СССР. Книга 1. С чистого листа - Анатолий Бурак Страница 22

«Трояк». — Отстранённо подумал я.

И тут же забыл об этом. Так как в руки мне была всунута гитара и, усевшись на кровати я машинально начал подкручивать колки. Настроив инструмент, я тут же провёл пальцами по струнам и, взяв несколько быстрых аккордов, понял, что все страхи остались позади. Окончательно и бесповоротно.

— Сыграй что-нибудь. — Неожиданно попросила Верочка.

Но, не желая сбивать настрой и, потеряв кураж, перегореть раньше времени, я отрицательно покачал головой.

— Давай, чуть попозже. — Умоляюще попросил я. — Ты ж понимаешь, сосредоточиться нужно, да и вообще…

И, осознавая, что в ближайшие час-полтора гитара от меня никуда не денется, я вот уединение будет длиться считанные минуты, отложил жалобно звякнувшую бандуру в сторону и притянул девушку к себе.

— Вот ты нахал! — Нарочито плаксиво вздохнула Верочка.

Но, так как всё та же, неизменно сопровождающая все наши встречи, волна феромонов снова окутала окружающее пространство, я ей нисколечки ни поверил. Да и, заблестевшие из-под опущенных ресниц глазки и призывно приоткрытые губки тоже давали понять, что возмущение наигранное и никаких попыток противостоять моей наглой агрессии не будет.

Минут пять мы упоённо целовались. Но, так как времени было совсем мало, на «что-то особенное» я пока не надеялся. К тому же, в дверь осторожно но, как видимо, только для того чтобы соблюсти приличия постучали, а затем, не дожидаясь разрешения, вошли.

Вернее вошла. Санитарка, что мыла утром пол, с хитрецой глянула на нас с Верочкой и ворчливо заметила.

— Гляньте вы на них! Голубки! Народ взбалатмутили, а теперь, когда все собрались, целоваться удумали!

— Не ругайтесь, баба Катя. — Поняв, что это не кто-то из пациентов или, не дай Создатель, начальства, Вера не испугалась. — И, вставая с моей постели и поправляя слегка помявшийся халатик, заверила. — Мы уже идём!

Мне же ничего не оставалось, кроме как, подхватив инструмент, зашлёпать тапками следом. При этом я бодренько наигрывал на одной струне возникший в голове мотив.

Нам песня строить и жить помогает!

Она, как друг, и зовёт и ведёт!

И тот кто с песней по жизни шагает

Он никогда и нигде не пропадёт!

Когда, сопровождении бабы Кати, мы спустились на второй этаж и добрались до так называемого «холла», то обнаружили, что нас уже дожидаются человек сорок. И, так как вся обстановка состояла из дивана, а так же пары кресел с неизменным журнальным столиком с лакированной крышкой, то почти все принесли с собой собственные стулья.

Негромко переговариваясь, народ постепенно рассаживался а я, окинув взглядом довольно большое пространство, решил занять место поближе, если можно так выразиться, к «коридорной части». Рассудив, что в, хоть и довольно большом но, уже тесном набитом отсеке звук будет распространяться плохо. А, учитывая, что слушатели всё прибывали и прибывали, с откуда-то возникшей уверенностью мог сказать, что «это не есть гуд».

Ну, а тянувшийся в обе стороны, в общем-то широкий коридор, мог послужить резонатором. Компенсировав плохую акустику, в общем и целом, совсем не предназначенного для музыцирования, помещения.

Завидев несущего гитару меня, народ зашушукался а кто-то, особо ретивый, громко выдал.

— Маэстро! Вдарь по клавишам! Продай талант!

И, по раздавшимся многочисленным смешкам я понял, что это, широко известная и общеупотребимая цитата.

Правда, взятая невесть откуда и, к великом моему сожалению, так и не вспомненная мной.

Не желая тянуть резину и томить собравшуюся публику напрасным ожиданиям, я накинул на плечё ремень и, прокашлявшись, тронул струны.

Там, где тих плещет речка

Где оранжевый закат

В голубом краю сирени

Детство отцвело, как сад

Глава 12

В общем и целом, симбиот был доволен. Разумеется, если к его внутреннему состоянию подходило именно это слово. Да и, ежели как следует разобраться, «внешнего» у него попросту не имелось. Вернее, оно было но, представляло из себя тело носителя. Заботу о котором, по причине потери памяти и утраченных после травмы магических способностей, пришлось если не полностью то, по крайней мере, частично, взять на себя квазиживому организму.

Но, пока что, (тьфу-тьфу-тьфу, как, то ли в шутку, то ли всерьёз, любил делать и говорить хозяин) всё шло, если и не по плану, так как плана, как такового, пока что не было то, по крайней мере, события двигались по вполне обозначившемуся и, в общем и целом, довольно-таки приемлемому руслу.

Безусловно, связь с мозгом реципиента ещё не была установлена. И стать одним целым они пока не смогли. Но, во всяком случае, достучаться до девственно чистого сознания, хоть и с трудом, но всё-таки получалось.

Через пень-колоду, худо-бедно, но информация ложилась на подкорку, навсегда (биопроцессору очень и очень хотелось на это надеяться) отпечатываясь в памяти человека.

Когда спустились на нужный этаж, симбиот сразу же оценил акустику помещения а, вернее, просто расширенного коридора, и моментально признал её негодной. К тому же, набившиеся в холл люди значительно ухудшали, и без того совершенно не предназначенную для проведения подобных мероприятий, часть военного госпиталя.

Ну да, лихо беда начало. Вокальные данные у их общего тела, впрочем, как и у всех существ его расы были более чем приличные. И, совсем ещё недавно, петь его хозяин умел. Причём, делал это довольно-таки неплохо.

И это ещё мягко сказано. Распараллеливая сознание, он мог заставить гортань работать особым образом. Во-первых, извлекая звуки в таких регистрах, что ни одной здешней оперной звезде просто не снилось. Ну и, плюс ко всему, он мог петь сразу на два а, если было хорошее настроение, то и на три голоса одновременно. Сам. В одиночку.

К тому же, магические способности хозяина позволяли выставлять силовые щиты таким образом, что они создавали своеобразный резонатор. Никем не видимый но творивший со звуком абсолютно неповторяемые чудеса.

Одна беда… Всё это было возможно в недалёком прошлом. До этого злосчастного перемещения за тысячи километров и, приблизительно, на пятьдесят лет назад.

При мысли о точной дате временного отрезка, в который забросили их неведомые силы, биопроцессор слегка поморщился. Если, конечно, именно это слово применимо к существу, гармонично вплетённому в тело хомо-сапиенса и составлявшую некоторую часть его мозга.

Увы, после трагических событий, связь их самым безжалостным образом оборвалась. Но, слава Создателю, кое-какие возможности у квазиживого организма всё-таки остались. За то короткое время, что прошло с момента прихода в сознание носителя, симбиот понял, что лучше всего воздействовать на служившее ему домом тело, в момент сна. Ну или, лёгкого, чем-то схожего с кратковременной потерей сознания, транса.

И занятие музыкой, как нельзя кстати, способствовало достижению реципиентом именно этого, если можно так выразиться, полусомнамбулического состояния.

Едва юноша ударил по струнам и начал петь, симбиот тут же тронул его нервные окончания, активируя сверхспособности. Бесспорно, таким опосредованным образом изменять физическую реальность было неимоверно трудно. Да и, ни о какой эффективности не шло и речи. Но, всё-таки, для того, чтобы поставить в нужных местах звуко-отражающие экраны, его усилий хватило.

Теперь колебания воздуха отсекались от одежды, штор и мягкой, оббитой тканью мебели. И, используя пустое пространство коридора, они вместе с хозяином выдали поистине потрясающий результат. Ну, или единственно возможный в этой, совершенно неподходящей для проведения концерта, бетонно-кирпичной коробке.

Выбранный им для, первой презентации материал, прекрасно зашёл слушателям. Ну а, несомненное мастерство исполнителя превратили импровизированное выступление в поистине звёздное шоу. Хозяин играл и пел «вспомненные» и выученные им песни. И, биопроцессор был почти на сто процентов уверен, что сегодняшний бенефис просто не может остаться незамеченным.

Прекрасные стихи и яркие, запоминающиеся мелодии пойдут в народ. И, если не страдать ложной скромностью (в чём, кстати, носитель никогда не было замечен) то уже в скором времени можно рассчитывать на довольно-таки неплохие дивиденды.

А они есть не что иное, как ресурс. Который будет использован для комфортного существования занимаемого ими обоими тела. К тому же, плюсом шла, какая-никакая, известность. Симбиот очень надеялся, что обе женщины реципиента находятся где-то рядом. И, само-собой, в этом временном отрезке.

Ибо