Александр Башибузук - Страна Арманьяк. Рутьер Страница 22

Там же находился средних размеров симпатичный лесок из дубовых, ореховых и буковых деревьев.

Ну и пейзажи мне в реальности понравились. Трава по пояс, перемежающаяся скалистыми участками, множество живописных ручейков и небольших рощиц. Вот как бы и все…

Нет, не все. Про деревеньку забыл. Деревня Гуттен расположилась рядом с замком, в ней было под сотню дворов. А вот сколько душ обитает там, мне пока не ведомо. Буду завтра принимать фуа от сервов, заодно и посчитаю.

Ну и сам замок, конечно. Он на бумаге тоже выглядел солидно – даже рисунок прилагался. Расположен на высоком холме, как раз на краю скалистого обрыва, омывающегося морем. Рядом пригодная для стоянки судов небольшая бухта, затертая в скалах. Большой и высокий донжон и четыре крепостные башни по углам стен, ну и все остальное, прилагающееся к каждому нормальному замку. Герса и разные там рвы с крепостными воротами. В общем, картина на бумаге была прописана достаточно привлекательная.

Но это на бумаге…

Как только я увидел замок «а натюрель», все остальное осматривать желание пропало начисто. Загрустил я и насовал мысленно Карлу все матюки, которые знал. Да еще несколько особо извращенных выдумал.

Замок, мля…

Вроде бы донжон с башнями и стенами присутствует, и размером он не совсем маленький, врать не буду… но он же древний до невозможности и обветшал до полного безобразия…

– Господин, я все покажу!!! – в очередной раз взвыл эконом и опять заткнулся после полученной плюхи.

За жизнь свою, собака, беспокоится. И правильно беспокоится. За то, что он довел до такого состояния мое имущество, убить даже мало. На кол его, что ли, посадить?

Стена со стороны берега треснула и местами осыпалась. Деревянные галереи и машикули сгнили и тоже попа́дали: почитай, и нет их. Цепи, державшие герсу, на хрен заржавели, и она так и застряла в полуподнятом состоянии. На лошади только нагнувшись проехать можно. Крепостные ворота потрескались и расползлись. Перекрытия в башнях сопрели, и теперь на них можно было взбираться только с реальным риском для жизни…

Млять, эту разруху можно перечислять до бесконечности… А у этого урода в деревне добротный каменный дом, крытый свинцовой черепицей, снятой с замковых башен. Кстати, и сама деревня показалась с виду довольно зажиточной. И возит этого скота упряжка о двух добрых конях, и ручку ему сервы целуют, как господину… А он, собака, сам мой раб!

Ну, повешу суку!

А герцогского управителя моей баронией найду и колесую. Он, падла, сидит в Антверпене и на подотчетные ему земли носа не кажет, только принимает от этого скота подношения.

Я, конечно, в глубине души так и остался вполне толерантным современным и даже местами демократичным человеком, но за такое колесовать мало. Для восстановления замка затраты все же потребуются немалые…

– Как тебя зовут, раб?

Эконом уткнулся лбом в землю и забубнил:

– Михаэль, господин. Михаэль, ваша милость…

– Рассказывай, вор…

– Это не я, ваша милость… – Эконом горестно взвыл.

– А кто?

– Мэтр Юпп Риббек. Он! Старший прево округа. В его ведении эта земля. Он смущал! Он… говорил, устроит так, что земли останутся в управлении сенешаля, а он сможет все непотребство и воровство скрывать за положенную плату. Ва-а-аша милость, поми-и-илуйте… – взвыл эконом и, получив в очередной раз по морде, забился в истерических рыданиях.

– Что ты хотел мне показать?

– Я покажу, я покажу… Разбойники, ох, какие же они разбойники… – Эконом, быстро перебирая коротенькими ножками, пополз ко мне, но на полпути получил по загривку тупым концом полусписы и уткнулся мордой в землю.

– Кто разбойники?

– Тиль Веренвен и его молодчики! Насильно долю всучивали и заставляли продавать в Антверпене евреям награбленное… Ох они и разбойники…

– Сколько их?

– Тридцать душ было, тридцать… – доложил угодливо эконом. – А вернулось двадцать семь. Трое сгинули где-то. Далин Горден, Раймон Брехс и Раймон…

– Пока заткнись, – приказал я эконому, не дослушав, и повернулся к Туку, стоявшему рядом. – Отдай команду компании располагаться рядом с замком. Прямо напротив ворот. Ставьте шатры и рогатки. Полевой лагерь по полному профилю, только рвы не копайте. Всем арбалетчикам и аркебузирам строиться в полном вооружении. Матильда пускай продолжает перепись, а экономом я пока назначаю Петера. Он уже ходить может, пускай приобщается. Пусть себе кого надо из инвалидов в помощники выберет. А мы наведаемся к разбойничкам.

– Вот это дело, монсьор! – Обрадованный Тук умчался раздавать приказания.

– Где они? – поинтересовался я у бывшего эконома.

– Так в бухте же их гукер. И шебека там под разгрузкой. Это та, что они с собой пригнали. Я покажу, как туда незаметно подобраться. Только что со своего разбойного промысла они пришли. Добра на шебеке не счесть… – Михаэль поцокал языком и сразу прикрыл голову руками, увидев, как аркебузир занес над ним древко полусписы.

– Вяжите его…

Вот этот момент уже очень интересен. Если есть корабль, то разбойнички – самые настоящие пираты. И что мне удивляться тому, что деревня с виду зажиточная? Пиратский промысел всегда был особо прибыльным. Очень интересные мысли наклевываются… Но посмотрим.

До бухты было всего полчаса ходу. Эконом показал тропинку, и мы незаметно для пиратов к ней подобрались. Часовой был всего один – взять его живым не получилось, но и поднять тревогу он не успел. Пара болтов воткнулась в шею, обрывая крик, остальные пробили грудь. Арбалетчики у меня все-таки великие мастера своего дела. Жалко, конечно, парня – все же моя собственность. Пользу мог какую-нибудь принести, а так – сгинул бессмысленно.

Бухта оказалась совсем небольшой, но прекрасно укрытой скалами и от штормовых ветров, и от любопытного взгляда. И с моря, скорее всего, не заметна. Укромное и даже красивое местечко.

Как и говорил эконом, в бухте стояла пришвартованная к причалу шебека, а рядом с шебекой – упомянутый гукер. Такая небольшая двухмачтовая посудина, в разы меньше, чем шебека. Даже не представляю, как с нее пираты смогли шебеку взять. Не иначе ночью на рейде подловили. Но это я узнаю чуть позже. От самих разбойничков.

Из шебеки таскали в большой сарай какие-то узлы и ящики. Народу на причале вместе с грузчиками совсем немного. Человек двадцать пять. Все поголовно коренастые невысокие бородатые крепыши в накинутых поверх кольчуг кожаных куртках с капюшонами. Из оружия я у них смог рассмотреть только короткие широкие палаши, длинные кинжалы и у нескольких – арбалеты.

– Как их брать будем, монсьор? – поинтересовался шотландец с азартно горящими глазами. – Можно их всех прямо отсюда из арбалетов перебить.

– Зачем перебить? Думай, что говоришь. На хрена мне дохлые сервы, башка ты каменная? – умерил я пыл скотта. – Удивляюсь я тебе иногда, Уильям. Все бы тебе убивать… Учись мыслить широко.

– Ну а как, монсьор? – слегка обиделся мой верный эскудеро.

– Всех – живьем. Но в случае сопротивления – руби́те. Спустимся к шебеке пешим порядком. Командуй… – Я снял с седла ерихонку, надел на голову и опустил наносник. Сегодня решил не надевать тяжелый готический доспех, надоел он мне по дороге, вместо него облачился в юшман, доставшийся мне при освобождении семьи еврейского ювелира – еще в самом начале моей истории. Легче он намного, да и удобнее, честно говоря. Попробовал, как выходит из ножен тальвар, и скомандовал:

– Вперед…

Разбойников удалось застать врасплох. Мы влетели на причал с великим ором и криком, так что никто из них не успел оказать сопротивления или не захотел, поняв, что это совершенно бесполезное дело и приведет только к смерти. Возможно, мучительной. А застывшие на скалах арбалетчики, готовые нашпиговать болтами любого засомневавшегося, оказались еще одним весомым аргументом к сдаче в плен.

Пиратов быстро разоружили и связали им руки, попутно надавав тумаков для смирения, и сложили в рядочек на причале. Общим числом их и оказалось ровно двадцать четыре.

– Кто из вас главный? – вежливо поинтересовался я у разбойничков.

Никто не ответил ни слова. Только зыркали злобно, как на басурманина. Ай как нехорошо…

– Я барон Жан ван Гуттен. Ваш сеньор, – продолжил я, прохаживаясь по причалу. – А вы мои сервы, сиречь – рабы, и я волен вершить над вами суд и расправу…

Могу, конечно… Но вот совершенно не понимаю: что с ними сделать? Можно казнить образцово-показательно, для назидания остальным. И следовало бы… Но я – хозяин им, и мыслить следует как хозяину, как бы странно это ни звучало. Почему странно? Потому что я вполне уже сжился с ролью средневекового дворянина и освоил все надлежащие ему манеры. Не отличишь от настоящего, даже при ближайшем рассмотрении. Да и со временем уже вполне сжился и даже, кажется, принял это долбаное Средневековье таким, как оно есть. Но хозяином рабов еще не был ни разу. Вот отсюда и странности в ощущениях. Вроде волен я казнить их или миловать по своему усмотрению, но не все так однозначно. Сервов истребить проще простого. Но настоящий хозяин в первую очередь озаботится не истреблением с наказаниями, а прибылью с них. И не одноразовой, а постоянной.