Пожарный СССР. Начало - Максим Гаусс Страница 22

Я подошел ближе, увидел полку с приклеенной биркой «Ж». Фамилий на эту буквы было всего три. Свою папку увидел сразу. Вытащил, аккуратно раскрыл. Баранов присоседился рядом, видимо рассчитывая, что раз он тут помогает, то может позволить себе заглянуть.

— В сторонке постой… — скомандовал я молодому. — Не бойся, ничего я не украду и не испорчу.

Тот послушно отошел в сторону, обиженно засопел носом.

А я принялся изучать собственную учетно-послужную карточку, запоминая все необходимое. Уже с первых же строк многое стало понятным.

Оказывается, я детдомовский и родителей у меня не было…

Глава 7

Дембель на горизонте

Наступил день победы. Кажется, тридцать восьмой, с тех пор как Советский Союз разгромил Гитлеровскую Германию. Само собой, праздник гремел на всю страну, да и в воинской части было, на что посмотреть.

Сначала парад на строевом плацу, при котором огласили немного истории, затем поздравили действующих ветеранов-гостей. После этого было торжественное поздравление от начальника гарнизона, рядом с которым стоял наш командир части подполковник Шпагин — тот самый, что заходил ко мне в палату. В целом, он оказался неплохим мужиком, по крайней мере, из моих сослуживцев никто о нем плохо не отзывался.

А после был спортивный праздник.

Из близлежащих воинских частей на автобусах прибыло две команды участников. С ними были офицеры и команды поддержки, куда же без них?

Мероприятие включало три этапа — сначала была скоростная эстафета на тысяча семьсот пятьдесят метров, где группа из семи человек передавала друг другу флажок, через каждые двести пятьдесят метров. Затем шла довольно сложная полоса препятствий, а уже потом комплекс силовых упражнений на брусьях, турнике и упражнения с гирей. По окончанию проводили подсчет набранных очков и называли победителя.

Мне очень понравилась организация праздника — видно было, что подобное проводится не первый раз и уже отлажено по системе. И ведь ладно бы это была элита советских войск в виде десантников, ан нет — все участники простые мотострелки, от которых в обще-то особая подготовка и не требуется. Честно говоря, не думал, что в воинских частях СССР проводились подобные праздники. Скорее всего, это какая-то местная инициатива, по указанию кого-то из старших командиров.

Само собой, по состоянию здоровья, участвовать я в принципе не мог — спортсмен из меня сейчас просто никакой, да и опять же — это ж готовиться надо было заранее, а тело реципиента для этого дела не очень-то и подходило. Пришлось стать болельщиком на трибунах — народу тут хватало. Пришли ветераны, семьи военнослужащих, еще какие-то люди. Ну и солдаты с офицерами, само собой.

Пока сидел, успел многое рассмотреть. Отдельного внимания заслуживало оформление территории — на столбах висели яркие флажки, ленты, стяги с победными лозунгами. Были там и на спортивную тематику, вроде «Быстрее! Выше! Сильнее!» и «Спорт — это здоровье, воля и мужество!». Территория была вылизана, вычищена. Деревья побелены, асфальт выметен чуть ли не до блеска.

Отдельно отмечу, что одежда гражданских лиц меня тоже позабавила — просто, ярко и необычно. В наше время таких нарядов уже и не увидишь в принципе. Ну, разве что, у каких-нибудь бабушек. Вовремя одернул себя — нечего таращиться, могут понять неправильно. Нужно учиться не показывать своего удивления, это не сложно.

Спортивная эстафета прошла очень напряженно под бурные овации болельщиков. Да что там, трибуны буквально гудели. Причем, что весьма меня удивило — зрители подбадривали не только своих, но и команды соперника. Не было лицемерства, агрессии. Это только спорт, а все здесь братья одного народа.

Во время второго этапа, где бойцы штурмовали полосу препятствий, я обратил внимание на отдельную группу солдат, прибывших из соседней части в качестве болельщиков. Их поведение мне не понравилось — они периодически посматривали в мою сторону, а один из них зачем-то тыкал пальцем. Спустя какое-то время мне это надоело и, поднявшись со своего места, я направился вниз, за трибуну. Боковым зрением заметил, что они тоже двинулись за мной — так, а вот это уже интересно получается. Старший из них с погонами ефрейтора, шел первым и при удачном моменте окликнул меня:

— Эй, Жаров… Это ты что, ли?

— Ну, допустим! — обернулся я, гадая какого хрена им надо. — А кто интересуется?

Сам он был чуть выше меня, немного шире в плечах. Но глуповатое лицо как бы намекало — с интеллектом у парня не очень. Явно из какой-нибудь деревни, где главным развлечением была езда на тракторе или стрелять по воробьям из рогатки. Еще и голос у него неприятный, словно наждак по стеклу.

— Ты что, меня не помнишь? — прищурился тот с некоторым подозрением. Видимо по моему растерянному взгляду было понятно.

— А что, должен? — манеру общения я сохранил.

Было понятно, что это вовсе не дружеская беседа. Как и тот факт, что ефрейтор был знаком с моим реципиентом и за что-то точил на него зуб. В общем-то, мне неинтересно, но для кругозора хорошо бы понять, что тут за история. Жаль, что рядом не было ни Павлова, ни Коржова — так бы хоть спросил.

Ефрейтор смотрел на меня слегка удивленным взглядом, видимо пытался понять, шучу я или нет. Еще раз убедился, что с интеллектом там не очень хорошо, да и словарный запас оставляет желать лучшего. Нет, я не говорю, что мой ай кью на голову выше, но уж выражать свои мысли я умел хорошо.

— Э-э… Ладно… — он обернулся к своим, затем снова посмотрел на меня. — Я слышал, что ты на пожаре чуть не сгорел, да? Ну, я не удивлен. С твоими-то талантами. Одного не пойму, как такому дебилу как ты, дали награду?

А вот это было обидно! Нужно быть либо отморозком, чтобы делать такие заявления, либо…

— Зависть, она такая… Эй, ты там мозг не перегрузил, нет? — сдержанно произнес я, глядя на ефрейтора, как на дерьмо. Хоть я и был чуть ниже, но умудрялся смотреть на него свысока. Было очевидно, что отморозок просто пытается вывести меня из себя, причем простым и вместе с тем гарантированным способом — банальными оскорблениями. А это значит, что он был уверен в том, что ничего ему за это не будет.

Интересно, почему?

— Что? — глуповато ухмыльнувшись, он обернулся к своим, словно за поддержкой. Затем снова посмотрел на меня,