Владимир Чистяков - Попадают по-разному Страница 23

– Хороший. Только… – замолкаю. Как-то даже неловко о таком говорить.

– Что "только"? Говори!

– Понимаете. Он формы немного другой. Под старый… Волосы… Косу прятать неудобно.

– Понятно. Это мне без разницы. Коса и правда, хорошая.

Мотает коротко стриженными волосами.

– Ну, так вот. Деньги есть?

– Да.

– Сколько?

Называю.

– Должно хватить. Впрочем, их много не бывает. Возьми ещё. – кидает кошель примерно такого размера, что на День Рождения получила, – Возьми и закажи позолоченные рога вроде моих к шлему приделать. Не советую делать длиннее, иначе все стрелки в тебя целить будут.

– Сделаю. Только зачем? Шлем и так тяжелый.

– А затем, что моего штабного офицера сразу должно быть видно. В следующий раз со мной поедешь.

– Ясно. Против кого?

– За Линию.

Всё понятно становится. Относительно собственной жизни. И вообще. Неплохо прожито несколько лет. Теперь приближается время начинать другую жизнь.

– За Линию. – зачем-то повторяет, – Понимаешь, что это значит?

– Да. Поход, что срывался уже столько раз из-за наших междоусобиц.

– Вот-вот! Мне больше всех надо. Не успею эту гадину раздавить – лет через пятьдесят они сюда придут. Жрать и резать всё, что шевелится. Как те, из-за кого ты сюда попала.

Представляешь, во что нам этот поход обойдётся? Но нельзя уже по-другому. И так затянули.

– В чём? Люди, деньги, припасы?

– Во всём.

– У меня нет исходных условий.

– Условий у неё нет… Будут они у тебя. Не сейчас, позднее. Года полтора есть ещё. Может, два. Так что, если есть какие планы на личную жизнь – ты знаешь, сколько осталось времени.

– Я замуж не собираюсь.

– Все так говорите. Динка на свадьбу ещё не звала?

– Что!?

Хохот в ответ.

– Такая смешная, когда удивляешься. Я же не сказала "на свою".

– А к кому тогда?

– Даже я не про все знаю. Пять будет точно. Невест, ты тоже точно, троих знаешь. Кто именно – сосчитаешь, если они раньше не разболтают. Женихов… вроде, ни одного знать не должна.

– Сейчас считать? Со мной не любят об этом говорить. Только если совсем уж не с кем.

Дина смотрит серьёзно.

– Даже странно. По мне, из всего вашего цветника ты одна из самых интересных.

– Для вас интересных. Но вы одна такая.

Смеётся.

– Льстить у тебя так себе получается. Ну, а саму-то не волнует то, о чём с тобой не говорят?

– Не знаю.

– Чуть ли не впервые от тебя это слышу.

– Ну да.

Щурит один глаз. Подливает сама себе.

– Не то, чтобы странно. Тут мне, скорее, думать надо было, тебя же сюда совсем маленькой привезли. Сейчас же Победу праздновать будут. Пышнее всех – кто меньше всех причастен. Надо будет тебя на пару приёмов вытащить. А то моя – ветер в голове, может, позовёт, может, забудет. Из того платья вырасти не успела?

– Не знаю, давно не меряла.

– Впрочем, даже если не выросла. Приемы слишком пышные. Разные всё равно понадобятся. Не может же девушка из замка в одном и том же ходить… Это только я могу где угодно в поддоспешнике появиться. Но раз уж завела цветник – то пусть все видят, тут розочки, а не репейник. Хотя, тоже с колючками. Кэр к себе лучших портних в городе, да и в стране, наверное, переманила. Сходишь завтра к ним.

– Я не знаю, где их найти.

Недоумённо мотает головой.

– Второй раз это слышу! У любой из девчонок спроси.

Хм. Похоже, она и сама не знает. Во всяком случае, в платье в жизни её не видела.

– Закажешь… – крутит в воздухе пальцем, – Так, самой сперва надо посчитать, куда точно явиться соизволю. Ага! Шесть, то есть, семь, ещё же День Рождения младшей Кэр.

– У меня нет столько денег.

– Неважно. Я по всем счетам плачу. Кроме тех случаев, у кого отцы с матерями небедные. Моя вздумает куда позвать – тоже заказать можешь.

Встав, склоняю голову, прижав правый кулак к сердцу.

– Благодарю!

– Не стоит. Там, где будем – стенку не подпирай. И за кинжал не хватайся. Тем более, Кэр, вроде, говорила, в этом году платья без рукавов все носить должны.

– Я не только в рукав прятать умею.

– Да я и не сомневаюсь. Из твоих волос причёску соорудить – там и десять поместится, – вскидывает бокал, – Давай! Теперь уже просто за праздники!

Лежу в воде, откинувшись на нагретые камни. Тепло, вылезать не хочется, спокойно, даже думать лениво, что со мной редко бывает.

В баню нашей части Замка велено ходить два раза в десятку. В общую, большую, когда захочется. Хотя народ в замке меняется не сильно, и за несколько лет определились неписанные правила, когда чьи дни. Не в свой придёшь – ничего не будет. Просто не встретишь знакомых и поболтать будет не с кем.

В общую с недавнего времени ходить стали чаще, меня тоже стали звать. Не отказываюсь. Тем более, от нашей отличаются размером, а не отделкой. Просто скучно одной, а замковые бани – особое место, там никогда ни с кем не ссорятся. Поводы, правда, появляются, ибо особенности внешности становятся всем заметны.

Сообразила, чаще всего зовут, когда вся молодёжь крепости собирается. Единственная, кого никогда не видела – Младшая Кэрэтта. Хотя именно на неё больше всего хотелось бы без одежды глянуть. Сравнить одну принцессу с другой, да и с собой заодно. Многие ведь сюда ходят оценить внешность будущих соперниц, да и свои шансы прикинуть, когда пора придёт женихов делить.

Своей внешностью мало кто доволен бывает. Всех рассмотрев тоже выводы кой-какие сделала. По настоящему полненьких нет ни одной, преобладают гладенькие, мягонькие, у кого самое чуть жирка под кожей, длинноволосые, преобладают белокожие, хотя есть и смугловатые, и полукровные южанки, и вовсе чёрные южанки чистокровные.

Больше всего гладеньких да мягоньких – из крепости казначея. Они и следят за собой больше всех, даром, что почти никого нет старше нас.

Цветник он и есть цветник – по несколько всяких, а почему в одном месте собраны – только садовнику и понятно.

Пару раз вежливо просили потрогать косу, словно не верили, что такой толщины корабельный канат из своих волос получается.

В бани-то почти все ходят не столько мыться, сколько поболтать о всём на свете, а кто помоложе – ещё и просто подурачиться. На какое-то время все ранги забываются, когда друг в друга плещутся. Ещё стала замечать в последнее время многие стали очень уж пристально рассматривать стоящие в бассейне и вокруг них статуи, некоторые ещё с погибшего материка, другие по их образцу изготовлены. Изображают почти нагих богинь ушедших времён, хотя, на деле скорее всего, подружек скульпторов. Анатомию предки блестяще знали, возраст изображённых на раз определяется. Если и старше большинства из нас, то ненамного.

Помню, Кэрдин Рыжая дурачилась, рядом с одной статуей стала, и оказалось формы у них во всех местах совсем одинаковые, даже смерили. К тому же, судя по причёске, изображённая была рыжей.

Ещё про одну скульптуру служанки говорили, она словно дочь казначея. Хм, если это так, то получается я принцессы ничем не хуже. А волосы у меня ещё и получше.

Ранги ведь есть и помимо тех, что в "Уставах" записаны. Служанки считают всех нас, без разницы, кто откуда происходит, безусловно выше их, выше любых полублагородных, но ниже любых полностью благородных, хотя некоторые и злятся, ими умеют некоторые язвочки разговаривать с благородными из Замка Госпожи не так, как с офицерскими дочерями, хотя по рангам они и равны. Причём сами служанки считают себя неизмеримо выше работающих на полях, и в открытую радуются, что Госпожа их в эту баню не пускает.

Я смеюсь мысленно, девочек с полей тут нет не потому что Госпожа к ним какое-то предубеждение испытывает, а потому, что Замок с земли не живёт, и нет в нём тех, кто на полях работает. Были бы – сюда им ходить не запрещали.

Плюс есть ещё Динка, которая считается отдельно. Линки – просто первые из полублагородных не более того. Это с точки зрения служанок. С точки зрения настоящих благородных, кто здесь бывают, пытаться как-то принизить внебрачных дочерей начальника конницы – довольно глупо.

Ну, ещё мне и Эрии ранг определили. Служанки все меня дочерью Линка считают, но по благородству моя мама выше мамы Линки. Что-то похожее придумали и про Эрию, благо Рэндэрда все Четвёртым Змеем зовут.

Маленькая Кэрдин полотенце разворачивать не хочет.

– Я стесняюсь. Увидеть могут.

– Интересно, откуда?

Она наверх испуганно глазами показывает.

Динка расхохотавшись, становится в центре водоёма, уперев руки в бока и груди вперёд выставив.

– Если кто и в самом деле туда без лестницы забрался, то пусть сколько хочет любуется, заслужил, вот только я его потом всё равно найду…

– И что будет?

– А ничего, в личную стражу переведу. Мне такие любители по верхам лазать ой как пригодятся.

– Ха-ха, а если он старый да больной.

– Туда на нас смотреть полезет только ловкий да молодой.