не понял. Опосля селение с налета взяли, девок топчут, на лодью волокут. Положили людишек ужо сколько-то. Часть опять на суда грузится, никак к нам. Другая часть могла берегом ранее выйти. Отяков так и взяли, обложив сначала с берега, немногие утекли. Не боле половины часа пройдет, и у нас будут, да и ветер в нашу сторону задул.

   - Так, Петр, одного мальца в поле - людинов за тын, баб - в леса, без захода в весь. Другого по избам вестником - четверть часа и духа бабского в веси абы не было. Вместе с дитями. Сказывай, ворота затворим, останутся ворогам на растерзание. Брать еду, топоры, луки охотничьи. Не одну ночь проведут под небом, аще господь не смилостивится. Скотину людины с пажити пусть в весь гонят. Не успеть ее с собой увести, да и выследят. Отроки, смекнули? Бегом, а ты проследишь, Петр. Охотников им выдели, пусть укрытие найдут и следы заметают. Дале ворота затворить, смердов одоспешить чем найдешь, и с луками на стены. Не высовываться... Все... Бегом сполнять.

   - Дозволь слово сказать, Тимофей Игнатьич? - встрял Михалыч, оглядываясь на убегающего Петра, - пусть на место идут, где железо лить намечали. Кузнецов и плотников по дороге возьмут, дело начнут понемногу. Если лес не рубить, то не слышно будет.

   - Ты что, Михалыч, я тут останусь, - взял того за плечо оторопевший от такого предложения Николай, - за что меня отсылать то?

   - Прав ты, вой иноземный. Пусть идут. Заодно руки мастеровые сохранными будут... и ты с ними? - недобро усмехнулся Тимофей, не глядя на пытающего доказать свою полезность кузнеца.

   - Шуткуешь, десятник? - откликнулся егерь без промедления, - при тебе буду неотлучно, если не прогонишь. Мне это только кровь в жилах разгоняет.

   - Ну, добре, коли так. Слышали, огненных дел мастера? Все, что надобно вам для работы не забудьте и баб в лесу стерегите. Заодно на работу поставьте, абы скука их не заела, - и не слушая возражений, развернулся и отправился спокойным шагом в весь.

   - Полно, Николай, не мельтеши, - взял того за руку Любим, - слово сказано, откажешься, таки приголубит, не встанешь. А то и голову снесет. Дело то не мирное. А мы покамест мальца какого пошлем к ребяткам, что учение принимают. Абы к срубу вашему сбор объявить, лепно будет?

   - Тимку тоже предупредить надобно, - кивнул головой Николай, соглашаясь со свершившимся.

   - Тимофей то твой в лесах с Антипом, там как раз сейчас безопасно, - попытался приободрить земляка Михалыч.

   - Верно сказывает, - согласился Любим, - ибо ворог в нашей чаще заплутает, як слепой кутенок.

   - Ну ладно, мужики, - нетерпеливо переступил с ноги на ногу Михалыч, торопясь догнать десятника, - прощевайте, удачи нам всем. А Вячеславу про то, что Вовку с собой берете, я передам.

***

   Через час весь была отрезана. Два досчаника ткнулись в берег выше по течению в стороне от холма, на который взбиралась весь, и на землю посыпались воины в халатах и коротких кольчугах поверх них, а также скругленных шлемах с болтающимися сзади на уровне лопаток пушистыми хвостами. А спустя несколько минут со стороны пажити донесся условный свист о том, что и там появились незнакомые вои. Дозоры втянулись в весь.

   - Буртасы, - сплюнул с помоста на землю десятник, - лисье племя, кажный второй с лисьем хвостом на шеломе... Услыхали про нас, слетелись, шакалье. Булгары то дань с черемисов берут. Князек ветлужский со своих собирает и сам к ним свозит. Вот и не трогают их. Буртасы сами данники булгарские, черемисов разорять им невместно, а про нас им закон не писан. С Суры же ход недолгий.

   Тьфу, - еще раз сплюнул он, объясняя сложившуюся ситуацию стоявшим рядом Петру и Михалычу, поглядывая на опускающееся за лес солнце - попали, как кур во щи. Обложили, не продохнешь... Свара, посчитал воев?

   - Десятков шесть будет... Все одоспешенные.

   - Так. У нас всех буде пять десятков, да в лес один ушел. Из них семь воев да полтора десятка бывших пешцев с мечами. Остальные смерды с охотничьими луками, плевком перешибешь. И луки и охотничков. Срезни то доспех не возьмут. Таки дели впятеро. Три десятка противу шести. Аще пойдут те в одном месте, несдобровать нам. Прижмут стрелами, шесты наложат, вона - готовят уже, и пройдут в весь как по помосту. А дале вырежут как щенков.

   - Ну и мы, глядишь, положим половину, - вскинул ружье егерь.

   - Десятка полтора положим. Аже ты еще их живота гонезе, добре будет, только кроме воронья нас дале не ждет ничто.

   - Если все так худо, то хорошее скажи, неча настрой поганить... - отвернулся Михалыч.

   - Буде и доброе. Маска только на предводителе буртасском. Боле ни у кого нет. В лицо стрелы метать. Кольчужки короткие. Аже срезнями по ногам бить издалече, так не добежит до тына, а при удаче и жилу кровяную перебить можно. Все. Вои се и степному бою обучены и в лесу не пропадут, живут ныне по землям мордовским, битые, резанные. За хазар ранее бились, теперь булгар от других степняков, да рязанцев прикрывают. У кажного лук, сабля али меч, ножи боевые, а то и сулица, копье. Еще худо, басурмане оне. Нас за неверных считают. Под нож пустят, не думая долго... Хотя... это боле к булгарам относится, среди этих то всякий народ живет без притеснений, - скривившись, десятник продолжил, - да и наши князья в усобицах кровушку всуе льют. А так, люди, как люди... новгородцы, и те разбоем промышляют. И эти не злее и не добрее других, оратаи и охотники, торговлишку ведут... И девки у них зело статные, ядреные, да норовистые. Кровь с молоком... Эхх...

   Вот баб наших, девок и мальцов на продажу и пустят. Боле у нас взять нечего. Скот не нужен им ценой живота своего. Свой есть, да и места нет на лодьях. Полон с отяков да меха с них же на ту, что внизу, ужо пихают... Остальные налегке сюда пришли. Хотя... Насады наши схованные негли и нашли ужо по кустам, хоть те и не наплаву ныне... Доволен ли?

   - Знание - сила.

   - И то верно.

   - А еще говорят у нас, "мертвые сраму не имут", - поглядел на Трофима Михылыч.