Андрей Буровский - Ад закрыт. Все ушли на фронт Страница 22

– Но ведь вы наверняка знаете что-то, что Сталина очень пугает, – так же веско, основательно вставил Вальтер. – Ведь вы живете в Париже уже семь лет, верно? Живете, работаете, книжку выпустили… И какую! «Воспоминания бывшего секретаря Сталина». Целую серию статей написали, да еще на французском языке. И живы… Почему, позвольте узнать?

Бажанов нервно облизывал губы.

– Власти Кремля никогда не сделали ни малейшей попытки оспорить то, что я писал. Я писал правду… Я писал очень точно… Власти Кремля предпочли тактику полного замалчивания – мое имя не должно было нигде упоминаться. И представьте себе, – оживился в этом месте Борис Георгиевич, – знаете, кто самый усердный читатель моих статей и книг?!

Он победно обвел вокруг глазами:

– Сам Сталин! Перебежчики из советского полпредства во Франции показали: Сталин требовал, чтобы всякая моя новая статья ему немедленно посылалась аэропланом. Лично ему!

– Все так… Но вот смотрите, что получается: двадцать пятого апреля двадцать восьмого года умирает барон Врангель. Его явно отравили. В тридцатом году внезапно исчез Александр Павлович Кутепов. Слухов ходит множество, но ясно – и тут без советских агентов не обошлось. Погибло несколько видных троцкистов. Обо многих точно известно, что это дело рук НКВД.

– И что вы хотите этим сказать? – нервно облизав губы, поерзал Бажанов.

Петя чувствовал его страх почти как физическую субстанцию, как что-то холодное и вязкое.

– А то, – так же спокойно, веско «добивал» собеседника Вальтер, – что агенты Сталина чувствуют себя в Париже, как дома. Похищают и убивают даже белых генералов! А вы – живы-здоровы. Почему? Ведь вы гораздо сильнее задеваете Сталина лично. А живы!

Повисло неприятное молчание.

– Вот мы и спрашиваем, – продолжил Петя, – что такого вы знаете? Такого, что Сталин вас опасается тронуть? Или не хочет тронуть, а?

Кровь опять отлила от щек Бажанова.

– Извините… извините… мне пора…

– Иосиф Виссарионович наверняка хотел бы сбросить второго всадника, – обронил Петя.

Он даже не ждал такого эффекта. Задыхаясь, зажимая рукой сердце, без единой кровинки в лице, ломился прочь знаменитый перебежчик. Он не попрощался, на столе остались очки в роговой оправе. Плохо дело…

– Какой вывод нужно сделать из этого, Петер?

– Тот, что ни черта мы толком не знаем… И что Бажанов действительно знает о Приоратах. Знает и об агентах Приората вокруг Сталина.

– А еще мы можем сделать вывод, что ты волей-неволей прав – Сталин хочет сбросить второго всадника… Ты хотел проверить реакцию Бажанова – и попал в точку. Может, именно этого Сталину и не прощают? А еще надо делать вывод, что не надо рассчитывать на окружение Сталина… Если его кто-то и может свергнуть – то сам Приорат. А нам этого вовсе не надо…

– Получается, Вальтер, что, кроме Приората, сбросить Сталина может только сам Сталин. Вот ведь какие дела…

Петя опустил голову.

– Что загрустил? Мы тут и находимся, чтобы сделать совершенно невозможное. И сделаем!

Вальтер лихо закурил, заулыбался.

– Я даже знаю, с кем надо говорить по этому поводу… Есть в нашем замке человек… если и не поможет, то посоветует – уж точно.

– Рад твоему энтузиазму… И хорошо, что мы будем в твоем замке уже ночью.

– Я тоже рад буду вернуться домой.

Друзья решили обедать не здесь, переместились в кафе «Арлекин». Тут царила обстановка не буржуазная – богемная. Целовались парочки, тусовались личности, явно поправлявшие здоровье после вчерашней попойки. Хорошо хоть – еда была вкусной, как и почти везде во Франции.

– Странно… – произнес сквозь зубы Вальтер. – Но я совершенно не хочу сидеть в этой кафешке.

– Я тоже… но понимаешь, я и обратно не хочу… И в квартиру к Профессору тоже.

– А давай переберемся в другое кафе?

– Нельзя… Вся охрана завязана на это место, и мои родители тоже придут именно сюда.

– Ладно… Давай позвоним Франсуа? Ты точно чувствуешь что-то?

– Голос мне ясно говорит – тут опасно. Но я не могу понять, где тут опасность и в чем она.

– Ты и раньше никогда не мог понять, а опасность все-таки была. Давай сядем в машину? Дождемся Жаннету или перехватим ее по дороге? А с родителями ты увидишься в другой раз…

– Давай… схожу в туалет, и пойдем.

Даже в туалете Голос все время бил в виски: «Опасно… Опасно. Опасно!» Напряжение выросло так, что Петя переложил пистолет в карман пиджака. Глупо? Наверное… Но ему так сделалось спокойнее.

Первое, что увидел Петя, выйдя в зал: от дверей к нему двигалась Жаннета. В нарядном платье, довольная, счастливая Жаннета, с улыбающимся радостным лицом. А сердце стиснуло острое ощущение опасности. Только благодаря этому ощущению Петя успел заметить движение сбоку и мгновенно выхватил оружие. Впрочем, нападавшие не собирались стрелять. Петя стрелял, а одновременно в воздух взвилась тонкая сеть. Петя почти успел уйти, край сплетенного из стальной проволоки сачка только стукнул по левому плечу. Не метнись в сторону Петя, сачок наделся бы на него, сковал, как смирительная рубашка.

Рядом грохнул пистолет Вальтера, поплыл острый запах порохового дыма. Петя расстреливал двоих с сетью, а от двери тоже бежали, на улице стреляли не из одного ствола: кто-то прорывался сквозь охрану. Мир мгновенно сделался опасным, быстрым, донельзя шумным.

Человек в красной рубашке держал Жаннету за горло, плотно прижимался к ней, уперев ствол под мышку девушки.

– Сдавайся! – кричал человек. – Бросай оружие!

Уже потом Петя отметил, что кричал человек по-русски. А тогда, в деле, Петя не анализировал. Он понимал только одно: бросать оружие ни в коем случае нельзя. Он вел стволом, выцеливая голову бандита. Кто-то бежал, Вальтер стрелял по кому-то, этот кто-то тоже стрелял, и недобро прожужжало совсем рядом.

Лицо разбойника, державшего Жаннету, внезапно исказилось. Его пистолет внезапно дернулся… Звук выстрела прозвучал очень глухо, потому что стреляли в упор, в складках платья Жаннеты. Одновременно с выстрелом Жаннета стала кричать, а стрелявший одновременно начал падать, прятаться за Жаннету, и повел стволом в сторону Пети. Парень все не решался стрелять. Продолжая кричать, Жаннета повисла на руке убийцы; ствол разбойничьего пистолета плюнул огнем куда-то в сторону. Жаннета все кричала, все висла на руке, все падала, бандит рванулся, открылся, и Петя тут же выпустил пулю по широко открывшемуся торсу, еще одну…

Державший Жаннету человек повалился с перекошенным лицом, издавая невнятное рычание. Петя кинулся к девушке. Она уже не кричала, она лежала на полу, судорожно пыталась приподняться. Девушка опиралась одной рукой, часто говорила по-французски, повторяя «Пьер» и «ламур». Широкая маленькая ладонь беспомощно скользила по крови.

Петя обнял Жаннету, зачем-то тащил ее вверх, стараясь поставить. Он сам не понимал, для чего. Девушка пыталась обхватить его за шею и застонала от боли. Рука вяло скользнула, не осталась на шее у Пети. Платье на боку потемнело, с мокрого платья Жаннеты стекало багровое, алое. Девушка стала совсем бледной. Может, ее надо уложить?! Жаннета еще что-то говорила, когда кровь потекла изо рта. Не ударила струйкой – а потекла, потому что скопилась внутри. Крови стекало все больше, Жаннета уронила голову на пол, кровь продолжала стекать между ставших неподвижными губ. Петя повернул ее голову к себе, заглянул в широко открытые глаза… и с ужасом понял, что девушка его не замечает. Она еще что-то шептала, что-то пыталась говорить – Петя вроде расслышал свое имя. И вдруг губы совсем остановились; Пете показалось, что Жаннета словно бы потяжелела. Он понял, что Жаннеты больше нет, и положил тело на пол.

Все произошло так быстро, что сознание не поспевало. Петя выпрямился, как деревянный, не в состоянии прийти в себя. Над ним стояли Вальтер и Франсуа Селье.

– Жаннету убили, – сказал Петя.

Он так и поднялся, тыча стволом пистолета в друзей. Франсуа осторожно отвел в сторону ствол, но когда он стал вынимать оружие из Петиной руки, парень замотал головой, стиснул сильнее рукоять.

– Жаннету убили, – опять повторил Петя. Внутри у него все заледенело.

Франсуа покивал головой. Одной рукой он крепко схватил Петину руку с пистолетом, второй отвесил ему сильную оплеуху.

– Придите в себя. Немедленно придите в себя!

– Приди в себя, – строго повторил и Вальтер тоже. – Многих убили, могут убить еще больше.

Петя начал включаться в окружающее. Убитый им убийца Жаннеты лежал на спине; страдальческий оскал на остроносом галльском лице. Не эмигрант… Справа, у перевернутого столика, валялись в скомканных позах трупы еще двоих только что убитых им людей. Были еще покойники, у дверей стонал, скорчившись, раненый. Где-то выли полицейские сирены.

– Быстро! Пошли!