Здесь вам не равнина... - Алим Тыналин Страница 23

Ладно, невелика потеря. Обидно, конечно, но что поделать.

— Который час? — спросил я.

— Рано еще, все спят, — Васька протер глаза и зевнул. — Ты бы тоже поспал. Еще только семь утра.

Автобус придет после обеда. Можно позавтракать и пошастать по лагерю. Отдохнуть. Время есть.

А еще у меня появились кое-какие мыслишки насчет снаряги. Ведь я, по сути, в уникальном положении. Знаю устройство многих вещей, которые для этого времени являются новинками. Что, если…

Стук в дверь. Скрип. К нам заглянула любопытная девичья головка. Ох ты, это же Юлька.

— Ты как? Чего дрыхнешь? Пошли погуляем.

Это я всегда готов. Я соскочил с постели, поморщился от боли во всем теле. Ничего, общение с девушкой главнее.

Смыл с себя кровь. Быстро переоделся, выскочил наружу. Юля ждала меня возле валуна рядом с домиком. Мы пошли к ручью. Умыться и заняться другими неотложными делами.

Скажу сразу, Юля вознаградила меня за все лишения и боли, что я претерпел накануне. До самого главного у нас не дошло, но мы были близки к этому. В самый ответственный момент Юля сказала, задыхаясь:

— Нет, я так не могу. Только после свадьбы. Ну пожалуйста, милый.

И я заставил себя остановиться. Честно говоря, давно я таких слов не слышал. Еще с прошлой жизни. Поэтому решил не усложнять ситуацию.

Мы вернулись в лагерь через час, как раз к завтраку. Теперь я чувствовал себя гораздо лучше. Бурные обнимашки с Юлей быстро сняли усталость с натруженных мышц. Надо признать, способности к восстановлению у моего организма просто феноменальные. Без шуток.

За завтраком Гущева не было. Зато другие ученики с любопытством расспрашивали о восхождении. Тимофеев похлопал меня по плечу:

— Это и в самом деле настоящий лось. Прет вверх, как танк. У него не сердце, а мотор. Я не скажу, что видел много восхождений, но его скорость это нечто.

— Я не поверил, когда он к нам в палатку забурился, — добавил Гаврилин. — Только пришли, поставили палатку, развели огонь в примусе, попили чаек и решили отдохнуть. Думали, только к обеду будет. А он сунул голову и орет: «Вставайте, я пришел!».

Было все чуток по-другому, но да ладно. В основном, они были правы.

Вокруг столика, где я сидел, собралась толпа. Юля глядела на меня искрящимися от счастья глазами. Взяла под локоть. Катя отвернулась и отошла в сторону с подносом.

— Расскажи, как ты умеешь так быстро идти по маршруту? — спросил Мосин. — Я даже половину твоей скорости не наберу.

Я пожал плечами. Что тут ответишь? Удача, генетика. Плюс тренировки и опыт прошлой жизни. Но на самом деле, я собой недоволен. Надо еще больше тренироваться.

— А что тут удивительного? — ответил Крылов. — Он инопланетянин. Прилетел с Марса. Я это сразу понял, когда он после удара камнем так быстро очухался. Ну-ка, быстро снимай маску, пришелец!

В это время пришел Гущев и еще трое инструкторов. А с ними Вайнов. Прошли мимо, взяли подносы, столпились у столика, где дежурная повариха Маша Пряникова накладывала гречневую кашу. Взяли свои порции. Отошли к крайнему столику, где обычно сидели. Принялись за трапезу.

Ребята еще постояли рядом, но потом быстренько разошлись. Те, что не позавтракали, тоже отправились за своими порциями. Те, что уже поели, пошли по делам.

Я тоже доел. Поднялся, отнес грязную посуду. Когда хотел выйти, Гущев остановил меня.

— Мы хотели исключить тебя из лагеря, — сказал он сурово. — Но Александр Владимирович отсоветовал. Предлагает оставить. Я его послушал. Но ты, Сохатый, будешь теперь вечный дежурный. По кухне и по уборке. Не думай, что так легко отделался. Будешь чистить картошку, пока остальные учатся альпинизму.

Ну что же, и это неплохо. У меня есть, чем заняться, пока буду в лагере.

Глава 10. Бывает и такое

Едва я успел выпроводить одного посетителя, как тут же пришел второй. Стоял снаружи, оказывается. Ждал.

Перед тем, как впустить, я его внимательно осмотрел. Времена нынче такие, что нужно держать ухо востро. Высокий, бородатый, загорелый, в спортивных штанах и клетчатой рубахе.

Вытер лицо платком, потому что на улице было жарко. Хоть мы и находились в горах, но все равно днем некоторое время стояла жарища. Потом, когда солнце пряталось за макушки гор, жара быстро спадала, но за пару часов, что стояла, все вокруг превращалось в пекло, как в пустыне Такла-Макан.

— Я пришел взять десять закладок, — сказал бородатый, протянув мне ладонь для рукопожатия. — С изогнутыми гранями. И четыре эксцентрика. Ах да, и еще два якорных крюка.

Я еще раз внимательно осмотрел его. Кажется, это не тайный посланник Гущева. В последнее время их число увеличилось. И я в любое время мог потерять весь запас изготовленного мной снаряжения.

Тут ведь какая штука произошла. Со времен моего восхождения на Катын-тау прошло две недели. За это время кое-что изменилось. Я уже говорил, что найду занятия помимо походов. И пока остальные члены группы потихоньку осваивали технику скалолазания и карабкались через бурные реки, я изготовил первые образцы новых закладок.

Вообще, насколько я помню из прошлого, в это время в альпинизме произошла небольшая революция. До этого повсюду господствовали крючья. Стальные и из титана.

Именно крючья забивали в камень, чтобы организовать точки страховки на скалах. Простое и надежное средство.

Правда, не совсем экологически чистое. Приводит к разрушению пород. А это неспортивно, как говорили некоторые энтузиасты на Западе. Да и у нас тоже хватало.

Другое дело закладочные элементы. Мощные гайки для железнодорожных шпал, на веревочных, а потом и стальных тросиках. А потом вместо гаек пошли пирамидки из стали, латуни, бронзы.

Закрепляешь в трещинах, они отлично держат. Поднялся и вытащил. Пополз дальше.

Не скажу, что закладки были неизвестны в Советском Союзе. Даже наоборот. Виталий Абалаков, легенда альпинизма, в пятидесятых годах внес много усовершенствований в устройство крючьев и закладок.

Знаменитые эксцентрики Абалакова, как раз закладки особой логарифмической формы, были отлично известны на Западе. Надежные и простые, они отлично держали скалолаза на камне и льду. Другое дело, что закладки не были пока пущены в массовое производство.

Всю снарягу энтузиасты восхождений делали кустарно. По знакомству, в мастерских на заводах. Сами, дома