Добивающий удар (СИ) - Птица Алексей Страница 23

— Не бережёте вы себя, Евгений Константинович, всё о России думаете! — со скрытым подтекстом приветствовал его Керенский, но Климович не понял, а весь подобрался и ответил.

— Для России я жил и буду жить, прошу извинить меня за мой вид. Но действительно, устал.

— Понимаю вас. Евгений Константинович, вам надо поставить задачу своим подчинённым, чтобы они нашли мне Плеханова. Его нигде нет, очевидно, он скрывается от меня. Но нужно найти его и в мягкой форме предложить приехать ко мне на разговор, обещая ему всяческие гарантии. Всё же, старый человек, волнуется, сердце не выдержит, а он мне нужен живым. Скажите, что я хочу предложить ему министерский пост в правительстве, и он приедет.

— Я понял. Это действительно так?

— Возможно, всё будет зависеть от разговора с ним. Нужно лавировать, лавировать, лавировать и выплыть из революции, сохранив империю. Но я надеюсь на успех, и вы надейтесь тоже, и работайте, работайте, работайте.

— Я всё сделаю, — сказал Климович и ушёл, оставив Керенского снова в одиночестве.

***

На следующий день Керенский приехал в Мариинский дворец решать и согласовывать со всеми новый состав правительства. Вчера по его приказу стали всех обзванивать и уведомлять о планах на сегодня. Сидя в зале совещаний, который постепенно заполнялся приглашёнными министерскими работниками, сенатскими чиновниками, членами всяких земств и советов, Керенский внутренне радовался.

Петросовет, который был основным клубком противоречий, через подконтрольные ему газеты и агитаторов, навязывавших своё видение ситуации, сейчас был ликвидирован, а остатки распущены им же. Эти люди не могли больше оказывать прямого влияния на управление государством. В то же время, оставшиеся многочисленные члены революционных партий и региональные лидеры были дезориентированы в вопросах происходящих событий.

Они просто не знали, как на это реагировать. В остальных городах имперского значения происходили локальные стычки между большевиками и эсерами, но и они уже постепенно прекращались. Всё зависло в томительном ожидании, в этом же ожидании исчез и второй лидер большевиков Троцкий, затерявшись среди лесов и озёр Финляндии.

Наконец, все собрались. Неожиданно в зал вошёл Плеханов, и Керенскому было непонятно, то ли он пришёл сам, то ли его нашёл Климович и пригласил на заседание. Неважно. Совещание началось.

— Товарищи! Сегодня мы все собрались, чтобы решить, кто будет входить в новый состав правительства, — начал совещание князь Львов. — Я, по согласованию со своими коллегами по правительству, решил снять с себя обязанности председателя Временного правительства. Это решение, тяжёлое для меня, я считаю необходимым. Я уже стар и поэтому предлагаю на эту должность кандидатуру товарища Керенского, как наиболее удобную для всех и наиболее оптимальную на сегодняшний день.

Князь Львов посмотрел в зал на остальных министров и других людей, которые по разным причинам оказались в президиуме, и сел обратно. Вслед за ним пришлось вставать уже и Керенскому.

— Товарищи! Несмотря на это предложение, я вынужден отказаться от поста, к которому ещё не готов. Я представляю сейчас не только министерство МВД, но и Петросовет, сейчас вынуждено расформированный. Я согласился взять на себя работу сразу на трех постах. Это, помимо МВД, ещё пост военного и морского министра, а потому совсем не готов взять на себя ещё и ответственность за всё правительство. Я предлагаю пока рассмотреть кандидатуры к назначению на другие министерские посты. А к должности председателя Временного правительства вернуться позже.

Сказав это, Керенский тоже уселся на своё место, а в зале началась вакханалия споров и диспутов, в которой участвовали только присутствующие меньшевики Плеханова, кадеты и прочие беспартийные, которые активно включились в борьбу, как они считали.

Керенский безучастно смотрел в зал, у него была своя головная боль. Он терпеливо ждал, пока люди войдут в раж, чтобы объявить тех, кого он решил оставить на своих постах, чьи кандидатуры были одобрены в кулуарных разговорах с членами Военно-промышленного комитета. Их позицию озвучил Коновалов в коротком разговоре. Подождав два часа, слушая крики, хрипы и визги заседающих, Керенский заскучал.

Выпив пару стаканов минеральной воды, купленной в магазине Елисеева, он поднялся, чтобы выйти «до ветру». Нужна была пауза, после которой он и озвучит уже распределённые должности.

Посетив туалет и умыв руки, причём в прямом и переносном смысле, Керенский вернулся обратно, чтобы застать в зале чуть ли не драку, на которую безучастно смотрела охрана. Это было неудивительно. Охране был дан приказ подчиняться во всём Керенскому и защищать его, а не других. Поэтому они никак и не реагировали на то, как два господина, не сдерживаясь, тискали друг друга за грудки, обсуждая земельный вопрос.

— Товарищи, попрошу вас быть сдержаннее! — призвал к порядку Керенский.

Два унтера, услышав его, сразу подошли к сражающимся и быстро утихомирили обоих. И снова застыли на своих постах. На Керенского все косились, противопоставить его авторитету сейчас было нечего.

— Товарищи! — начал он, — спешу вас уведомить, что общим решением, помимо меня, утверждённого в качестве министра МВД, а также военным и морским министром, на должность министра иностранных дел утверждён господин Терещенко, государственным контролёром — господин Коновалов, министром юстиции — товарищ Скарятин. Должности министра по делам Финляндии и обер-прокурора Синода временно приостанавливаются до решения принципиального вопроса по Финляндии и патриаршества.

Я также счастлив констатировать, что впервые за много лет Финляндия может получить независимость, а церковь патриаршество. Сердце православного мирянина болит за нашу церковь, и я считаю, что контроль государства над церковью должен быть упразднён.

Я прошу довести до святейшего Синода своё пожелание о созыве им Всероссийского Церковного собора и восстановлении Патриаршества, на коем выбрать впервые со времён Петра I Патриарха всея Руси.

Керенский передохнул и, опустившись на стул, начал пить взахлёб воду. Да, надо ещё и с Синодом переговорить, но первый камень он бросил в стену предательства. После минутной заминки все стали активно обсуждать и будущую независимость Финляндии, и патриаршество. Керенский уже спокойно допил воду и снова стал говорить.

— Теперь следующие министерские посты. Предлагаю вынести на обсуждение пост министра земледелия, министра торговли и промышленности, министра путей сообщения и министра просвещения. На последний пост я предлагаю нашего уважаемого столпа русской революции и марксиста Георгия Валентиновича Плеханова. Только он сможет повести нашу страну через самодержавное мракобесие в сторону свободы и процветания.

Опять пауза, а у Плеханова от недоумения вытянулось лицо, казалось, он удивился больше всех. Керенский же продолжил.

— На пост министра финансов я предлагаю назначить главу Государственного банка Шипова Ивана Павловича, думаю, что это очень достойная кандидатура, и к тому же, этот человек понимает в финансах больше всех нас, вместе взятых. Прошу подумать над кандидатами на посты земледелия, промышленности и сообщения. Прошу это обсудить пока без меня, а членам земельного комитета и представителям железнодорожного комитета удалиться со мной в другой кабинет.

Керенский встал и вышел в другой кабинет. Вслед за ним вышли и остальные.

— Слушаю вас, товарищи! — обратился Керенский к железнодорожникам. В ответ послышались вопросы, предложения, требования, просьбы и констатация давно очевидных фактов.

— Предлагаем инженера-путейца Юренева Петра Петровича, — после долгих споров наконец предложили делегаты Викжеля, — как наиболее подходящего для всех. (Викжель — Всероссийский исполнительный комитет железнодорожного профсоюза).

Предлагали многих: и Бубликова, и Ломоносова. Керенский лишь спрашивал краткую биографию всех кандидатов и степень участия в Февральской революции. На Юреневе он остановился, потому что понял, что это наиболее нейтральный человек с революционным прошлым. Выбирать, собственно, было не из кого. Когорта железнодорожников слишком многое о себе возомнила, но ничего, железнодорожные жандармы подправят этот перекос самомнения в нужную сторону.