Коммандер - Валерий Пылаев Страница 22

Наверное.

Поднявшись по лестнице, я вышел на палубу и неторопливо зашагал к носу корабля. Моряки, конечно же, заметили меня, но особого внимания не обратили — видимо, Коннери уже сообщить всей команде о двух странных пассажирах. Так что я мог беспрепятственно шататься почти где угодно и глазеть по сторонам… Хотя смотреть вокруг было, в общем, уже и не на что: “Титания” шла по открытому морю. Только где-то вдалеке по левому борту еще виднелся берег — судя по всему, Голландии — и разбегались по темной воде пенные барашки от волнореза.

— Думаете — сможете ли доплыть, ваше сиятельство?

Насмешливый голос прозвучал совсем близко — можно сказать за спиной. Будто капитан Коннери решил отыграться за свою невнимательность в трюме и специально подкрался незаметно.

— А вы — следите за мной? — Я не остался в долгу. — Неужели слова русского князя для вас недостаточно, капитан?

— Видимо, я должен просить прощения за неудачную шутку. — Коннери чуть склонил голову. — Не сомневаюсь, что вы — человек слова. Да и вода в это время года чертовски холодная… Будь я на вашем месте — скорее бы перебил весь экипаж.

Коннери определенно не стеснялся говорить что-то… не вполне уместное — но при этом улыбался настолько обезоруживающе, что у меня вдруг полностью пропало желание ёрничать. В конце концов, мы еще не успели всерьез насолить друг другу. Да и Британия с Россией в этой войне понемногу становились скорее союзниками, чем врагами… кажется. Я просто оказался в ненужном месте и в ненужное время, а капитан просто делал свою работу — как мог и как умел.

— В таком случае — заодно пообещаю никого не убивать, — рассмеялся я. — Без необходимости.

— Очень надеюсь, что вам не придется. — Коннери шутливо изобразил поклон. — Едва ли эту поездку можно будет назвать приятной, но… У нас обоих нет выбора, ваше сиятельство.

— Похоже на то. — Я сделал еще несколько шагов и облокотился на борт. — Надеюсь, вы хотя бы скажете, куда мы плывем.

— Это будет считаться разглашением секретов флота его величества. — Коннери снова широко улыбнулся. — Впрочем, вы и сами поймете, когда придет время. Но одно могу сказать уже сейчас: путь будет не самым близким.

— Насколько не близким, капитан? — уточнил я.

— Достаточно, чтобы мы успели если не стать друзьями, то хотя бы наговориться вдоволь. — Коннери развел руками. — И если уж леди судьбе было угодно, чтобы у меня на борту вдруг оказался настоящий русский князь… Сегодня после ужина мы с офицерами собираемся в кают-компании выпить бутылочку старого доброго шотландского виски из моих личных запасов — и я был бы рад видеть и вас. Конечно же, если вы откажетесь…

— Не откажусь. — Я пожал плечами. — Вряд ли в ближайшее время у меня будет так уж много развлечений.

— Чудесно. В таком случае — жду вас сегодня после восьми пополудни. — Коннери поднял руку и двумя пальцами коснулся козырька фуражки. — Кто знает, князь — может быть, однажды мы вспомним нашу первую встречу — и вместе посмеемся.

— Как знать, — кивнул я. — Не сомневаюсь в ваших талантах, но, пожалуй, даже странно видеть, что человек вроде вас решил посвятить себя военной службе. С таким обаянием впору стать политиком… или актером. Пожалуй, вы бы смогли сыграть Джеймса Бонда, капитан.

— Думаете? Забавно — вы ведь не первый, кто говорит мне об этом. — Коннери на мгновение задумался, будто вспоминая что-то. — Лет двадцать тому назад я и правда мечтал о карьере киноактера… Но, видимо, все мы можем быть только теми, кем суждено. И я уже давно с потрохами принадлежу Королевскому флоту и стране. — Коннери улыбнулся и легонько стукнул себя кулаком в грудь. — Шотландия навеки!

Глава 14

— Вы готовы? — Коннери шагнул мне навстречу, на ходу разминая шею. — Четвертый раунд, князь.

— Готов, как никогда, — отозвался я. — Начнем, капитан.

Я поплотнее стиснул зубами вырезанную из резины полоску — и тут же ринулся в бой. Сил еще оставалось достаточно — а вот Коннери, похоже, уже начинал уставать. Размахом рук, весом и силой он уделывал меня по по полной, но в выносливости все-таки уступал: разница в два с лишним десятка лет не могла не сказываться — и с каждым проведенным раундом играла мне на руку все больше.

Коннери не соврал — путь по Атлантике неведомо куда действительно оказался длинным. Мы явно плыли не в Англию, и я уже даже перестал гадать, куда неведомые стратеги из адмиралтейства проложили курс “Титании”. Дни тянулись один за другим, длинные и однообразные — разве что становились все жарче. Похоже, мы забирались все дальше от старушки-Европы и все ближе к экватору, но никто из команды, разумеется, не обмолвился обо всем этом и словом.

Зато других тем для беседы оказалось предостаточно. Коннери не ошибся и здесь — за почти неделю пути мы действительно успели наговориться вволю: о политике, о войне, о современном оружии, автомобилях… даже женщинах. Не то, чтобы мы действительно стали друзьями, но я, пожалуй, получал изрядное удовольствие от вечеров в компании старших офицеров. А в конце-концов даже присоединился к излюбленному развлечению всего экипажа “Титании”.

Английскому боксу.

Среди почти сотни человек команды нашлось около дюжины неплохих бойцов — и все же абсолютное чемпионство в любом весе держал сам Коннери. Не знаю, где он так научился махать кулаками — но его смело можно было выпускать на ринг даже против профи. Лишь немногие могли противопоставить его безупречной технике хоть что-нибудь — и я оказался в их числе.

— Бокс! — запоздало рявкнул старший помощник, едва успев убраться с моего пути.

Казалось, на этот раз удача совсем близко: я уже успел не только изучить любимые комбинации непобедимого капитана, но и придумать свои собственные финты. Нечего было и думать пробивать крепкий загорелый торс, зато я раз за разом доставал Коннери в голову. Обеими руками, мощно — так, что любой другой на его месте уже, пожалуй, или свалился, или ушел в глухую защиту, только бы выдержать до конца трехминутной схватки.

Коннери приходилось несладко — времени оставалось еще достаточно, а я уже вынудил его пятиться к борту и пропускать выпад за выпадом. Мои перчатки жалили беднягу со всех сторон, то и дело нащупывая брешь в обороне, которая еще пару дней назад казалась мне совершенной. Видимо, молодость