Евгений Токтаев - Неугасимый огонь (СИ) Страница 22

Страна Рек, Текущих Обратно, может сравниться в плодородии. Но место занято. Воинство Бабили можно разбить в сражении, но отнять их землю -- это куда как непросто будет.

Где же ещё есть земля, да ещё и свободная от людей, где ремту чувствовали бы себя, как дома и не боролись бы за выживание, а процветали?

Ответ напрашивался сам собой -- Та-Нетер.

Эта мысль зародилась, сформировалась, окрепла и полностью подчинила себе разум Ипи. Он заразил идеей и Величайшего, и начал подготовку к небывалому предприятию тотчас, как уехал посол. Строился огромный флот. Тутимосе, который с большим нетерпением предвкушал возможность заняться своими любимыми игрушками, поддался напору побратима и согласился, что выгоднее стоить грузовые ладьи, а не боевые.

И вот, истекли уже четыре месяца с тех пор, как отряды Ипи и Панехси, Знаменосца Синих Вод причалили к берегам огромного острова, названного Та-Херу. Это имя ему дали первооткрыватели, Знаменосцы великого Хакаура[41].

Четыре месяца назад место это было диким и безлюдным, теперь же на берегу раскинулся город.

Да, именно город! Он ещё строится, возводится крепость, портовые сооружения, уже закончены фундаменты двух храмов -- Амена-Ра и Тетнут. До завершения строительства ещё долго, но размах замысла уже сейчас способен впечатлить кого угодно.

На строительстве заняты двенадцать тысяч человек. В основном -- обедневшие крестьяне. Есть даже преступники, осуждённые за мелкое воровство, которым даровали не только свободу, но и землю, и подъёмные золотом и медью. Зодчие, кузнецы, каменщики, плотники. Три тысячи воинов, большей частью "младших", кетет-аха, но есть и Храбрейшие, лучники.

Нападать на остров некому, не бабили же подгребут сюда, на край света, на своих неповоротливых корытах, так что воины привезены на случай беспорядков, бунтов среди строителей. Дабы не доводить до бунтов, пресекать их на корню, имеется ещё и сотня Хранителей.

Остров совершенно безлюден, изобилен дичью и плодородной землёй, орошаемой частыми дождями. Благословенная земля, не зря раньше её называли Та-Нетер.

Однако двенадцати тысяч рабочих недостаточно. Их хватало, пока возводили лагерь, окружали его частоколом и деревянными башенками, пока закладывали фундаменты, но потом потребовались ещё люди. И тогда Ипи, оставив за главного Панехси, отправился в Страну Пунт. Недалеко.

Царь Пунта был уже очень стар, но помнил, как восемь лет назад бледнолицые Крокодильи боги в чешуе из драгоценной меди пришли с миром на громадных ладьях. И помнил язык ремту. Встречая старых знакомых, царь Имба принёс богатые дары. Ипи принял их, засомневавшись только в зелёном золоте. После разговора с царём. Попросил заменить на камень, именуемый "Слезами Нетеру", поскольку выяснил, что эллины ценят его наравне с синим и красным "Глазом Мефтета"[42].

Однажды, во время пира, после колесничьей охоты, очень воодушевившей царя, да так, что одну упряжку пришлось ему подарить, старый Имба задал Верховному Хранителю странный вопрос:

-- Почему вы носить себе так много-много золото, руки-ноги, грудь, палец? Вы, лжи нету, бессмертный, как много говорит?

-- Просто, царственный Имба, в нашей Священной Стране золота не меньше, чем в вашей, народ не беден, а уж воины, особенно высокородные... Почему ты решил, что мы бессмертны? -- удивился Ипи.

-- Крокодил-бог Ипи, мы надевать золото, особенно тот, кто старый род, и из дома царственный, и великие шаман. Но нету часто, только в Священный дни, как ты говорить. Дух зелёной мамбы в нём заключён и его охраняет. Кто золото под земля глубоко копать или река мыть, ой... Три-пять лун добывай, дух зелёной мамбы гневаться. Можно с жёнам совсем ыть, -- царь красноречивым жестом подтвердил свои слова, -- можно жена туда-суда, а сын-дочь нет. Может тварь у жена родиться. А многие -- вовсе ыть. Видно сам дух мамбы, хранящий золото, кусать. Больно-страшно умирать. Кто долго очень мучать, кто за новолунье ыть.

-- Ты знаешь, царственный, -- Ипи недоверчиво покачал головой, -- великий народ ремту хорошо смыслит в металлах. Помнишь наши мечи, принесённые в дар тебе, которые медь рубят, как дерево? И тайну опасного золота мы разгадали. Ваш дух -- воистину тварь Дуата, имя которому -- Апоп. Тоже змея.

Царь Пунта понимающе закивал, а Ипи продолжил:

-- Ваше золото, верно, соседствует с "прахом Апопа"[43], о том нам известно ещё со времён плаваний в Пунт моряков Величайшего Сенусерта. Иногда старатели и вправду лишаются потомства, или, как ты сказал, с возлюбленными "ыть", -- Ипи улыбнулся, -- но очень редко такое случается, кто работает даже больше десятка лет, с кузнецами золота, а уж, чтобы умирали в муках, и вовсе не было никогда.

Он старался говорить уверенно, но из глубины души поднималось странное беспокойство, отчего последние слова Ипи произносил уже ощутимо дрожащим голосом.

-- "Прах Апопа" не сильно ядовит. Будь в вашем золоте его в разы больше, оно всё равно не будет незримо жалить, как ты говоришь...

Верховный Хранитель осёкся и замолчал. Яд памяти превратил его кровь в огонь. Быть Видящим -- воистину, нет большего дара... И большего проклятия...

 - Береги Мерит-Амен, Величайший! Прошу тебя, -- рука Мерит-Ра потянулась было к лицу фараона, но опустилась без сил, как плеть.

-- Я сберегу твою дочь, Мерит.

Женщина попыталась улыбнуться, облизнув пересохшие губы. Белесая плёнка подёрнула её глаза цвета предзакатного неба.

Тварь поселилась в её голове ещё до того, как брат её, Ипи Ранефер утомился. Он заплатил за Избрание, подставив убийце спину, плата Мерит-Ра была куда выше. Она смотрела на воды Вечной Реки и пила вино с маковым соком, чтобы как-то заглушить боль. Она просила, чтобы лучшие из посвящённых Анпу вскрыли её голову и удалили зло. Но Менхеперра не согласился, ибо знал, что Мерит просто хочет достойно уйти. Кожа на хрупких её руках ссыхалась как корка пальмы, глаза вваливались с каждым днём. Под конец Мерит весила едва полтора хека и даже служанки могли переносить её. Всего тридцать девять разливов отпустила Маат Избраннице своей...

Старое видение, возвратившись, отрезвило Ипи.

"Великие Нетеру, что бы мы не сотворили ныне, дабы предотвратить неизбежное, наша судьба останется неизменной. Или нет? Я так давно не вижу свитка, что написал для меня Шаи, туманом скрыт свиток всей Священной Земли, но... Только не судьба Мерит..."

Самозванка гордилась громадным зеркалом, весом в хека, из золота Пунта, носила пектораль из него же... И умирала больше года. Её тварь нашли в желудке[44]. "Прах Апопа" не может убивать, только калечить, за долгое время и лишь одного из десятка. В этом золоте что-то ещё... Что-то поистине страшное[45]...

Ядовит металл из краски для синего стекла[46], так же, как и лёгкий, добываемый из зелёного кристалла[47]... Много ядовитей отожжённого в угле тяжёлого "праха Апопа". Но прочные бронзовые мечи, укреплённые синей краской, или тёмные -- из сплава с зелёным кристаллом, не приносят вреда. Как и стекло. Опасны эти вещества только во время литья, когда парят. А "прах Апопа" слаб, калечит немногих. Значит, помимо "праха" в зелёном золоте есть ещё что-то, в сто раз более смертоносное.

Можно посадить несколько баранов в загон с ящиками золота Пунта, да посмотреть, что с ними будет. Почему сразу несколько казначеев и высокородных жён из свиты Самозванки отправились в Зал Двух Истин, почти одновременно с ней? Все носили зелёное золото или работали с ним... Думай, Верховный Хранитель! У тебя ещё много времени. Золото Пунта можно сохранить до поры подальше от людей. Или сплавить один к двадцати с золотом Та-Кем и расплачиваться такими монетами с купцами фенех. Но ни в коем случае не продавать ювелирам, пока не найден способ выделить яд.

Прекраснейшая Всевладычица! Это ведь он, именно он сам привёз то, что обрекло на страшные муки и смерть его сестру. Его возлюбленную...

Вернее, не привёз. Должен был привезти. Если бы не состоялся этот разговор со старым Имбой. А в том рукаве Реки, который миновала лодка Ранефера, после того, как он отринул покорность воле волн и течения, он, верно, не состоялся. Или не был услышан.

Тяжёлый камень свалился с души Верховного Хранителя, сердце забилось ровно. Он продолжил пир со своими воинами и царственным Имбой, ведя разговоры об охоте, оружии, торговле и острове Те-Херу, где ремту строят крепость и город и где жители Пунта никогда не бывали.

Потом начался торг за рабочих. Но не за рабов.

Медь здесь была драгоценной, и прихватил её Ипи с собой десятки хека в слитках разного размера. После снаряжённого Самозванкой путешествия в Пунт, когда в Благословенной стране побывал восемнадцатилетний в ту пору наследник Тутимосе, прошло немало времени. Появление "великого Крокодильего царя северной земли" принесло много блага -- чёрным людям дали бронзовое оружие (не за просто так, конечно), сильные луки, научили, как помогать совсем маленьким детям и роженицам с младенцами. Жрецы Анпу постарались на славу. Меньше стали умирать и гибнуть от ран, полученных на охоте, больше рождаться, а, главное, младенцы и дети стали выживать втрое чаще. Три года длилось процветание -- лучше оружие, успешней охота, можно пограбить запасы мелких племён, воины реже гибли и чаще побеждали. Вожди других племён склонялись перед Имбой, подданные его множились, родилось слишком много новых ртов. А дичи больше не стало. Особенно после пары лет засухи. Молодые мужи уже в собственном племени Имбы все чаще обращали оружие друг против друга, споря из-за добычи.