Александра Ковалевская - Война Моря и Суши Страница 22

Это настораживало.

Всего за два года войны, — срок ничтожный, если рассуждать об изменениях в обществе, — новое поколение принялось активно творить новую историю. В стабильном и благополучном мире подводников вдруг появились эти люди. Или нашлись… Или их сделали?

Арт представил, что такое война на самом деле: благо, сведений хватало. Картина получилась неприглядная. Страшная, безумная, жестокая и несправедливая сторона человеческого бытия. Болезненная гримаса цивилизации.

Арт содрогнулся.

Что движет людьми, идущими воевать? И кто стоит за всем этим?

И ещё: аргентинский берег.

Мальчишка Серый.

Бездна!

Проклятое место, где с недавних пор стали пропадать целые взводы.

Надмирье отказывается давать пояснения. Военные дипломаты Моря в недоумении: высказываются предположения, что ситуация вышла из-под контроля, и там действительно не знают, куда деваются морпехи Подводных Колоний.

Взвод Валевского-младшего исчез первым. И вот вчера — третий случай: восемнадцать молодых солдат словно провалились под землю.

Воюющая Аргентина находится на пике противостояния Суши и Моря, эта страна — главная болевая точка. Не следовало бы вообще отправлять ребят в этот гадюшник со странным оскалом демократии, на протяжении двухсот с лишним лет удивляющим мир люмпенским разгулом. У Моря вполне хватает ресурсов на ведение эффективной дистанционной войны. Одна блокада портов чего стоит. Правителям стран, объединённых в блок Меркатор, не надо объяснять: несколько лет блокады, и весь континент окончательно захиреет. Суда, накрытые мираклями, не видны даже с воздуха, другие приборы слежения внешних легко вывести из строя. Внешние паникуют от одного вида корабля, внезапно возникающего из ниоткуда; для них миракль по-прежнему невероятное и загадочное явление — знак сатаны. Литинос обострённо чувствительны к таким вещам. Они, эти внешние, оказались падки на чудеса, как дети… Но Армия Моря позволяет провоцировать себя на ведение контактной войны, и в результате необъяснимые и неоправданные потери среди солдат стали чуть ли не обыденностью.

В других частях южного полушария боевые действия ведутся более вяло, как бывает, когда война становится явлением перманентным.

Хотя… о чём он?

Данные о последней операции в Индонезии выглядели устрашающе, как и предупреждал брат темноглазой Зелмы там, на вечеринке, в Саду Эдема. Акватория Морских Колоний, по международной конвенции отошедшая к подводникам, охватывала приантарктические области, поднимаясь до сорок пятой параллели, а в отдельных местах и выше, и граничила с берегами Чили, Аргентины, Южно-Африканской Коалиции, Австралии, а так же включала малые архипелаги на юге Тихого океана. Море вело военные действия только в пределах своей акватории. Исключение: инцидент в порту, принадлежащем Морю, и расположенном на искусственном острове в Индонезии. После того, как гигантский порт с названием Посейдон внешние стали бомбить с воздуха, Армия Моря провела ответную операцию на Суше. В результате — жертвы с обеих сторон, сотни покалеченных ребят подводников, и волна массовых протестов в самих Куполах.

И, несмотря на это, какая-то неведомая сила снова и снова поднимает наверх о-транспорты, битком забитые новобранцами, желающими участвовать в войне.

Дотошный Валевский через инсуба сделал попытку проконтролировать работу системы воздушного обеспечения куполов. Всё было безупречно, как и следовало ожидать.

Мда…

В своё время фантасты вдоволь порезвились, придумывая для цивилизации подводников всевозможные ужасы, в которых главными опасностями выступало чудовищное глубинное давление и неполадки в системе жизнеобеспечения, вплоть до массового контроля всего населения рифов благодаря изменению состава воздуха. Бестселлером во времена пра-предков стал скандальный роман «Время размножаться». У Зелмы, Хранительницы книг, Арт пролистывал этот старый бумажный том, увидевший свет задолго до Первого Вдоха…

Ну-ну…

Предки не затем создавали рифы, чтобы их потомки оказались заложниками чьей-то воли.

Лучшие умы планеты оставили Сушу, чтобы создать гармоничное, разумное и справедливое общество, и доверили свою безопасность безупречной электронике.

На сегодняшний день цивилизация Моря готова колонизировать любой мир: рифы можно создавать практически в любой среде, а тем более в вакууме, менее агрессивном, чем триллионы галлонов солёной воды, с колоссальной силой давящей на коконы из омега-пены. Но время Второго исхода ещё не пришло: подводники никуда не спешили. Внешнее их не слишком интересовало, хотя время от времени громко (или скандально) заявляли о себе энтузиасты, мечтающие об освоении космоса. Крупнейший космический центр для запуска спутников на острове Танзания, перешедшем к Морю в бессрочное владение в тяжёлые для Надмирья времена, инженеры рифов вполне в состоянии переоборудовать в место для больших космических стартов. Но это не рассматривалось даже в проекте: сторонники колонизации планет погоды не делали.

И на таком вот пасторальном фоне вдруг — массовая вербовка в действующую армию…

Нет, что-то главное ускользало от Валевского. И с этим предстояло разобраться обязательно.

Он давно уверился в том, что война между Морем и Сушей спровоцирована. Но какой стороной? Всё указывает на то, что развязали её Подводные Колонии. Мысль невероятная и крамольная. Если тайные пружины, запустившие этот маховик, не будут обнаружены, Морским Колониям грозит опасность повторить все ошибки Суши, и пойти по пути саморазрушения, как и случилось с Надмирьем, прошедшим через три мировые войны, и сейчас переживающим четвёртую.

Море развязало войну… Невероятно. Идёт вразрез всем принципам Морских Колоний. Это общество создавалось интеллектуальным моделированием, и развязывание войны не могло, и не было заложено в программу, это аналитик Главного Управления знал совершенно точно. Ему предстояло расти по службе, прежде чем откроется доступ к информации класса ХХ, на что уйдёт десятилетие, полтора десятка лет, и тогда его влияния будет достаточно, чтобы решать вопросы войны и мира. Но остановить войну нужно сейчас. Гибнут люди, тают ресурсы обеих цивилизаций, и конца этому не видно.

Он вернулся к тяжёлому разговору с сестрой, после которого не проходило чувство незавершённости и собственной вины.

Всплыли подробности их совместного прошлого, тогда они прошли мимо сознания подростка. Заплаканная Лена с припухшими глазами (в бездну всех этих психологов, — сестра с ума сходит от горя!), сообщила, что использовала дозволенный визит к Оракулу сразу после смерти родителей. Арт с горечью узнал, что сестра переживала этот удар судьбы ещё болезненнее, чем он, тогда двенадцатилетний пацан. В то время у неё был разрыв в отношениях с отцом Ясеня, и вот: предательство любимого, смерть родителей, свалившаяся на неё необходимость заботиться о младшем братишке, впавшем в серьёзную депрессию, в придачу выпускной курс в университете, — все передряги чуть не сломили сестру. Лена обратилась к Оракулу, что разрешается каждому подводнику лишь один раз в жизни.

«Ни Ясень, ни Серый тогда ещё не родились, не могла же я спросить об их судьбе?! — горевала Лена. — Знаю, знаю, вы, мужчины, не верите, но мне точно известно: Оракул видит будущее, важно только правильно задать вопрос. Но что теперь говорить, я использовала свой шанс, и не узнаю, что случилось с моим мальчиком!» — закончила она. И всхлипывала по ту сторону экрана.

Валевский понял намёк. Мрачный от тяжёлых мыслей, взглянул на часы и с досадой заметил, что безнадёжно опаздывает на тренировку.

Подумал: «О, кальмары мне братья, надо бы взять пару выходных и отдохнуть как следует!»

Он зашагал к дому.

Пожелтевшие листья опадали с лиан и ложились под ноги. Чей-то малыш сорвал с гибкой плети алые ягоды, и, наигравшись, бросил. Теперь они, раздавленные, живописным пятном краснели на кремовой полоске тротуара.

Из ближайшей двери прихрамывая вышел немолодой мужчина. Разложил на плитках крупные плоские штуковины в форме перевёрнутых блюдец. Пощёлкав пультом, отправил роботов наводить порядок: собирать листву и протирать дорожку.

Одно блюдце обиженно пискнуло, не трогаясь с места, оно хотело отвертеться от работы. Программисты рифов резвились вовсю, награждая бытовую технику индивидуальным характером. Новомодное мнение утверждало: любые отношения, даже между человеком и техникой, должны быть сотрудничеством, а не электронным диктатом.

Старик, кряхтя, наклонился к блюдцу, погладил его по выпуклому верху. Блюдце радостно подпрыгнуло и бросилось догонять свою команду.

Человек переглянулся с Валевским, тот кивнул понимающе. Человек пожал плечами, развёл руками: «Что ж!» — и, подволакивая ногу, скрылся в здании.