Владимир Бор - Новый старый мир Страница 23

На второй день от собрания «откосил» не только я. Вернувшись после обследования корабля, заметил что, несмотря на жаркие дебаты, народу очень мало. Отсутствовало большинство женщин. Как потом выяснил, во всем виновата Наташа. Она решила устроить праздничный выезд, к своему народу. А проще говоря, ее позвали в Дальний. Но женщины есть женщины, и они устроили целое представление. Я даже жалел, что не стал его свидетелем. Наташа захватила свои новые «цацки» и в полном облачении, торжественно въехала в поселок на коне. Сопровождала ее многочисленная свита. Мало было подруг и охраны, так почти все женщины вместо собрания поехали на эти торжества. Не обошлось и без отца Сергия, решившего не допустить восстановления языческих обрядов, но он большей частью был зрителем. Мне рассказали, что встретили их радушно и даже радостно. Ну и само собой, речи, пляски пиршество. Девчонки потом еще долгое время вспоминали и рассказывали подробности.

Подножный корм. Несколько ранее.

Возимся с кораблем. Рядом крутится Святко, мальчишка лет семи, наш современник из двадцать первого века, просто родители его назвали Святославом, модны и в наше время такие имена. Замечаю, что он что-то ест. Поскольку отпускают детвору на берег под мою ответственность, то надо проверить, что он нашел. — Покажи, что ешь? — Хлебушек. Вот номер. Остатки муки из фургона давно уже под строгим учетом и хоть и выдаются для детей, но очень редко. В последнее время точно никаких пайков не раздавали. То есть не раздавал я. Все-таки я здесь главный и через меня идут такие распределения. А может из старых запасов? — Дай посмотреть. Ребенок спокойно отдает кусок лепешки. Дети у нас не голодные, поэтому не прячут еду. Отломил маленький кусочек, остальное вернул. На вкус хлеб. Не привычный нам, из магазина, но и не плохой. Вкус слегка сладковатый, немного с горчинкой, но это наверно из-за морской соли. — Где же ты раздобыл такое? — Леска угостила. Так. Леску я знаю. Это девчонка из славянского поселка, который за горой. Дети есть дети и они часто играют вместе, общаются. Вначале были попытки враждовать или подчинить друг друга, пришлось пресечь, потом образовались смешанные компании и часто они играются вместе. Практически забыли обиды плена. А на берегу, возле корабля крутятся все. Придется идти разбираться. Поговорил с Андрюхой о дальнейшей работе и отправился. Зачем? Да затем! Договорились ведь, весь зерновой запас использовать только для посева. Хоть и много добра было у славян, но зерна оказалось без излишка. Видимо не выдержали родители Лески. Буду принимать меры. По дороге зашел домой, поделился раздумьями с женой. — Не бери в голову. Они хлеб из камыша делают. — Смеешься? Я попробовал, нормальная лепешка! — Правда! Мы вчера ходили с женщинами в храм и видели. Натащили камыша, плетут циновки, канаты вяжут, сам же заставил их. А из корней, сказали будут хлеб печь. — А что же вы? — Да наши все только посмеялись. Как можно камыши есть? — Надо будет попробовать. Кстати мне понравилось. Славяне не делали секрета из технологии и все показали. Растение, привычное нам как камыш, они называли по-другому — рогозой, с ударением на последний слог. Росло этого камыша вокруг реки достаточно. Корни разделывали, вымачивали. Затем сливали воду отдельно, добавляли соль и в ней замачивали шкуры, снятые со зверей. Как объяснили — для лучшей выделки. А корни сушили, толкли, получалась мука. Выход был не очень большой, но на еду детям хватало. Позже научили наших делать хлеб и из других растений. Я даже не подозревал, что столько вокруг съедобного. Видимо в древности люди не брезговали ничем, это в наше время «заелись» и забыли что почем.

Глава 6

Ганс был в сильном затруднении. Пока они шли через горы, он мог объяснить солдатам о том, что свои будут скоро, в степях. Во время землетрясения Ульрих умудрился потерять и компас и карту. И только через неделю похода, понял что заблудился, стал менять направление движения и наконец вывел свою команду к морю. Солдаты не роптали. Да и чего им возмущаться — противника нет, война как будто замерла. Плохо, что людей никаких им не встретилось, но столько дичи в лесах никто из них никогда не видел. Если в первый день еще опасались русских и не стреляли, то потом осмелели. Охота приносила им свежее мясо. Хуже было с хлебом. Вернее без него. Запасов с собой оказалось немного и последние дни они обходились без него. А перед выходом к морю, вдруг обнаружили конный отряд. Некоторое время наблюдал за этим странными всадниками, вооруженными копьями и луками. Солдатам объяснил просто — русские, мол, дикари, чего от них еще ожидать? Точно выяснить, что это за отряд, не удалось — он быстро ушел. Но теперь появилась хоть какая-то цель — идти за ним. Благо, что отряд двигался в нужную им сторону — на север. Ганс точно знал, что в Анапе есть немецкий аэродром, и порт работает. А за Анапой недалеко до пролива, за которым Крым и уже полностью немецкое Азовское море. Только вот незадача. Как только горы закончились, вместо ожидаемой степи перед ними простирались огромные, нескончаемые болота. От моря заболоченную равнину отделяла узкая песчаная коса. Она уходила вдаль, скрываясь за горизонтом. В болотистой местности виднелись островки, поросшие лесом. Хотя до ближайшего больше километра, даже отсюда видно, насколько там исполинские деревья растут. Остальное пространство болота представляло собой многочисленные протоки, озерца. Вода почти не просматривалась, все было покрыто камышами, тростником и другой водной растительность. Царство птиц. Кого здесь только нет. Утки и гуси, цапли и кулики. Все это красиво смотрится, вот только где степи и немецкие войска? Так заблудиться, что потерять целый регион невозможно. Тем более, вот оно море, значит должна быть степь, железная дорога. Где все? Конный отряд уже ушел, и они не заметили куда, но всадники оставили двух человек, которые развели костер и сидели на берегу этого огромного болота. Это шанс, и Ульрих решил брать языка. Вместе с двумя солдатами удалось подкрасться к костру, но захватили только одного из конников. Сидевшие у костра услышали их приближение и второй, резко вскочив, бросился в болото и скрылся в камышах, а первый, схватив копье, попытался обороняться, но что он мог против трех немецких солдат? Вот только что шум спугнул лошадей, и они убежали. Но главное — целый и только слегка помятый пленный. Ганс с бойцами вернулся к своему лагерю. Место он выбрал повыше, удобное для обороны. Теперь предстояло допросить пойманного человека, и выяснить наконец, что же творится вокруг. С допросом получилось плохо. Один из солдат, знающих русский язык, был в тыловом охранении и прикрывал их отряд со стороны гор. А второй, как ни бился, но мало что смог понять из речи пленного. — Лейтенант, он говорит на каком-то наречии русского. Понять тяжело. Что-то несет про князя, жреца, жертвоприношения, про бога, но называет его Перун. — Дикари. Лейтенант убеждался в верности немецкой пропаганды. В России живут одни дикари. Что их проводник, что этот пленный. Даже свой родной язык не знают. Кого только русские не бросают, чтобы залатать фронт. Используют последние резервы! И те разбежались — никого вокруг нет. Правда навязчиво лезла мысль, что и немцев нет нигде. Но Ганс пытался себя успокоить. «Мы просто заблудились, а в России такие просторы, что можно неделями идти и никого не встретить». Пришлось опять связать проводника. Уже было совсем успокоившийся после землетрясения, тот сам шел, и его освободили. Но увидев пленного, опять впал в истерику. Теперь у Ганса два связанных человека, задерживающих движение. Проблему можно решить просто — расстрелять их, но Ульрих не хотел этого делать. Проводник все-таки им помог, а пленный должен пригодиться позже. Лейтенант хотел доставить их живыми и сдать в вышестоящий штаб. Этим можно попробовать оправдаться, почему их вторую неделю нет на передовой. От этих раздумий отвлек рядовой Кинцль. — Лейтенант, там Курт пришел, он какой-то странный, требует вас! — Он же в охранении! Кто разрешил оставить пост? — Не знаю, сами посмотрите. — Давай его сюда! Курт, второй переводчик, выглядел и впрямь неважно. Одежда порвана, лицо исцарапано, оружия нет. — Почему оставил пост! — Лейтенант, простите, но я был захвачен русскими. — Этими варварами? Когда? Как вырвался? — Я не вырвался. Они напали внезапно, я даже не их видел, подкрались и окружили… Но они меня отпустили, и просили вам передать вот что…

Глава 7

Сергей Андреевич с Димой наблюдали за немцами. План отпустить пленного, глупый на первый взгляд, предложил этот странный парень, в гражданском, Дима, но подумав, старшина решил согласиться. Вообще встреча с этими странными «партизанами» принесла столько новостей, что они не укладывались в голове и Сергей не понимал, что делать дальше. Раньше все было просто — вот он враг, выбрать удобный момент и уничтожить. Немец только попался грамотный и вел своих людей, так, что не получалось ударить внезапно. И теперь эта странная группа. Попытка их разоружить провалилась, и чуть было не окончилась трагедией для них всех. Вначале довольно удачно, они окружили эту странную группу и почти захватили их, только Салахову одна из девчонок проткнула ногу копьем, но последний из «партизан», который ушел на разведку, неожиданно оказался за спиной старшины и взял его «на мушку». Хорошо, что выдержали нервы у всех и не стали стрелять друг в друга, оказалось, что это свои! Потом долгий разговор и столько новостей, что никто из его бойцов не мог поверить — они в неизвестном мире. А война, та вообще закончилась задолго до рождения этих людей. Пришлось оставить в тылу Салахова и одну из женщин, остальным идти за немцами. Итого минус один боец, но плюс четверо. Можно и повоевать. Но разговоры этого Дмитрия и предложения решить с немцами мирно разрушали четкий план Сергея. Пусть он был трудновыполним, и грозил большими потерями, но шанс на победу большой! Вот только сбивали с мысли рассказы о пропаже всего человечества, неужели Дмитрий прав? Как такое возможно?