Уникум (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич Страница 22

До девчат километра полтора было, так что те видели, как мы работали, да и как возвращаемся. Мест было меньше чем народу, так что я распределил парней так. Золотухин на место командира, Кострова на место наводчика. Раненого на место стрелка-радиста, пусть и нет там пулемёта, но надеюсь найдём. А девчат на места заряжающих. Троих на два места. Ничего, и на пол сесть можно если что, боезапаса нет, места хватало. Так и сделали, остановились, помогли подняться девчатам и усадили их, после чего покатили дальше, вскоре выехав на трассу. Немцы успели поднять разведчик в воздух, что нас и обнаружил, а днём пока мы отдыхали что-то их не заметно было, видимо посчитали что наш танк дальше ушёл. А то что на следы внимания не обратили, так тут их много, поди знай где свежие, а где старые. Зря это они, но теперь немцы поняли свою ошибку. Тут как раз и стемнело. Фара работала штатно, мы ехали вперёд. Раненый и Костров спали, да и девчата дремали, если получалось, только мы с Золотухином бдили. Трижды замечали тёмные массы рядом. В основном грузовики были, но два раза танки встречались. С одного «БТ-7» сняли два пулемёта, установив стрелку его аппарат. Второй в запасе. И да, повезло наткнуться на три «тридцатьчетвёрки», судя по воронкам, попавшим под воздушный налёт, одна так на боку лежала, и со всех трёх перелили топливо. Тут кто-то и до нас сливал, но и нам хватило до половины баки наполнить. Приехали два брода, расстреляв заслоны. Потом нашли «Т-28», целый, двух пулемётов нет, кормового и в одной из пулемётных башен. Но на вид в порядке. Мы залили бензин с той канистры что у меня была. Танк завёлся. На ходу, баки пустые, вот и бросили. Боеукладка две трети снарядов имела. Парни перешли на этот танк, все трое, а девчата расселись на свободных местах. Чуть позже удалось заправить «Т-28» с разбитого немецкого бронетранспортёра, и тот продолжал двигаться впереди, осуществляя головной дозор. Да, лишний пулемёт воткнули в кормовую установку.

Трижды мы атаковали ночные стоянки немецких частей, девчат всё увереннее пользовались пулемётами, научившись перезаряжать их, так что те стреляли по всему что попадало в свет фар. Визжали и стреляли. Парни на своём танке тоже носились вокруг, стреляя из всех стволов. Пушки мы не использовали, только пулемёты, не знаю какие потери немцы нанесли, но паники много было. Уже когда рассвело, смертельно уставший, вы попробуйте на КВ» всю ночь за рычагами посидеть, на что у «Т-34» тугое управление, настолько сложнее и тяжелее на «КВ». Так вот, я уставший сильно был, пришлось на голову остаток воды вылить, чтобы в себя прийти, мы сбили заслон у моста, перешли на ту сторону и я использовал последний фугас, уничтожив деревянный мост. Тот скрипел, пока я проезжал, качался, но всё же выдержал тушу моего танка. Золотухин перебравшись на тот берег и развернувшись, расстреливал немцев, прикрывая нас. Даже трижды из пушки выстрелил. Видимо Костров перебрался на место заряжающего, а тот на место наводчика. И вот, мы проехали ещё с километр, когда махая рукой к нам вышел командир. Советский командир в звании капитана. Там виднелись наспех вырытые стрелковые ячейки, замаскированная противотанковая пушка стояла. Свои, добрались.

Я чуть не вырубился, но пересилил себя, остановил танк у машины Золотухина, и выбравшись через люк сзади башни, подбежал к капитану, где уже был Золотухин. Дождавшись, когда тот доложится, я тоже это сделал, быстро, но все моменты упомянул. Показал приказ Кузмина на перегон «КВ».

- Так это вы аэродром уничтожили? Ну молодцы парни, - обняв нас, сказал капитан. - Немецкие лётчики житья не давали, а тут уже два дня как мало летают. Отгоните танки в низину, связь есть я доложу о вас.

- А лейтенант Кузмин вышел? Он выводил три оставшиеся машины?

- У нас не выходил.

Мы перегнали танки и поставили в тени нескольких деревьев, хоть так укрыли. Я забрал свои вещи, и попрощавшись с девчатами, машина попутная была, их в тыл отправляли, вскоре уснул. Вот только пробуждение было не совсем приятным. Разбудили бойцы НКВД, что с хмурым видом глядя на меня сообщили, что мне срочно требуется отбыть в штаб. В какой не сказали. Документы в порядке, я первым делом проверил, подозревая диверсантов. Капитан, командир обороны на этом участке, отпускал, ему сверху позвонили, так что отдал автомат Золотухину, с боезапасом, похоже насчёт нас ещё не решили, тот сказал, что топливо ждём, должны подвезти, и забрав оба сидра я сел в «полуторку», на которой и приехали бойцы НКВД, и мы покатили куда-то в тыл. Похоже я попал. Не знаю куда, но видимо дело плохо. Тут не награждение за удачный рейд, если бы так, то и парней бы забрали, что участвовали в нём. Я даже рапорт не писал о рейде, сразу отдыхать отправили.

Глава 7. Второй бой. Плен.

Ехали мы долго, но остановку чтобы пообедать, время было час дня, всё же сделали. И меня покормили, пусть сухпай, но хоть что-то. Полбанки рыбных консервов и пять кусочков чуть подсохшего белого хлеба. Даже чай был в термосе, только чуть тёплый. Сегодня уже двадцать седьмое июня, пятый день войны, а со мной столько было, не перечислить. Как изменится моя судьба не знаю, но сопровождение молчит, да и я не особо говорливый. Так и ехали пока не подъехали к какому-то крупному штабу. И чтобы вы думали, на крыльце заметил знакомого генерала. Потапова, командира нашей Пятой армии. Когда старший наряда вёл меня со всеми вещами к зданию, тот тормознул нас.

- Я тебя помню. Село на огнемётном танке захватил. И орден я вижу на месте. В чём дело сержант?

Последний вопрос тот уже задал моему сопровождающему, на что тут же получил ответ:

- Приказ доставать срочно в распоряжение начальника штаба армии. Подписано начальником Особого отдела армии.

- Ты что натворил? - уже мне задал вопрос генерал, видимо чувствуя за мной ответственность, всё же лично награждал.

- Не могу знать, товарищ генерал-майор. Разрешите доложить?

- Докладывайте.

- После того как мы в Войнице расстались, меня направили в тыл получить отремонтированный танк, однако нас задержал майор Северов. Я знаю «тридцатьчетвёрки», а тут состав с десятью машинами на станции Луцка.

- Подожди. Ты участвовал в рейде?

- Да, нас четверо вернулось. Ещё лейтенант Кузмин должен быть, но он отдельно прорывался на трёх танках.

- А Труханов?

- Я у него мехводом был. При атаке моста мы попали под обстрел тяжёлых зенитных орудий. Башню снарядом снесло. Не повезло ротному и башнеру. Погибли. Атака не удалось, пришлось уводить что уцелело. Аэродром и станция уничтожены.

- Мост цел?

- Нет, - широко улыбнулся я. - Я на следующий день с трёх с половиной километров расстрелял его снарядами «КВ-два». Один снаряд в бык, повреждений не было, не зафиксировано, потом в эшелон с цистернами что на мосту застрял. Полыхнуло красиво. Мост потребует серьёзного ремонта.

- Ко мне в кабинет, доложишь о рейде, - приказал тот и велел одному из командиров штаба. - Начштаба ко мне. Сообщи что старший сержант Бард, которого он вызывал, у меня.

Вещи я никому не отдав, так что сложив их в приёмной, дежурный обещал присмотреть, я прошёл в кабинет, проверив пуговицы на вороте и поправив пилотку. Тут зашёл ещё один генерал-майор, видимо начштаба, и сходу у меня спросил:

- Сержант, это правда, что ты из орудия «КВ-два» поразил две цели с холодного ствола с расстояния три километра?

- Три с половиной, товарищ генерал. Это если вы мост имели ввиду и эшелон на нём.

- Отлично, - кивнул тот и спросил у командующего. - Он вам нужен?

- Да, сержант Бард участник рейда в тыл противника.

- О, этой информации до меня не довели.

Дальше командующий приказал вызвать писаря, а мне начать рассказ. Писарь всё записывал, да быстро, вполне успевая. Так как попросили с подробностями, всё что видел и описал, до момента как меня из-под «КВ» выдернули бойцы НКВД. Дальше генералы отправили меня писать рапорт о рейде, о фотоаппарате те знали, велели распечатать, в штабе было нужное оборудование. Точнее лётчики обещали помочь. А так как плёнка не до конца использована, то я попросил использовать что осталось, желающих получить свою фотокарточку хватало, включая командование армии, так что я вскоре исфоткал всю плёнку. Командиру, что прибыл за ней, описал что вначале нисколько карточек нужно сделать в нескольких экземплярах, сообщив номера кадров. Тот всё записал. Пообещав, что всё будет, тот уехал, а я за рапорты сел. Кстати, сдал документы того немца-мотоциклиста и письма фельдфебеля, их в разведотдел для изучения понесли. Забыл про них. Вскоре и влажный снимок с огнём и пожарами на мосту принесли. Чёткий получился, как я и хотел. Его и приложили к рапорту, как и мой снимок с танком на заднем фоне. Не знаю зачем. Данные тех трёх танкистов я указал, как слышал, их уже вызвали сюда. Танки переданы в ближайшую танковую дивизию. Оформлялись наградные листы, и со мной начали работать военные корреспонденты. Пачка фотографий, что мне передали в плотном конверте, оказалась как раз кстати. Карточки брать те не стали, а вот негатив забрали. Вот и описал им о рейде. Тут ещё и из Политуправления были. Когда начало темнеть, у меня уже голова кругом шла. Однако подписать все фотографии, где сделаны, кто на них, и то что вскоре этот танк расстрелял захваченный немцами мост, тоже указал, пусть гордятся родными и отправил письма с фотографиями внутри и с моими наилучшими пожеланиями родным девчат и парней. Обещал – сделал. Ну и свои Светлане отправил, на память. Я ей до войны только два письма успел написать, это третьим будет. Тут и парни приехали, и нас прямо на месте наградили, даже того раненного привезли, его потом в госпиталь отправили. Четыре ордена «Красной Звезды». Меня награждали с парнями, но в отличии от них также наградили медалью «За Отвагу». Это за мост. А вот нового звания не дали, зажали, так и остался старшим сержантом, тут же в штабе я получил предписание поступить в распоряжение командира тяжёлой танковой роты капитана Трусова. Меня довезли до армейских складов где нашлось несколько машин что ехали в нужную часть, посадили и даже ручкой не помахали, отправляя в новые приключения. А я спал на мешках с крупой, и никто мне не мешал.