Сергей Анпилогов - КАРИБСКИЙ ШИЗИС Страница 21

И ещё одного не учли нападающие – испанской колониальной архитектуры. Испанцы строили дома с очень толстыми стенами – благодаря этому они не успевали прогреваться на солнце, и внутри было прохладно. Как выяснилось в тот день, эти стены оказались еще и неуязвимыми для полевой артиллерии – две пушки Гочкиса, на которые они рассчитывали, потеряли двойной комплект расчетов, но так и не смогли переломить ситуацию на поле боя. «Гатлинг», купленный, по случаю, ещё несколько лет назад (Луиза тогда только рукой махнула – «мужчинам нужны игрушки», теперь, помогая разворачивать тяжелый лафет и обдирая руки в кровь, она благодарила Бога за эту покупку), сдерживал атакующих, заставляя прятаться и искать укрытия.

Через несколько часов все уцелевшие защитники собрались в самом старом доме клана – на южной окраине. Это здание гордо именовалось «Замок Дебре» и строилось, в своё время испанцами, как укрепление, имея не только очень толстые стены, но и узкие окна-бойницы… Только это обстоятельство и позволило им продержаться ещё больше часа… А потом враг нашел на них управу, применив бесшумную пушку, метавшую динамитные заряды24. Среди Дебре было много отличных стрелков, но точное местоположение орудия установить им так и не удалось. В результате одного из взрывов обрушившиеся этажные перекрытия «Замка» заживо похоронили расчет «гатлинга», и чаша весов склонилась в пользу нападающих. Их было СЛИШКОМ много. При десятикратном превосходстве в силах личное мужество и умение перестают играть решающую роль.

Поняв, что ничего другого не осталось – Дебре пошли на прорыв. Их отчаянная атака, перешедшая в яростную рукопашную, пробила проход в кольце окружения и позволила немногим выжившим добраться до опушки леса. И тогда, оставшиеся ещё в живых мужчины, отправив женщин, детей и раненых на повозках по узкой лесной дороге к ближайшему гарнизону, приняли безнадёжный бой, пытаясь, хотя бы и ненадолго, задержать преследователей… Но тот, кто командовал нападавшими, не собирался оставлять в живых никого…

Из последней схватки – уже на дороге, когда их догнали всадники, Луиза помнила только отдельные картины:

Вот – огненный цветок от взорвавшейся динамитной шашки распускается на месте повозки – в повозке были дети…

Вот – совсем как смятая кукла, взмахнув руками, отлетает и падает на землю, получивший в грудь заряд картечи Поль…

Вот – их «семейный исповедник», отец Франциско, с криком «Как вам такое причастие, нечестивцы?!» палит сразу из двух револьверов…

Вот – она, схватив за ствол разряженный карабин, изо всех сил бьёт врага прикладом по голове – летят кровавые брызги…

Этот бой они выиграли. Наверное…

Если это можно так назвать…

Когда Луиза, потерявшая сознание от сильного удара по затылку, пришла в себя (уже в испанском форту, куда всё-таки добрались уцелевшие), то узнала – в живых, из всего когда-то многочисленного клана Дебре, кроме её самой, осталось трое. Хотя… были, кажется, несколько женщин, вышедших замуж за плантаторов в Орьенте, но это так далеко… и всё. Она сама и трое ещё совсем недавних подростков… Ровесник шестнадцатилетнего Поля – Анри, Симона, старше его на год, и… её Поль!

«Я же сама видела, как он погиб!!!», — не сразу поверила она словам отца Франциско. «Вашего сына спас кожаный фехтовальный жилет, надетый им ещё утром», — ответил священник. — «Доктор Шрайбер, армейский хирург, говорит, что большая часть картечин его даже не пробила, а те, что пробили – не смогли нанести серьёзного вреда. Правда… у вашего Поля сломаны два ребра и огромный, во всю грудь, синяк, но… за револьвер он уже хватается!»…

Она попыталась было получить помощь от армии… Измученный постоянным недосыпанием испанский капитан поднял на неё смертельно усталые глаза и спросил: «Двадцать человек – хватит?», — а когда она возмутилась, добавил, — «Просто больше здоровых солдат у меня нет…». Эти двадцать солдат помогли ей с детьми (да, теперь она называла всех троих только так – «Мои дети!», не делая разницы между Полем, Анри и Симоной) и отцу Франциско живыми добраться до железнодорожной ветки, ведущей прямо в Гавану. Луиза думала, что там…

А там Луиза узнала что, оказывается, земли Дебре… уже принадлежат какому-то молодому янки – Ф.Д. Рузвельту!!! На его имя были даже составлены все необходимые документы!!! А её никто не хотел узнавать…

Разве что те люди, которые попытались однажды убить её на улице. Поль и Анри успели выстрелить первыми. После этого случая, используя оставшиеся на счету Дебре деньги (его не смогли заблокировать, или… просто не удосужились), Луиза наняла им несколько телохранителей. Это помогло пережить ещё два покушения. В последний раз убийца пробрался в снятый ими дом… и его взяли живым. А потом отец Франциско, не прекращая читать молитвы, допросил его. Припомнив, не такой уже и давний, опыт кое-кого из своих братьев-доминиканцев…

Так она узнала, кто же за всем этим стоит. Одно слово – Картель… И поняла, что все они – и она сама, и дети, и даже священник – приговорены. Картелю не нужны были ни свидетели, ни наследники, ни – тем более – возможные будущие мстители.

И тогда в ней проснулась прежняя Луиза. Та, которая все проблемы привыкла решать с помощью выстрела в упор! Та, которая была уверена, что помочь в любой ситуации сможет старый отцовский «ЛеМат». Или «винчестер». Или «кольт». Или «деринджер». Или ещё что-нибудь. Главное – стрелять первой и не промахиваться!

Священник попробовал становить её, но… как-то не очень уверенно. Наверное, тоже не смог забыть ничего из того, что видел за последнее время. Узнав о приезде в Гавану одного из руководителей Картеля, она кинулась в бой. Дети пошли с ней. Отец Франциско – нет, хотя и благословил на прощанье…

Остановили её самоубийственный порыв – в последний момент. Вот этот самый бородатый толстяк, вместе со своими друзьями. Тот, который сейчас, отступив на шаг, от двери кареты, неторопливо раскуривает свою трубку. А до этого – дважды спас им жизнь. Первый раз – когда остановил. Второй – несколько минут назад.

Когда он, окутавшись клубами табачного дыма, негромко произнёс: «Месть, как говорил кое-кто из моих предков, это такое блюдо, которое желательно употреблять холодным…», — и, резко повысив голос, спросил. — «Вы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не сможете обойтись без чего-либо, что осталось в вашем арендованном доме?», — а потом, уже спокойнее, добавил. — «А если нет, то я приглашаю всех вас погостить некоторое время на нашей гасиенде. Отправляемся – прямо сейчас!»… Она не колебалась.

— Знаешь, Эрк, — задумчиво протянул Киборг, — мне всегда почему-то казалось, что приступы альтруизма в нашей команде бывают только у меня… ну, иногда ещё у Миледи. У неё реже.

— Согласен, бывают, — ответил тот. — А к чему бы это ты… К нашим сегодняшним найдёнышам, что ли?

— Именно к ним. И к твоим сегодняшним действиям.

— Ну, ты даешь! — Капитан засмеялся. — А ещё аналитик!

— Что, опять ошибка в мотивации? — Паладин искоса глянул на смеющегося Эрка. И снова перевел взгляд на маячившую впереди их экипажа карету.

— Точно! Именно в мотивации!

— И она у тебя, как всегда, исключительно прагматична?

— А как же!

— Подробности можно?

— Ну, если ты очень хочешь…

— Очень. Хочу понять… для чего нам нужны эти самые найдёныши.

— Хорошо, слушай. Нам, уже достаточно скоро, понадобятся люди, досконально знающие все местные реалии. Причём такие люди, которым мы сможем полностью доверять. Ключевые слова – «местные реалии» и «полностью доверять».

— Насчёт «местных реалий» – согласен, а вот насчёт «полностью доверять»…

— Киборг, опомнись! Да они же ВСЁ ПОТЕРЯЛИ! Мы для них – та самая, очень широко известная, соломинка! Ты что, не видел, как эта мадам ухватилась за моё предложение? К тому же – враги Картеля! Причём смертельные враги. Хотя, конечно, если бы мы вышли на этих Дебре раньше… Или Картель занялся бы ими чуть позже… Блин! Какие бы были союзники!

— Но имеем мы то, что имеем… — вступила в разговор молчавшая до этого Сова. — Паладин, успокойся… Эрк в этом случае – полностью прав. По всем пунктам. Это я говорю тебе как профессиональный психолог.

— А ещё мы, в комплекте, получили то, чего у нас до сих пор не было, что нам очень нужно, но, о чём мы, до сих пор, не задумывались, — добавил посерьёзневший Капитан. — Службу Безопасности. Точнее – её будущего начальника. Отец иезуит нам для этого вполне подойдёт…

— Стоп, он же, вроде, доминиканец…

— Киборг, ты сам-то хоть понял, что сказал? — Эрк засмеялся снова. — Когда это чисто так формальная принадлежность к другим орденам мешала братьям Ордена Иисуса действовать «…к вящей славе Господней»? Где ты видел незамаскированного иезуита? Кроме как в Ватикане… Там, может, парочка ещё и попадётся… Из бесперспективных… так, для представительства…