Кейт Хьюит - Сладкий обман Страница 23

– Прекрасно. Ну, так я бронирую билеты? На завтра.

Марго кивнула, все еще испытующе глядя на него, и Лео отвернулся, не желая выдавать ей сюрприз, что он запланировал.

Они вылетели ранним утром в Афины, а затем в Париж. Днем они уже были в квартире Марго.

Стоя на пороге гостиной, Лео смотрел в окно на Париж, две башни собора Нотр-Дам вдалеке.

Здесь он сделал ей предложение. Испытал обиду, унижения, горечь и ярость, и в результате у них появился малыш, который скоро родится.

– Лео.

Марго, подойдя сзади, положила руки ему на плечи.

Лео стряхнул с себя воспоминания, а затем повернулся к ней и обнял за талию.

– Париж навек останется нашим городом, – бросил он, и она улыбнулась, но в глазах ее была тревога.

– Неужели? – мягко и печально спросила она, и лишь сейчас Лео понял, как это прозвучало.

Да, теперь Париж – навеки город воспоминаний, которые касаются их… хотят они этого или нет.

Марго попыталась унять беспокойство. Она волновалась о том, каково будет вернуться в Париж – город, где они так часто встречались с Лео, где Марго отвергла его предложение. Она увидела смятение на лице Лео, когда они вошли в квартиру. Ее преследовало ужасное подозрение, что он вспоминает тот злополучный день.

Однако Лео улыбнулся, лицо его прояснилось, и он оглядел гостиную.

– Знаешь, до того, как я увидел твою квартиру, я полагал, что у тебя тут нечто вроде стильного пентхауса – всюду хром, кожа и современное искусство.

– А-а-а, как твоя холостяцкая берлога в Афинах? Ну, мне больше по душе уютные дома.

– Потому ты и стала закупщиком товаров домашнего интерьера?

Она кивнула, и Лео прошелся по комнате, не упуская из вида ничего – ни низкие бархатные диванчики, ни наброски импрессионистов, ни фарфоровые безделушки. Многое из ее вещей было отправлено в Грецию, но и здесь осталось немало, так что Лео мог составить свое впечатление о Марго. Это ее смущало.

– Как вообще ты занялась этим бизнесом? – спросил он, поднося к глазам деревянную фигурку матери с младенцем.

Она была выполнена из цельного куска дерева, так что переходы получились плавными, и было непонятно, где мать, а где малыш. Марго любила это украшение. Казалось, оно так много говорит о ее жизни, ее тайных желаниях и сердечной боли.

– Я получила работу продавщицы в «Ашате» и постепенно пошла в гору, – ответила Марго. – Больше я нигде не работала.

– И ты хотела заняться именно закупками предметов интерьера?

– Да, мне это всегда нравилось.

Потому что койко-места и съемные комнаты, приюты для бездомных и детские дома – вот и все дома, что Марго довелось видеть в детстве. И она пыталась на работе и в своей квартире создать своими руками обстановку, наполненную уютом и теплом.

Она подумала, что Лео об этом догадывается.

Поставив фигурку на место, он повернулся к ней.

– У тебя здесь красиво, – сказал он. – Это твой талант – создавать уют и доброжелательную атмосферу.

– Спасибо.

– Если хочешь взять с собой что-нибудь еще, я позабочусь об этом.

– Посмотрю завтра и сложу все в коробки.

Он улыбнулся и притянул ее к себе. Марго прижалась к нему, радуясь тому, что его надежные объятия дарят ей безопасность.

Марго отправилась в «Ашат», а Лео – по делам в Париже. Он вел себя немного загадочно, и Марго с любопытством размышляла над тем, что же он задумал.

И она забыла обо всех своих тревогах, придя в магазин и попав под град приветствий от различных знакомых. Встреча с бывшей начальницей была радостной и грустной одновременно: та не хотела отпускать Марго.

Наконец они увиделись и с Софи.

Они отправились в кафе с низкими бархатными сиденьями и шаткими столиками в нескольких кварталах от «Ашата». Софи заказала две огромные чашки горячего шоколада со взбитыми сливками.

– Я так рада, – объявила она. – Кажется, у тебя все сложилось.

– Откуда ты знаешь? – спросила Марго, сделав глоток изумительного напитка.

– Я не получала залитых слезами сообщений, – ответила та, – и, кроме того, ты выглядишь счастливой, Марго.

– Так и есть.

Софи приподняла бровь:

– Откуда неуверенность в голосе?

– Счастье может быть очень шатким. – Марго глубоко вздохнула. – И Лео так и не признался в своих чувствах.

– А ты признавалась ему?

– Нет.

– Так чего ты хочешь? Ты винишь его за то, что он не признается первым?

Марго вздохнула:

– Не то чтобы.

– Так почему ты не скажешь ему, что любишь его?

– Потому что боюсь, что это не то, что он хочет услышать. Мы оба едва сдерживаемся.

– Так прекратите, – с улыбкой посоветовала Софи.

– Все не так просто, – сказала Маргарита и призадумалась. – Мне кажется, если я сделаю один неосторожный шаг, все рухнет, как карточный домик, потому что все слишком шатко.

– Отчего шатко? – мягко спросила Софи.

– Потому что опасность может представлять что угодно. – Марго запнулась. – Знаю, что я напугана и позволяю страху контролировать свои действия. Я это понимаю, поверь, Софи.

– Как все запущено. Лучше отбрось все свои страхи и признайся ему во всем, – резюмировала она наконец.

Марго не ответила.

Возвращаясь домой, Марго вспоминала слова Софи. Была ли она счастлива?

Сегодня они должны вместе поужинать, правда, Марго пока не знала где. Но они будут одни, и им никто не должен помешать. А значит, это отличная возможность сказать ему правду.

Что она его любит.

К этому вечеру Марго готовилась, как никогда. Сначала ванна, затем маникюр, прическа и макияж. Затем она надела новое черное платье, сшитое специально для ее фигуры, из мягкой ткани джерси. У платья был смелый вырез, выгодно открывавший ее увеличившуюся в размерах грудь. Оно мягкими складками прикрывало живот и ниспадало до колен. Волосы она подняла наверх, зная о слабости Лео, и ступила в любимые черные туфли на каблуках.

Оставалось ждать, потому что Лео еще не было. Он должен был забрать ее в семь, но минуты шли, и Марго начала нервничать. Ну вот, стоило ей решиться рассказать Лео о своих чувствах, и его нет. Это было дурным знаком, предзнаменованием того, что произойдет что-то не то. Точнее, что ничего хорошего не произойдет.

В семь сорок пять она написала Лео эсэмэску. В восемь сняла туфли и сережки.

Телефон зазвонил в восемь пятнадцать.

– Марго, мне так жаль…

– Что случилось? – спросила она тихо, но с болью в голосе.

– Была встреча с представителями сети отелей «Адэр». У нас важная сделка, так что все затянулось. Я не смотрел на время.

– Ничего, – произнесла она.

Хм… и впрямь ничего. Ничего – а должно было быть очень много, по ее представлениям.

Может, она слишком много навыдумывала?

В этот момент она почувствовала себя так, точно снова не может никому доверять, кроме себя. Конечно, это всего лишь ужин, но для нее – для нее это было гораздо больше.

– Когда вернешься? – спросила она, и Лео вздохнул.

– Не знаю. Поздно. Все еще идут переговоры, и, наверное, потом будет фуршет. – Поколебавшись, он сказал: – Не жди меня.

И Марго снова ощутила обиду.

Конечно, она вела себя просто смешно, в ней бушевали гормоны, эмоции переливались через край. Она понимала. Но все-таки повесила трубку не отвечая.

Лео посмотрел на телефон, все еще слыша короткие гудки, летящие из трубки. Неужели она только что разъединилась? Только из-за того, что он не пришел на ужин?

Он выдохнул и бросил телефон на стол. У него было странное чувство – точно произошло что-то важное, а он не мог понять, что это было.

Но он уже некоторое время чувствовал такую неуверенность. У них с Марго настало временное затишье, и он полагал, что это неплохо. Ни один не был готов переходить на новый уровень, признаваться в любви и обнажать сердце.

По крайней мере, он не готов. Может быть, и Марго нечего ему сказать.

– Лео, – в дверь просунулась голова одного из его коллег, – ты готов?

Он кивнул. Встреча была слишком важна, чтобы отвлекаться из-за Марго.

Но все же, придя в конференц-зал, он не мог перестать думать о ней. О той боли в ее голосе и о том, как она бросила трубку. О той ужасной правде, что она рассказала о своем детстве, и о том, что он умолчал.

Промучившись час, он остановил переговоры:

– Прошу прощения, джентльмены, но мы можем продолжить завтра, а сейчас я должен вернуться к жене.

Марго сняла платье и включила воду в ванной. Может, это поможет ей справиться с обидой – хотя бы немного отвлечет. Это же всего лишь ужин, один ужин. Разве это что-то значит?

Вздохнув, Марго скользнула в воду и закрыла глаза. Горечь давила на нее тяжким грузом.

Сначала Марго показалось, что дискомфорт в животе – это следствие душевной боли и разочарования, но она все усиливалась, и наконец до нее дошло, что она ощущает настоящую физическую боль. Что-то было не так.

Прижав руки к животу, она вдруг поняла, что давно не ощущала толчков – уже несколько часов. А она уже привыкла к этим забавным пинкам изнутри. Сейчас же по животу точно полоснули ножом, и затем возникло ощущение текущей жидкости. Марго в ужасе увидела, что вода под ней покраснела.