Офицер разведки - Владимир Геннадьевич Поселягин Страница 21

часа ночи там были, это на окраине Львова, и «Глаз» показал кое-что, что мне не понравилось. Я увидел, как чернобровую со связанными спереди руками куда-то увезли на машине. Трофейный грузовой «опель» был. Тут вообще должны были провести проверку у медиков, отправив запросы в их части. Дело в том, что за тем, как девушку сажают в машину, наблюдал один майор. Знакомый. Я его не сразу узнал, но ассоциации с чернобровой сказались. В первые дни войны, когда я вышел из окружения, спас девушек, там была и чернобровая, и со мной начали работать особисты, не скажу, что жестко, но опрашивали настойчиво. Спасенным моим это не понравилось, и они гоняли особистов в хвост и в гриву. Одного так на яблоню загнали и трясли ее, стараясь стряхнуть его. Этим особистом как раз и был тот майор, что сейчас с крыльца здания наблюдал за погрузкой чернобровой. Подозреваю, что тот был старшим на базе. Будет тот мстить за такое унижение? От человека зависит. Наверняка ведь ему до сих пор вспоминают тот случай, придумав какое-нибудь унизительное прозвище. Просто действия с чернобровой мне не понравились, нужно готовиться. Скорее всего майор уже в курсе, что я тут снова был. Может, и не упустит свой шанс. Хотя, когда мы доехали, уже стихло все, так что меня определили в камеру, да, сразу в камеру, да еще в одиночку, где я быстро сменил гимнастерку на запасную. Пришлось погоны снимать, на ней все еще капитанские были. Зато отверстий от наград не имелось, ремень и кобуру забрали, все из карманов выгребли, погоны майора тоже забрали, не так и много там было, и вот оставили отдыхать. Судя по всему, майор перенес мое дело на утро.

Надо сказать, что я голоден был. Еще когда мы вышли к разбитой колонне, меня и медиков покормили сухпаем, это был то ли поздний обед, то ли ранний ужин, хотя ужина не было. Я голоден, поэтому из своих запасов достал солдатский круглый котелок, полный молочной рисовой кашей, сдобренной сливочным маслом, и стал быстро есть. Потом чая попил, ну и лег на нарах, мысленно все прикидывая. Амулет зарядки уже заряжал первый накопитель. Нечего время терять. Стоит сказать, что этот лесной бой многое мне дал. Что есть, то есть. Впервые такое, чтобы я за один день потратил семь накопителей, разрядив их до нуля. Шесть с амулета-защиты, один с боевого артефакта, «Глаз» потреблял энергии мизер, так что тут проблем нет. Знаете, чего мне не хватало, пока за бандитами гонялся, как они в разные стороны рванули? Миномета. Накрыл бы, если бы батальонный был. От него бы не ушли, но чего нет, того нет. Стоило бы добыть. Впрочем, убирать некуда, из бункера я трофеями набрал немало, в хранилище всего триста пятьдесят граммов свободны, то, что я съел и выпил. Этот бой многое дал мне, тут не только в плане трофеев, а в методике использования амулетов и боевого артефакта в таких вот схватках. Надо сказать, по краешку прошелся. Несколько раз мне почти додавили защиту, пару пуль бы еще словил и поминай как звали. Если бы не лес, шансов бы у меня в открытом поле не было. Нет, я помню про лекарский амулет, но не думаю, что мне дали бы излечить себя, окружив. Так что опыт интересен, но повторять его желательно, имея все козыри на руках. Да, я имел их, не отрицаю, амулеты защиты и «Глаза» и есть те самые козыри, но все равно и видел немало ошибок, что сделал, и вот анализировал их. Нашел несколько новых решений, надо будет отработать, но дальше уже уснул, устал, сморило. А завтрашний день покажет, что со мной будет.

Утром проснулся от того, что открыли дверь с устрашающим скрипом. Специально не смазывают петли? Вот так зевая сел, протирая глаза, и хмуро глянул на охранника. За ним двое конвоиров стояли, значит, за мной пришли.

– Задержанный, на выход, – велел охранник.

Подтянув сапоги, что позволило незаметно убрать амулет зарядки, быстро намотал портянки и, вбив ноги в сапоги, встал, притопнув, после чего направился к двери.

– Руки за спину, – приказал один из конвоиров, и повели меня на улицу.

С прищуром глянув в сторону солнца, определил, что часов десять утра где-то. Что-то поздновато про меня вспомнили. Вообще это похоже местная тюрьма. Все на это указывало. Видимо, сначала поляки использовали, они же и построили, потом наши, после начала войны немцы и вот снова наши. Все окружено оградой, здания мрачные из красного кирпича, с решетками. Нет, это не база НКВД, та в стороне, с казармами, тут именно тюрьма. Ее, похоже, временно используют как пересыльный пункт, и тут работают следователи и дознаватели. Один боец узнал у хозяина кабинета, можно ли меня заводить, и, получив разрешение, завели. Нет, знакомого майора не вижу. Был капитан, здоровый такой, кулаки с мою голову, за столом сидел. Плюс молодой лейтенант у окна, моих лет, тому около двадцати. Мне к слову в феврале двадцать один исполнилось. Конвой усадил меня на табуретку, и капитан представился:

– Старший дознаватель, капитан Климов. Сообщите должность, свои данные, звание и причину задержания.

– Должности нет, двигался по направлению в столицу, получить новое назначение. Последняя, помощник замначальника штаба стрелковой дивизии по разведке. Герман Геннадьевич Одинцов. Майор. Был задержан у дороги, где произошла засада на автоколонну бандеровцами. Лично уничтожил всю банду в полтораста штыков. Освободил наших медиков и взорвал бункер, что бандиты использовали как госпиталь. Почему тут, не знаю. Проверить, кто я, и подтвердить личность можно легко. Один звонок в Москву или в мою бывшую теперь дивизию, и там подтвердят.

– Конечно, – улыбнулся тот, и я понял, проверять не будут, у него совсем другой приказ.

– Знаешь, капитан, прежде чем ты начнешь, немного опишу, кто я. Чтобы потом претензий не было. Под конец Харьковской катастрофы, в сорок втором, я вышел на позиции стрелковой дивизии, свежая, только прибыла на фронт. Капитаном я был, дважды Героем. Там не поверили, что я капитан, мне было девятнадцать лет. Помогал тогда выводить наши части из окружения. Я контужен был, подбили в танке, в общем, там решили, что я ряженый, пояснение просто железобетонное, мол, молод иш-шо. Начали физическое воздействие. Избивали при допросе. Я убил начальника Особого отдела дивизии, его помощника, того, кто меня бил, и конвоира. На автомате. Сам недавно из боя, а тут эти уроды. Дальше со мной начальник разведки дивизии работал, с сержантом, кулаки