Виктор Мишин - Второй шанс. Снайпер Страница 23

– А ваша супруга, – замялась Светлана, – не станет возражать?

– С чего бы это, – раздался голос Аленки, входившей в комнату, – держи, я за платьем и ходила.

Алена протянула Светланке красивое бежевое платье.

– Оно новое, ни разу не успела надеть, мне Саша его перед самой войной подарил. Тут, как ты сама помнишь, не до платьев было.

– Ой, спасибо огромное, какое оно красивое! – воскликнула Светланка и бросилась в другую комнату переодеваться. Когда она вернулась, ее было не узнать. Уложив волосы в пучок, закрепив заколкой, она открыла шею… Как же я люблю, когда у женщины открыта шея. Это подчеркивает всю прелесть фигуры. Платье было настолько по фигуре, что казалось, сшито прямо по ней. На ногах были надеты аккуратные белые туфельки, на маленьком каблучке.

– Я готова, – сказала она и опустила взгляд.

– Вы очень красивы, вам идет этот цвет, – заключил Истомин. – Эй, жених, чего молчишь?

Я не мог вымолвить ни слова, да и не хотел. Я просто съедал глазами мою красавицу. Как же она хороша. Да, из-за войны уж забыл, как женщины выглядят не в форме, а вот так, в красивом легком платьице.

– Лейтенант, ты чего, оглох или дар речи потерял?

– Улет! – вылетело у меня.

– Чего? – уставились на меня женщины.

– Да, бывает у него, девчата, не обращайте внимания, ляпнет иногда такое, что сам не поймет, – вступился Истомин и сделал мне страшные глаза.

– Ты просто красавица, – протянул я.

– Идем уже, красавцы, – Истомин посмотрел на часы, – осталось пятнадцать минут. Серег, твои калеки-то где?

– Так я им сказал, чтобы прямо к ЗАГСу шли, недалеко ведь, – ответил я.

В машине мы прижались друг к другу и почти всю дорогу молчали. Только остановившись у дверей ЗАГСа, я все-таки задал вопрос, ответ на который меня интересовал:

– Свет, а я не перегнул? В смысле не тороплю тебя, ведь ты же меня совсем не знаешь.

– Я знаю одно, что мой будущий муж – хороший человек, отличный командир и храбрый солдат. Сережа, да, мы мало знаем друг друга, но женское сердце не обманешь. Я вижу тебя, вижу твои поступки. И главное, мне так хорошо, когда ты рядом! – прошептала она мне в ухо, и от этого ответа я даже покраснел. Вот именно, когда рядом. Скажут завтра к немцам и…

– Скажешь тоже, – опуская глаза, пробубнил я.

– Ты сам-то не ошибся? – улыбаясь и хитро прищурив глаза, спросила Света.

– Нет, однозначно. Как только увидел, нет… Как только я услышал твой чудный голос, я влюбился в тебя… – Вот, черт, понес.

– Идем уже, – подтолкнул меня к двери Истомин.

Вся церемония была очень быстрой. Едва ли заняла четверть часа. На выходе нас встретили мои орлы. Осыпая комплиментами Светлану и подмигивая мне, ребята наперебой вручали нам букеты цветов.

– Спасибо всем, что пришли, поддержали. Ребята, я, правда, очень рад, что вы все пришли.

– Поедем сейчас к нам домой, пообедаем, ну и немного отметим. Как уж без этого, – влез Истомин. Парни весело захохотали и полезли в полуторку, на которой прибыли, за рулем которой восседал наш бессменный Михалыч.

Дома быстренько собрали стол, Истомин и об этом позаботился. Конечно, икры и ананасов не было, но за неимением гербовой пишем на простой.

Сидели до вечера, все весело общались друг с другом, жаль, Зимина не было. Сане хоть и было лучше, но ходить он сможет не скоро. Истомин порадовал, сказал, что у нас всех медовый месяц.

– Александр Петрович, а как же, ведь война идет? – робко спросил я.

– Да уж, идет, – кивнул Петрович, – но у вас слаженная группа. Половине из вас необходимо продолжить лечение, не говоря уж о том, что кое-кто и вовсе еще не на ногах. У меня приказ генерального комиссара, не задействовать вашу группу до полного восстановления или до особого указания. Ясно?

– Так точно! – хором рявкнули все присутствующие.

– Товарищ старший майор, можно вопрос? – встал из-за стола Вано.

– Слушаю.

– Как там на фронте? А то лежим в госпитале, раненых к нам почти не привозят. Говорят, мы в каком-то особенном лежим.

– Кто говорит? – с интересом, вопросом на вопрос ответил Петрович.

– Ну, – протянул Вано, – разные люди.

– В принципе, правы люди. Вы находитесь в госпитале для сотрудников НКВД. Также в этот госпиталь попадают люди, чье общение с другими бойцами Красной Армии не желательно. Ввиду того, что знаете больно много, – Истомин сделал какой-то странный жест рукой.

– Понял, Вано? – спросил я. – Будешь болтать, спрячут еще дальше.

– Я разве болтаю? – обиженно произнес Вано.

– Не злитесь, такой уж приказ командования, вы ребята, давно стали одними из тех, кто решает очень серьезные задачи.

– Товарищ старший майор, а гулять по городу можно? – вдруг прорезался голос Деда.

– Пока нет, уж извините, – отрицательно покачал головой Петрович. – Гулять только во дворе госпиталя.

– Так там же нет двора-то, метров десять и забор! – удивленно продолжал Дед.

– Вот поправитесь, устрою вам экскурсию. Если честно, сам мечтаю посмотреть, как идут работы по восстановлению города. А пока…

Истомин не стал продолжать и, подняв стопку, произнес следующее:

– Сережа, Светлана, вы сделали серьезный шаг в своей жизни. Главное, что это нужный шаг. Война, к сожалению, забирает и забирает жизни, надеюсь, что вы будете создавать. Горько, ребята! – воскликнул Истомин.

Все чокнулись и выпили. Мне Петрович опять откуда-то припер отличной минералки. Как оказалось, не мне одному, Светланка тоже заявила о том, что совсем не пьет спиртного, поэтому мы вместе налегали на водичку.

День закончился чудненько, почти не напились. Света отправила гостинцев в госпиталь Зимину, может, поест. Парни отчалили часов в десять вечера, причем Истомину пришлось их сопровождать, чтобы патруль не забрал. В Ленинграде, как и в других городах, действовал комендантский час.

Примерно через неделю я все-таки уломал Истомина на прогулку по городу. Да он и сам хотел, с удовольствием повел нас со Светланой. Отправились всем выводком. Истомин с женой и дочерью и мы с обеими девчонками. Время провели – просто восхитительно. Петрович, казалось, знал всю историю города, от самого Петра Первого. Рассказывать он умеет, мы со Светланкой слушали его, раскрыв рты. Жена хоть и была коренной ленинградкой, но то, что рассказывал Петрович, было достойно хорошего историка.

Саня Зимин оклемался через три недели с момента прибытия в госпиталь. Причем врачи реально боролись за его жизнь зубами. После разговора с его врачом остался доволен. Обещают, что встанет на ноги через недельку, по крайней мере, должен.

Мы занимались все это время разной фигней. Проводили инспекции на предприятиях, это Истомин подсуропил. У него-то несколько другая работа. У нас он просто как куратор, задания с недавнего времени нам поступают из ведомства товарища Судоплатова. Он, кстати, чуть не каждый день звонит, интересуется у Петровича, когда группа будет готова. Работы-то непочатый край. А Истомин решил, что не отпустит нас до тех пор, пока последний полностью не встанет на ноги. Наверное, это правильно. Я, кстати, уже в полном порядке, да в принципе и остальные тоже, только Зимин еще ходить заново учится. Без посторонней помощи ему пока трудновато.

В семье все хорошо, девчонки мои подружились. Конечно, мамой они Светланку называть не спешат, да никто и не ждет этого. Мне лично хватает и того, что хотя бы они просто ладят. С младшенькой Света вообще быстро подружилась. Возраст-то совсем маленький, привыкнет. Много времени провожу с ними, Истомин не противится. Наоборот, сам с семьей видится каждый день. Пользуется возможностью, мало ли как сложится, когда еще выпадет такая возможность.

Беда пришла как всегда нежданно. В городе был застрелен командующий одной из армий. Застрелен – снайпером. Судя по тому, что нигде на выходе из города стрелок не попался, решили, что у него еще есть цели. Истомин привлек на поиски нас. Нашего генерала вызвали в наркомат, причем вместе со мной. Там товарищ Жуков, собственной персоной, потребовал решить эту проблему. Да еще и обвинил нас, дескать, начали охоту за немецкими генералами в их тылах – получите ответ. А ему, Жукову, это никуда не уперлось.

– Как хотите, но чтобы через три дня был результат. Эти хреновы диверсанты срывают мне сроки наступления. Уже второго убрали! – ругался Георгий Константинович.

– Как, еще кого-то? – удивленно спросил Истомин. – Мне не сообщали.

– Именно! Сегодня утром был застрелен снайпером командующий двадцать первой армии. Отбыл с утра в войска, а на КПП на въезде в город его и шлепнули. Мне с этим генералом предстояло начинать операцию. Не находите странным, что это уже второй из тех, кто должен сыграть важную роль в предстоящем наступлении всей группы войск Ленинградского фронта?

– Товарищ Жуков, где-то течет, причем довольно сильно, – заметил Петрович.