Артём Рыбаков - Игрушки 3 Страница 23

Русские теперь отдали приказ о партизанской войне за линией нашего фронта. Эта партизанская война имеет свои преимущества: она дает нам возможность истребить всех, кто идет против нас.

Основные принципы.

Нельзя допустить существования каких-либо вооруженных сил западнее Урала, даже если для достижения этой цели нам пришлось бы вести войну сто лет. Все наследники фюрера должны знать: безопасность рейха будет обеспечена лишь тогда, когда западнее Урала нет чужеземной военной силы; охрану этого района от всех возможных угроз берет на себя Германия. Железный принцип на веки веков: никому, кроме немца, не должно быть дозволено носить оружие.

Этот принцип особенно важен. На первый взгляд кажется проще привлечь к военной помощи какие-либо другие подчиненные нам народы. Но это ошибка. Это рано или поздно обратится против нас самих. Только немец может носить оружие - не славянин, не чех, не казак, не украинец"

Из выступления Адольфа Гитлера на совещании высшего партийного руководства 16 июля 1941 года.

"Командующим войсками тыла групп армий "Север", "Центр" и "Юг"

Совершенно секретно.

Действующая армия

Большое расширение оперативного пространства на Востоке, коварство и своеобразие большевистского противника, особенно на чисто русских территориях, уже с самого начала требуют обширных и эффективных мер, чтобы управлять занятой территорией и использовать ее.

Стало известно, что не везде еще действуют с нужной строгостью. Частично это объясняется недостаточной еще то сих пор обученостью вновь привлеченных и используемых учреждений и войск. Смена ведомств ни в коем случае не должна помешать или влиять на выполнение этой задачи отрицательно.

Поэтому главнокомандующий сухопутными войсками распорядился со всей решимостью указать на соображения следующего порядка-

При любых действиях и при всех предпринимаемых мерах следует руководствоваться мыслью об обязательной безопасности немецкого солдата

I. Обращение с враждебно настроенными гражданскими лицами

…Необходимое быстрое умиротворение страны возможно достичь только в том случае, если всякая угроза со стороны враждебно настроенного гражданского населения будет беспощадно пресечена. Любая снисходительность и нерешительность - это слабость, представляющая собою опасность…

Нападения и насилия всякого рода против лиц и имущества, как и любые попытки к этому, должны быть беспощадно пресечены оружием, вплоть до уничтожения противника.

Там, где возникает пассивное сопротивление или же где при завалах дорог, стрельбе, нападениях и прочих актах саботажа сразу обнаружить виновных и указанным образом покарать их не удается, следует незамедлительно прибегать к коллективным насильственным мерам на основании приказа офицера, занимающего служебное положение командира батальона и выше. Категорически указывается на то, что предварительный арест заложников для предотвращения возможных незаконностей не требуется. Население отвечает за спокойствие на своей территории без особых предупреждений и арестов.

Нападения и злодеяния, направленные против назначенных нами на работу (например, на строительство дорог, в сельском хозяйстве, на промышленные предприятия, фабрики) лиц из местного населения или на надзирающий персонал, рассматриваются как выступления против оккупационных властей и должны соответственно караться…

Всякая поддержка или помощь со стороны гражданского населения партизанам, бродячим солдатам и т. д. точно так же карается, как партизанщина.

Подозрительные элементы, которые не уличены в тяжелых преступлениях, но по своим убеждениям и поведению представляются опасными, должны быть переданы оперативным группам, то есть отрядам полиции безопасности (или СД). Передвижение гражданских лиц без соответствующих пропусков следует прекратить.

Спокойствие и умиротворение наступит в районе скорее и вернее всего в тех случаях, когда гражданское население будет привлечено к работе. Поэтому следует, исчерпывая все возможности, всемерно поддерживать любые мероприятия в этом направлении.

Любой командир и комендант - вплоть до низшего местного коменданта - должен сознавать, что речь идет об актуальных вопросах, требующих в любом случае самого срочного и энергичного вмешательства. Он должен чувствовать себя лично ответственным за полное проведение нужных мероприятий. Командующие тылом армий обязаны со всей энергией и строгостью держаться этой точки зрения, осуществлять указанные установки и следить за их выполнением на подчиненных им территориях.

25 июля 1941 года

Начальник штаба Верховного командования Сухопутных Войск

Генерал-оберст Гальдер"

Вспотели и вымотались мы изрядно - всё своё забрали с собой, а до машин около километра было. Единственное, что оставили - специально подготовленные Бродягой "улики", да автомобильные аккумуляторы, от которых взрывная сеть питалась, "схоронили" в специально подготовленной нычке. На мой вопрос, а что будет, когда немцы найдут, Саша спокойно ответил: "Найдут - не обрадуются!". Спорить я, естественно, не стал - раз Бродяга говорит, значит, повода для веселья у эсдэшных следователей точно не будет. Парни даже "наши" провода смотали, оставив на месте только трофейные.

От всей этой беготни, а может, и от нервного напряжения, заныла раненая нога, так что я стал понемногу отставать от основной группы.

- Тоха, не телепайся! - окликнул меня командир.

- Нога, - экономя дыхание, односложно ответил я.

- Потерпи, ладно?

В ответ я только кивнул.

"И хорошо, что этот чёртов самолёт улетел, а то бы совсем весело нам пришлось" - упомянутый так некстати вернувшийся "фокке-вульф" сделал над остатками колонны только два круга, а потом улетел куда-то в сторону Минска. Командир объявил, что, похоже, у немецкого разведчика просто топливо было на исходе, и расслабляться нам не стоит. "Зуб даю, они своими воплями по радио на всех аэродромах в радиусе сотни километров шухер подняли! Так что наверх поглядываем".

Из-за этого мне, в дополнение к собственному барахлу сейчас приходилось тащить на плече один из ШКАСов. А это лишние десять кило нагрузки на мои усталые ноги.

Пока мы изображали из себя помесь сайгаков с непальскими шерпами, я вспоминал вчерашнее совещание.

После утверждения планов отхода Тотен задал вопрос, волновавший, пожалуй, каждого из нас:

- Командир, а вдруг там танки будут?

- Алик, не вибрируй! - усмехнулся Александр. - С бронетехникой даже товарищ Сталин не ездит. Вон, давай у нашего главного специалиста по охране спросим… - и он кивнул в сторону Бродяги

- Видишь ли, система охраны любого первого лица базируется больше на профилактике, чем на защите, - ветеран органов отхлебнул чай. - Если следовать нормальной, не фантастической логике, то о том, что Гиммлер завтра будет по этому шоссе проезжать и в самой Германии пара сотен человек знает. То есть - времени на капитальную подготовку засады у потенциальных злодеев нет. Охрана будет серьёзная, можешь мне поверить. Могут и роту припахать, и даже броневик в колонне пустить, но против наших "заготовок" это всё семечки. Но на двухпудовые заряды в полотне дороги они точно не закладываются. Считай, мы оказались в мечте киллера - знаем и место, и время и примерный состав охраны, у нас две недели на подготовку, а вот они про нас ни черта не знают!

- А броневик или там бронетранспортёр нам не помешают? - не унимался Тотен.

- А что БТР? - сделал ещё один глоток Александр Сергеевич, - У него скорость не очень - полсотни под горку если и сделает, то уже праздник. А при наших зарядах он сам не хуже легковушки медным тазом накроется. И потом, нам же совершенно не обязательно всех там к ногтю брать. Основного сделаем, ну из штаба кого ещё зацепит - и довольно.

- А контроль? - задал я волновавший меня вопрос.

- Если получится - замечательно! Если нет - то и дёргаться не будем, - ответил вместо Бродяги Фермер.

"Так что нам вдвойне повезло - и Гиммлер приехал, и контроль сделали! - подобные мысли придавали мне бодрости. - В дополнение к моим фоткам и подобранному номеру с машины рейхсфюрера, Док прихватизировал в первой обысканной нами машине два портфеля."

Когда ребята остановились передохнуть (ну и меня колченогого подождать), Алик в темпе просмотрел бумаги и выяснил, что тот молодой гауптштурмфюрер, застреленный мной - не кто иной, как Иоахим Пайпер, прославившийся в дальнейшем как хороший полевой командир. Его "Боевая группа Пайпер" доставила американцам много проблем во время Арденнского наступления. Да и на Восточном фронте он себя показал. Теперь не доставит и не покажет. А его соседом по иссечённому осколками заднему сиденью оказался Руди Брандт - личный референт Гиммлера и один из руководителей печально знаменитого "Аненэрбе". О его деятельности на ниве медицинских экспериментов я в своё время читал немало, и потому осознание того факта, что его труп остывает в километре за моей спиной грело душу. Вот такой вот каламбур получился.