Марик Лернер - Построить будущее Страница 23

— Пойду проверю караулы, на ходу лучше голова работает.

— Может, все-таки я? — без особой охоты предлагает свои услуги командир батальона, вспомнив о субординации.

— В другой раз. Отдыхайте.

Глава 9

ПОХОД НЕ СОСТОЯЛСЯ

Знаете ли вы, что такое украинские степи? Нет, вы не знаете, что это такое. Ни с чем невозможно их сравнить помимо бесконечной, однообразной глади океана. И не говорите, про попытку Гоголя поведать нечто подобное. Он очень поэтично и совершенно неправдоподобно описывал красоты природы. Долетит ли птица до середины Днепра? Повидав нормальный Днепр с порогами, определенно могу ответить: запросто. Правда, ни одна скотина с крыльями и не станет летать до середины без причины. Это исключительно человеческое занятие — маяться дурью.

Короче, не настолько Днепр огромен, хотя и впечатляет. Только из-за порогов неудобен в нижней части. В основном ходят весной, а так разгружают суда и волокут груз сухим путем. Там местами перепады метров в сорок на глаз. Не Ниагара, но рисковать желающих не находится. Тем более помимо самих порогов еще и «заборы» каменные имеются, нередко плохо видимые. Вблизи совсем иначе смотришь на постройку обводных каналов или подрыв самих порогов. Безнадежное дело. Разве государственные бабки пилить.

Но я не о том начал. Про степи, не зря именуемые Диким полем. Никто в двадцать первом веке и представить себе не может, что в Европе лежал огромный кусок земли настолько пустой. Даже на мощном автомобиле мчаться много часов, если, конечно, тот способен ехать по здешнему бездорожью. А уж передвигаться пешком или на волах занятие исключительно нудное и скучное. Однообразие пейзажа и отсутствие всяческих броских примет довольно скоро вгоняет в тоску.

Людей здесь практически не бывает. Татары не селились, предпочитая использовать степи под огромный выгон для скота и лошадей, а также используя в качестве буфера между собой и упорно ползущим на юг оседлым населением. Потому и сохранилась в огромном количестве живность. Птицы всех видов, разнообразные звери. А замечательное разнотравье нередко для незнающих оборачивалось горем. Попадаются нередко растения, не годящиеся на корм волам, основной тягловой силе, они от нее болели и дохли, нужна была трава, выросшая вдали от рек, во всяких низинках, потому чумацкие шляхи и шли не вдоль рек, а поперек, от колодца к колодцу, пусть даже с солоноватой водой.

— Требуют поторопиться? — деловито спрашивает неизменная моя тень Геннадий, глядя, как изучаю второй раз в замешательстве письменный приказ, доставленный гонцом.

Добрый месяц мы отдыхали, вопреки первоначальным предположениям. Или я в стратеги не гожусь, или здесь дела в армии совершаются крайне неспешно и всех генералов надо расстрелять либо хотя бы уволить. Кто мешал оставить в Азове больных, раненых, кстати, по итогам всего две тысячи шестьсот семьдесят семь человек. Меньше десяти процентов от общей численности. Крайне мало по здешним показателям. А умерших от болезней и вовсе мизер — двести шестьдесят четыре. Приносят плоды внедрение приказами сверху и по армии об использовании гигиены и всего связанного с ней. От мытья рук до запрета пить некипяченую воду.

Ну еще можно не брать с собой недостаточно физически подготовленных, а всей остальной армией рвануть на помощь главнокомандующему. Почему не так, ума не приложу. Нежелание делиться славой? Отсутствие прямого приказа? Указания из столицы?

— Кажется, как раз наоборот, — с сомнением отвечаю. — На реке Миус мы закончили поход. Штаб получил известия об отходе Миниха из Крыма. Сначала Петр Петрович не поверил, отправил адъютанта для уточнения. Теперь нет сомнений. Нам туда идти никакого смысла.

По результатам все одно сделали нечто подобное. Оставили в Азове гарнизоном драгунский и четыре пехотных полка, а также генерал-лейтенанта Загряжского комендантом и в крепости Святой Анны два полевых и два гарнизонных полка под общим руководством Левашова, а сами тремя колоннами отправились на помощь Миниху. Причем чуть ли не по моим выкладкам проделано.

Лучшие в составе одного драгунского и восьми пехотных полков под личным командованием Ласси, с двухмесячным запасом продовольствия, скорым маршем прямо через степь на Таганрог и Минеральные Воды. Впереди шесть тысяч донских казаков под началом Краснощекова.

Похуже второй колонной через Луганск, Изюм, Царицынку, где имелись продовольственные магазины. Все остальные телепались отдельно по той же дороге вслед за худшей частью армии. Обозное имущество, больные и не способные ходить в приличном темпе. И вот теперь все ухищрения коту под хвост.

А может, и удачно. Дополнительный месяц на тренировки полку получил. Зря в Крым не бежали, чтобы через пару дней со сбитыми ногами идти назад. Уже август, и, значит, в самом неприятном варианте длительной кампании ожидать не стоит. Максимально перебросят на запад. Еще пара недель переходов. Встанем на зимние квартиры, и точно хватит времени на обучение. Мне не требуется первый по показателям в империи полк. Мне нужны люди, на которых можно положиться всерьез. А этого можно добиться только постоянной муштрой и обкатом в реальных боях. Второе подождет. Все равно никуда не денемся.

— Генерал-фельдмаршал отправил проверить известие, а пока все выдвигаются к Изюму, — подал голос гонец.

— Гена, — кивая на него, приказываю, — займись. Накормить, напоить и устроить. Пусть отдохнет, и лошадь тоже.

Поднял руку, подзывая очередного розовощекого прапорщика, прибывшего с последним пополнением. Надо послать его пригласить командиров батальонов и поставить их в известность о развороте движения. Впрочем, то уже завтра. Все равно нет смысла гнать. Сделаем привал раньше обычного и до завтра отдыхаем. Писать приказ не стоит. Гусев вполне справится с поручением, передав на словах.

Я нынче перестал нуждаться в собственных ординарцах. Всегда есть казенный. Использую крестника по другим надобностям. Например, для связи с казаками и набора личной гвардии. Не знаю, если честно, на кой мне сдались оба Федьки в постоянной охране и в дополнение два бывших некрасовца — Афанасий с брательником, но держу их при себе. Идти им некуда, а я отписал в высшие сферы о необходимости пообещать полное прощение перебежчикам с турецкой стороны из староверов и казаков. Причем сразу на несколько адресов. От «Вестей» до Миниха с Бироном. Будет нужный результат или нет, старался сделать нечто положительное и отнюдь не себе на пользу.

— Почему, собственно, ты Криволапов, а он Груздин? — спрашиваю, отдав распоряжения прапорщику и в последний раз оглядывая степь, прорезанную рекой.

Ширина саженей двадцать, скорость тоже не впечатляет, отнюдь не горный поток. И хорошо, и плохо. Брод найти несложно, зато и татарам полное раздолье. Всю не перекроешь, а они переправятся в любом месте. Не хотелось бы жить в таком месте. При Петре I в здешних краях стояла крепость Новопавловская и вплоть до Таганрога протянулись опорные пункты, охраняемые ландмилицией, набираемой на Украине. По Прутскому договору 1711 года все срыли, открыв дорогу татарским людоловам.

— Так не родные. Двоюродные, — солидно басит в кучерявую черную бороду второй некрасовец.

Тот самый слухач возле турецкого паши. Сам пришел, когда турки из Азова убрались. Уж не в курсе, где он отсиживался в развалинах от янычар, но свою сторону выбрал. Благо и семьи не имеет. А на вид и по поведению второй Гена. Жилистый, крепкий и с дорогим оружием на фоне драной свитки и шелковых запорожских шаровар. Или это восточная мода? Приходилось видеть на всяких-разных.

— Здесь уже бывал?

— Нет, — отрицательно мотает нечесаной башкой, — то далече от наших городков. Мы с Кубани. Кабарда, Дагестан, Терек. Ну ишо Крым. Там куда хошь проведу.

Типа в русские пределы не хаживал. Ой, не верится. Хотя, может, и правда. Здесь драться не с кем, и овечьих отар не наблюдается. То ли дело возле гор, в долинах.

— Чего это у тебя? — заинтересовался, обнаружив у очередного солдатика в строю в руках камень. Он его подкидывал на ходу, играя. Тот охотно отдал посмотреть.

Тэк-с. Уголь. Причем вроде неплохого качества. Не сказать, что особо разбираюсь, но явно не вкрапление. Чистый антрацит для топки печей.

Где находился Донецк в современных для восемнадцатого века координатах, мне неизвестно. Изюм, Бахмут, Царицынка. Ни о чем названия не говорят. Плохо не знать историю с географией. Хотя могу поспорить на что угодно, ни один житель Москвы, Новосибирска или Казани на пустой, без названий и условных обозначений, карте не покажет расположение не только шахт, но и городов. Не уверен, насколько даже тамошние жители в восемнадцатом веке смогут определиться на местности. Ни одной знакомой приметы.

Мало того, русла рек могли измениться, или человек перекопал овраги и построил нечто ему нужное. А здесь голая степь, еще не тронутая хозяйственными заботами. Вода в реке мутная, но без химии, и в ней можно наловить чуть не голыми руками карпов, судаков и окуней. Солдаты так и сделали, в кратчайшие сроки пополнив кухонный набор. Даже не потребовалось изобретать глушение рыбы гренадерскими бомбами. Без всяких сетей ловили.