Сумерки грядущего (СИ) - Шлифовальщик Владимир "Шлифовальщик" Страница 23

— Ты чего, Клоп? Дихлофосу нанюхался?

Евгений ощутил в правой руке зажатый пластиковый стаканчик с каким-то дрянным пойлом. Сделав неловкое движение, он плеснул тёмно-жёлтой жижей на асфальт и тут же заработал подзатыльник от одного из хулиганов.

— Обалдел совсем? Добро транжиришь!

Видимо, подросток по прозвищу Клоп, в которого переместили Кудрявцева, авторитетом в этой шайке не пользовался. Чтобы не раздражать хулиганов, Евгений залпом опрокинул в себя оставшееся содержимое и содрогнулся от мерзкого вкуса дешёвого портвейна. Машинально он отметил, что одноразовых пластиковых стаканчиков в перестроечную эпоху не было; обычное дело — футур.

Кудрявцев сплюнул вязкую слюну и огляделся. В голове немного зашумело, то ли от выпивки, то ли от подгрузившейся псевдопамяти. Странно, у «носителя» Кудрявцева не было ни имени, ни фамилии — просто дурацкое насекомое прозвище. В мыслях и воспоминаниях Клопа не хотелось копаться: желания и стремления как у свиньи — пожрать, выпить, поспать…

В текущий момент времени он убивал время в компании таких же придурков. Они стояли у ворот сквера Сновских Добровольцев, распивали на четверых дешёвую дрянь и цепляли прохожих.

Крепкий паренёк с наглым лицом («Цапа», услужливо подсказала псевдопамять) отобрал посуду у «Клопа»:

— Не умеешь пить, так и скажи!

— Это Клоп-то не умеет?! — удивился самый рослый из шайки. — Да ему бутылка шмурдяка — только чтоб разговор завязался! У него же батя алкаш…

— Тихо! — крикнул третий хулиган. — Цапа, там идёт кто-то!

Из темноты парка прямо в лапы Цапковской шайки брела парочка: длинный нескладный парень и яркая девица в сногсшибательном наряде. Цапа некоторое время рассматривал жертву, саму идущую на заклание, а потом подтолкнул Кудрявцева в спину:

— Давай, Клоп, начинай! Отрабатывай выпивку!

Евгений понял, что от него требуется. Обычная тактика шпаны, корни которой уходят в глубокую древность: сначала навстречу жертве высылается маленький и наглый шустрик-провокатор. Затем, когда жертва даёт отпор, подтягивается тяжёлая артиллерия: «Ты зачем маленьких обижаешь?!» Ну, а дальше уже понятно.

Кудрявцев вздохнул и, изображая развязного хулигана, направился в сторону парочки, вихляясь и растопырив локти. Он разглядел в сумерках, что парень сбавил шаг, а спутница пихнула его в бок. Активировав персометр прищуриванием, «Клоп» разглядел жёлтую ауру порожденца у девицы и незнакомую чёрную — у её сопровождающего. Похоже, похитительницу сознаний он обнаружил: в этой приватной альтерне вряд ли найдётся ещё один порожденец.

Подойдя поближе, Кудрявцев нахально улыбнулся и брякнул первое, что пришло в голову:

— Какие тёлочки у нас тут гуляют!

Ох и колготки-сеточки у девчонки, разят наповал! Жаль, в наше время на них прошла мода!

— Дай пройти, полторашка! Некогда мне! — Девица оказалась не робкого десятка, не побоялась обидно обозвать.

— Ты чего, коза?! — Кудрявцев не придумал ничего более остроумного.

Он двинулся в сторону парочки, почувствовав спиной, как встрепенулась вся остальная шайка. У Евгения была силовая подкачка, но он решил её не использовать, а задействовать только противоболевую — драки было не избежать.

Девица отодвинулась от своего кавалера и быстро проделала манипуляции подкачки сверхспособностей. Посыпались искры, и в темноте «Клоп» увидел, как сверкнули сталью глаза порожденки. Он едва успел сгруппироваться, когда невероятно сильные девичьи руки схватили его за грудки и зашвырнули в кусты. Далеко зашвырнули, метров на пять. Евгений упал, перекатился колобком и решил не вставать до конца сражения: девица, устранив первое препятствие, шустро расправлялась с другими членами шайки. Кудрявцев для правдоподобия громко заорал, подкатился поближе к кустам и осторожно выглянул из них. Прямо у него над головой на толстой берёзовой ветке раскачивался самый плотный из хулиганов. А в это время девица, скинув крышку люка, запихивала туда орущего дурниной Цапу.

На всякий случай Кудрявцев откатился от кустов, лёг на спину и притворился потерявшим сознание. Он услышал, как амазонка, шлепком отряхнула ладони, и сказала кавалеру:

— Ну, пошли?

Как будто она только что не расправилась с четырьмя противниками, а вышла из кабинки переодевания в супермаркете!

— Современная дама должна уметь постоять за кавалера! — последнее, что услышал оперативник от удаляющейся парочки.

Боясь потерять их из виду, но в то же время опасаясь попасться на глаза, Кудрявцев немного полежал, а потом осторожно поднялся и двинулся следом за удаляющейся парочкой. Он даже не подумал, чтобы помочь своим новым знакомым, поившим его недавно портвейном.

В маленьком городе преследовать тяжело: ни в подворотню нырнуть, ни в остановочном павильоне спрятаться, ни в магазин… Приходилось держаться от парочки на расстоянии квартала, время от времени ныряя в тень деревьев палисадников. Способ, прямо скажем, не самый надёжный, но выручало то, что молодые люди были увлечены беседой и не оборачивались назад.

Преследуемые и преследователь пересекли железнодорожную ветку примерно в полукилометре от станции Снов, потом трассу Павлово — Каменногорск, пропустив пару припозднившихся грузовиков. В трассу упиралась коротенькая улица Мира с десятком скромных частных домов по обеим сторонам. Она плавно переходила в грунтовую дорогу, ведущую в сторону Сновского леса, а в месте перехода стоял последний дом — роскошный даже по современным меркам двухэтажный коттедж, огороженный высоким забором. Света в окнах шикарного дома не было.

Парочка подошла к коттеджу и остановилась возле высокой ограды. Кудрявцев занял наблюдательный пост в сотне метров от них, присев у забора палисадника. До него доносились голоса заговорщиков, которые обсуждали, как удобнее проникнуть в дом.

— Через забор полезешь? — спрашивал ломкий басок.

— Нет, вместе пойдём, через парадный вход! Наш супермен вернётся нескоро с дискотеки… — отвечал девичий голос с чувственной хрипотцой.

— Ты ведь сказала, чтобы я на стрёме постоял?

— Испугался? Понятно, почему от тебя девочки отворачиваются. Они смелых любят!

Разговор прервался продолжительным поцелуем. Кудрявцеву стало интересно, как эта девица полезет через забор в длинном свитере, без юбки и в таких умопомрачительных колготках. Он чуточку приподнялся, чтобы лучше видеть.

— Да-а! — снова раздался хриплый девичий голос, — с эмоциями у вас тут туговато, у аборигенов… Ну и хорошо!

Девица-порожденка, к сожалению, лезть через забор не стала. Она некоторое время размахивала руками, по-видимому забыв активирующий жест для спецподкачки «прохождение сквозь стены». Потом у неё всё получилось, и она просочилась сквозь забор, затащив за собой парня. Наступила тишина. В окнах коттеджа свет не вспыхнул: значит, парочка решила подкараулить жертву в темноте.

Кудрявцев решил незаметно пробраться на задворки. Он осторожно обогнул дом и чуть не упёрся носом в Пустоту, которую мемористы на своём жаргоне называют войд, взяв термин из астрономии или программирования. Здесь обрывалась приватная альтерна. Если считать Основную линию рекой, альтерны — старицами, то войд — это земля, суша. Что он представлял собой на самом деле, никто не знал: участки с отсутствующей информацией, незаполненное псевдовремя в двухмерном прошлом или недоступная пониманию особая структура в псевдопространстве. У мемористов-теоретиков существовал с десяток гипотез, одна другой заумнее и фантастичнее.

До сего момента Евгений не видел войд. Это была абсолютная совершенная Пустота, непознаваемая и неописуемая. Попроси кто-нибудь Евгения рассказать о войде, он бы не смог этого сделать: трудно описать то, чего нет. Войд притягивал и завораживал, как завораживает пропасть, когда стоишь у её края. Инструкция оперативника предупреждала, что к Пустоте не следует приближаться ближе чем на десять метров. Как говорили коллеги Кудрявцева, от войда одна беда, с ударением на последнюю «а».