Андрей Максимушкин - Багровые волны Страница 23

Пара капитана проходит над кораблем и, качнув крыльями, ложится на обратный курс. Наш? Точно. Теперь и Чарли различает на флагах крест Святого Георга. Гордый символ Королевского Флота. Несколько человек на палубах крейсера машут руками. Крейсер? Точно! Неожиданно в голове всплывает картинка из старой газеты — крейсер «Манчестер». Он самый! Две трубы, четыре трехорудийные башни, тяжелые спаренные зенитки в средней части корпуса. Навряд ли под нами «Манчестер», скорее всего его систер-шип, родной брат близнец последней серии океанских крейсеров.

Доложив земле о встрече с крейсером, эскадрон возвращается к патрулированию. Время идет. В баках осталось меньше половины запаса топлива. Однако, бензин спалили не зря. Кроме крейсера летчики обнаружили два наших патрульных корабля и тяжело поврежденный эсминец.

Избитый вражескими снарядами корабль шел, зарываясь носом в волны, с сильным креном на правый борт. Надстройки разбиты, мостик сорван со стоек, одно крыло задрано в небо, второе лежит на палубе. Шлюпки разбиты. Мачта лежит на торпедном аппарате. Дымовая труба скошена набок.

Ровно через минуту, после того как капитан Мазефильд доложил об обнаружении корабля, передал курс и описал видимые повреждения, в наушниках прохрипел голос наземного диспетчера:

— Орлы, примите благодарность от флота. Это «Грейхунд». Мы уже как 6 часов считали его погибшим.

— Рад помочь — отвечает Дэн Мазефильд.

На этом разговор обрывается. В наушниках слышен треск и шорох помех. Дистанция великовата, и радиостанции на истребителях слабенькие.

10

В предутренние часы Д-3 встретилась со своей первой жертвой. Подлодка шла в густом тумане, видимости нет. Вокруг корабля расстилалось белое молоко. Несший вахту старпом устал вглядываться в непроницаемую стену в нескольких десятках метров от рубки и в очередной раз скомандовал погружение на перископную глубину. Привычный маневр во время океанского патрулирования, оказавшийся к месту в узостях южной части Северного моря.

Сразу после включения аппаратуры акустик уловил шумы по левой кормовой раковине. Крупное судно, идет курсом по направлению к проливу, держит скорость в 14–16 узлов. Старший лейтенант Соколов не стал долго раздумывать и по получении доклада от акустиков, объявил готовность N 1.

— Кого видели? Где идем? — бодрым голосом полюбопытствовал командир, перешагивая через комингс люка.

Видок у капитан-лейтенанта Котлова был заспанный, китель расстегнут, один глаз полуоткрыт. Спутанная шевелюра и недельная растительность на щеках добавляли колорит. Словно не боевой красный командир на центральном посту готовой к бою подлодки, а вылезший из стога сена, пытающийся определиться на местности после недельного запоя тыловик. Впрочем, конкуренцию Виктору Котлову по части неряшливого вида могла составить половина экипажа. Издержки походной жизни на подводном корабле.

— Идем на перископной глубине. Скорость 3 узла, курс чистый ост — отрапортовал старпом — цель идет на зюйд-вест, приближается.

— Где торпедисты? Приготовиться к бою! Старшина Басманов, доклады через каждые три минуты.

Стряхнув с себя сонливость, командир встал у зенитного перископа и крутанул трубу вокруг своей оси. На поверхности чисто. В окуляры видны только темные волны и обволакивающая белая хмарь.

— Лево руля. Средний ход. Первый, второй, пятый аппараты товсь — следуют одна за другой команды.

— Дед передает, заряд аккумуляторов почти полный — сходу докладывает заскочивший на центральный пост моторист.

— Добре — улыбается старпом.

— Неизвестный приближается, курс сближения 40 градусов — рапортует старшина акустиков.

— Лейтенант Донцов, где твои люди? — раздраженно бросает Котлов, не отрывая лица от обрезиненных обкладок перископа.

— Первый, второй, третий…. Тьфу, ты черт! Пятый готов.

— Давай на второй перископ — ворчит командир и резко добавляет — стрелять, только когда определим, кто там топает. Уразумели?

— А если времени не будет? — некстати интересуется штурман.

— Это может быть наш — поясняет замполит — сначала опознать цель, только потом топить.

Подлодка медленно движется курсом перехвата. Судя по углам шумопеленгации, надводный неизвестный сейчас находится во втором торпедном углу. Курс держит прежний. Еще немного, и он попадет в первый угол, тогда можно будет стрелять. Если удастся разглядеть противника сквозь туман.

— Проклятье! — резко бросает командир — видимости нет.

— Он рядом — взволнованно выкрикивает акустик.

— Всплытие! Три сигнальщика на мостик!

Боцман включает продув цистерн и дорабатывает рулями. Д-3 выскакивает на поверхность, носовая оконечность с грохотом шлепает по волнам. Артиллерист обезьяной взлетает по трапу и распахивает верхний люк. Поток свежего морского воздуха врывается на центральный пост. Люди невольно втягивают свежую утреннюю прохладу полной грудью. После застоявшегося воздуха подлодки, холодный, сырой воздух кажется божественной амброзией.

Командир взбирается на мостик, разматывая за собой кабель командоаппарата. В этот же момент мотористы заводят дизеля. Корабль увеличивает ход. Поднявшись на мостик, Виктор Котлов первым делом осматривает горизонт, довольно хмыкает при виде деловито занимающих свои места и сходу разделивших углы наблюдения сигнальщиков. Только затем командир укрепляет командоаппарат на стойке.

Теперь остается только идти вперед. Если неизвестный не изменит курс, они однозначно встретятся. И здесь все будет зависеть от того, кто первым заметит противника, кто первым пойдет в атаку.

Медленно разматываются минуты. Нарастает напряжение. Командир виду не подает, но внутри у него все сжалось как пружина. Наконец, до рубки подлодки доносится плеск волн о борт корабля, приглушенный гул машин. Судя по направлению шумов, курс выбран правильный.

— Давай, покажись — шепчет командир.

Он пытается выколотить остывшую трубку, но роняет ее на палубу. Миг, и трубка летит к ограждению и исчезает в шпигате.

— Держите, командир — один из сигнальщиков протянул капитан-лейтенанту новую трубку.

Тот машинально сунул трубку в карман, затем снова извлек, оглядел со всех сторон, удовлетворенно хмыкнул, подмигнул матросу и, развязав кисет, принялся старательно набивать трубку табаком. Привычные движения позволяют отвлечься, немного расслабиться. Прикурив от зажигалки, командир глубоко затянулся и поднял глаза. В этот миг в разрыве туманной стены проглянул высокий, в ломаном северном камуфляже борт вражеского корабля.

От неожиданности Виктор Котлов выронил трубку. Но на это раз он успел наклониться и поймать пеньковый чубук на рифленой палубе. Табак, естественно, высыпался.

— Эсминец. Нет, легкий крейсер — восторженно протянул артиллерист.

— Похоже на «таун» — заявил штурман.

Никто и не заметил, как лейтенант Серебряков поднялся на мостик.

— Или «графство»? Кажется, у него три трубы — задумчиво протянул Котлов.

— Вашингтонский крейсер типа «Кент» — уверенно отбарабанил сигнальщик — трубы высокие, вторая толще других, катапульта решетчатая, четко выделяется. Рубка, надстройки, да все отличается.

— "Графство" типа «Кент» говоришь — восхищенно молвил командир. — Молодец.

— А точно не немец или "Киров"? — не поверил Серебряков.

Пока на мостике спорили, крейсер скрылся в тумане. Котлов приказал довернуть влево на полрумба. Враг рядом, никуда он не денется. Мы лежим на верном курсе. Прошла минута. Случайный порыв ветра разорвал клочья тумана, перед подводниками во всей своей грозной красе предстал английский крейсер. Теперь уже ни у кого не возникало сомнений в принадлежности и типе корабля.

Высокий надводный борт океанского корабля, четыре орудийные башни, три тонкие высокие трубы, из которых средняя в полтора раза толще (характерный признак), сравнительно небольшие надстройки, возвышающаяся над спардеком катапульта, зенитки в одиночных установках — да, это был он. Один из первых «вашингтонских» крейсеров, достойный представитель знаменитого, прославленного в сражениях начального периода войны класса, океанских защитников торговли.

— Приготовится к торпедной атаке! — в отличие от товарищей, капитан-лейтенант Котлов не терял времени на любование неприятельским кораблем.

— Дистанция 12 кабельтовых. Лейтенант Донцов, рассчитать данные для стрельбы с 10-и кабельтовых.

Команда подлодки Д-3 работала четко, как один человек. На цель Котлов заходил с носовых углов, поэтому поправки к стрельбе давались минимальные. Одна из самых лучших позиций для торпедной стрельбы. Правда, если промахнешься, и не успеешь поднырнуть под врага, он тебя разрубит форштевнем. Такие корабли, как «Кент» легко разгоняются до 30-и узлов. Подлодка может не успеть убраться у него с дороги.