Нежданно-негаданно... - Игорь Семенов Страница 22

это ведь если говорить обо всем, что делается в СССР, включая танки, ракеты с ядерными боеголовками, турбогенераторы для электростанций и металлорежущие станки. В то время, как в производстве многих видов товаров народного потребления доля артелей достигала очень приличных значений… Другое дело — что далеко не все были готовы (да и не все имели возможность) платить больше за «кооперативную» продукцию. Так что очереди на некоторые виды товаров были и в этом мире, хоть и значительно меньшие, чем в родной реальности Михаила… Государство пока, увы, не могло обеспечить всех всем необходимым. Тем более, что в этом мире, как оказалось, люди и в целом были более «привередливыми» как к качеству товара, к чему в реальности Михаила зачастую относились по принцип «бери что есть, другого не будет», так и к его разнообразию. Носить всем однотипную одежку (особенно когда вопрос касался женщин!) и ставить одинаковую, зачастую весьма дурацкую, мебель? Да идите вы нафиг! Я вон сейчас пойду у артельщиков куплю!

Это, кстати, вызывало самые что ни на есть противоречивые мнения в руководстве страны — причем, споры явно стояли серьезные, раз порой доходило даже до «народных масс». Кто-то заявлял, что промысловая кооперация — это потакание «мещанству» и «буржуазной роскоши», что противно духу строителей коммунизма. И всему, дескать, свое время. Другие, наоборот, говорили, что артели позволяют «сглаживать углы» в плановой экономике, обеспечивая население необходимыми товарами народного потребления и позволяя своевременно реагировать на требования текущего момента и выступали за создание «гибкой системы планирования», которая позволила бы корректировать планы исходя из текущих потребностей. Но этого было мало… Как оказалось, в этом мире существовал еще и предложенный академиками Китовым и Глушковым проект «Общегосударственной автоматизированной системы управления народным хозяйством», причем ее создание было официальной политикой партии — о чем и в газетах не раз уже писали, и по радио с телевиденьем сюжеты показывали. Жить в СССР этого мира и не знать о проекте ОГАСУ было просто невозможно! Ее воспринимали уже как дело ближайшего времени — максимум трех-четырех пятилеток. И уж если и сейчас темпы роста советской экономики превышали любые западные страны, то уж тогда «буржуям сраным» останется только сдаваться! Правда, тут батя никаких особо подробностей рассказать не мог — он никогда этой темой специально не интересовался. Так, помнил, про что в газетах писали да на радио говорили…

Ну а под вечер домой вернулись от тетки мама с сестрой, и все разговоры о параллельных мирах и будущем прекратились. Говорить об этом всей семье батя пока не собирался, и Михаил спорить не стал. Тут ему, пожалуй, виднее…

А вот следующий день был воскресеньем, и Михаил решил заняться тем, что поподробнее изучить этот мир… Для начала — хотя бы родной город. И, как вскоре выяснилось, город таки достаточно сильно отличался от того, что он помнил по детству… Тут и архитектура несколько иная, и те же вывески артелей, и памятники Сталину — еще два из которых он обнаружил в городском парке и на набережной. Причем, в парке же нашлись и еще два памятника деятелям социализма — товарищам Берии и Пономаренко… Так что традиция ставить прижизненные памятники советским вождям в этом мире явно продолжалась. Хотя нет, в случае с Берией Михаил сильно сомневался, что он прижизненный — у власти тот был всего лишь год. А вот памятник товарищу Пономаренко был явно новенький — не иначе как поставили к десятилетию его нахождения у власти…

Ради интереса Михаил съездил и в Ленинский район города, где застал примерно ту же самую картину… На «Стрелке» вместо хрущевок-пятиэтажек новенькие «сталинки». Такой же этажности, но с «архитектурными излишествами», пусть и на минимальном уровне, с высокими потолками и четырехскатными крышами. Более старые и более богато отделанные «сталинки» по левой стороне Красноармейского шоссе. Разделенная будущим проспектом трамвайная линия, где один путь отстоял от другого на несколько сотен метров — поскольку второй путь уже изначально положили вдоль заводов, с минимумом пересечений с автомобильной дорогой, а изначально построенный еще до революции первый шел по другой стороне будущего вдоль домов. Впрочем, через несколько лет трамвай станут делать скоростным — и тогда второй путь тоже перенесут на другую сторону. Это уже у Михаила на памяти было… Несколько непривычные автомобили с табличками «ЗиС» вместо «ЗиЛ», «борьбы с культом личности» в этом мире не случилось, вот и автозавод никто не переименовывал. Цеха и корпуса заводов, гигантов советской электроники, на одном из которых предстоит работать и ему — уж в этом плане он думал полностью повторить сделанный в иной реальности выбор. Жалеть ему было не о чем, менять что-либо незачем. В прошлой жизни он в полной мере использовал представившиеся ему возможности и, если бы не уроды-«перестройщики», так бы всю жизнь и проработал на одном месте.

Вспоминая прошлую жизнь, Михаилу порой становилось откровенно смешно… «Перестройка»… Сколько надежд на нее поначалу было! Считали, что вот теперь-то, наконец, решим накопившиеся за десятилетия проблемы страны, теперь жить станет лучше, не станет того же дефицита! Это уж позже начались шуточки про Горбачева — а поначалу-то ему и впрямь верили… Впрочем, продолжалось это недолго — очень скоро уже пошли первые анекдоты на счет носящейся между цехов пустой кары или «нет, сынок, это тебе меньше есть придется»… Развалил страну, сука — за то нобелевскую премию получил! И целую кучу орденов с премиями — не поскупились «буржуины» на варенье с печеньем… Хотя на деле заслужил он только Орден Иуды — только не серебряный, а урановый. С обязательным круглосуточным ношением!

А сколько людей потом верили Ельцину? И ведь бежали голосовать за него! Впрочем, сам Михаил к тому времени уже не верил никому — и на выборах 91-о года проголосовал за Макашова. Чисто потому, что тот не занимал никаких должностей в органах власти — партии, министерствах, Верховном Совете… «Реформы» последних пяти лет к тому времени уже доконали настолько, что никакого доверия к этим организациям и их членам уже не осталось. Ну а потом началось такое, что даже «застойные» времена вспоминались как страна мечты…

«Что ж, — гуляя по этому, «другому», городу, мысленно усмехался Михаил. — Вот и выпала тебе возможность прожить вторую жизнь… В другой стране — такой, о какой ты мечтал». Только, твою дивизию… Сможешь ли ты спокойно жить, помня про ту, иную историю? Ведь это только на первый взгляд кажется, что тут какая-то страна мечты… А что на самом деле? Наверняка