За пределом (СИ) - Кири Кирико Страница 23

— Да, я… наслышана о нём, — нехотя призналась она. — Сейчас он отбывает наказание в колонии строгого режима.

— О да, — улыбнулся на этот раз угрожающе детектив. — Семь пожизненных за каждую девушку без права досрочного выхода. Тринадцать попыток самоубийства. Все мы понимаем, что заключённые очень не любят таких людей. Я считаю, что такое наказание куда лучше смертной казни. Дубов находил девушек-сирот без дома и денег, за которых не хватятся. По подсчётам от его рук погибло семь девушек, четыре из которых несовершеннолетние. Одна из девушек была племянницей — её родители погибли в автокатастрофе, и он оказался её ближайшим родственником. Она и стала его первой жертвой. Я подозреваю, что Луменко наткнулся на все улики, включавшие фотографии и видеозаписи, после чего захотел убить его. Флюсье был против, так как хотел шантажировать Дубова для получения части прибыли с бизнеса. Как я понимаю, Луменко оскорбил Флюсье, из-за чего и возник разлад.

— Считаете, что именно после этого?

— Да, — кивнул детектив. — Потом я имел возможность допросить служанку в доме Дубова, уже после случившегося. Она очень долго не хотела рассказывать, но в конечном итоге поведала о том проникновении. Пришли, убили охранника, её связали, вскрыли сейф. И после вскрытия Луменко начал всё громить и избивать её, пытаясь выпытать, принимала ли она участие в каком-то событии. Учитывая все имеющиеся данные, причина была в компромате на Дубова.

— Понятно. Тогда вернёмся к банде Малу. Как я понимаю, до этого на них полиция Ханкска ничего не имела?

— Имела, но доказательств не было. Большинство доказательств, которые мы сейчас имеем, всплыли уже после произошедшего.

— Хотите сказать, что до того момента на них никто не обращал внимания?

— Не то что не обращал… — детектив покрутил рукой в воздухе, подбирая слова. — Скорее дела были не настолько громкими. Почти на каждого к тому моменту, кроме последнего присоединившегося, имелось уже досье. А причина произошедшего в будущем взяла своё начало именно с этого налёта на дом Дубова. Да и именно после дома они стали вести себя слишком громко, из-за чего и обратили на себя внимание.

— Просто многих удивил тот факт, что столь молодая банда смогла наделать столько шума. Почему им доверяли подобные дела, а не, скажем так, другим, более взрослым и обученным людям? Они были слишком молоды и неопытны, а такое лучше доверять профессионалам.

— Вы знаете, чем отличается пистолет в руке ребёнка и взрослого? — неожиданно задал вопрос детектив, чем заставил на мгновение примолкнуть ведущую.

— Чем? — слегка удивлённо спросила ведущая.

— Ничем, — развёл он руками. — Он убивает одинаково что в одних руках, что в других. Пусть они ещё и молоды, но многие забывают, что возраст не всегда показатель. Некоторые и в шестьдесят не умнеют, а некоторые в восемнадцать создают собственные компании. Даже сейчас в некоторых горячих точках несовершеннолетние наравне со взрослыми принимают участие в войне. А до этого принимали участие во второй мировой. А в домах? Вы знаете, что там они едва ли не с четырнадцати лет уже являются практически полноправными членами, которые тоже имеют право голоса? Даже имеют право принимать важные и судьбоносные решения. В голове у многих укоренилось мышление, что раз ему нет ещё восемнадцати, то он особо ни на что не годен, так, максимум мелкое воровство. Но это не так. Подростки вполне могут быть такими же по эффективности, как и взрослые, а может и ещё лучше за счёт отсутствия нормального страха, гибкости ума, дикости и желания всем доказать свою состоятельность. Как пример, в Сильверсайде орудуют десятки детских банд, и вы не скажете, что они слишком молодые для подобного, если встретитесь с ними. В криминале, да и вообще везде, они могут быть настолько же эффективны, как и взрослые. Возраст ещё ничего не значит.

— Значит, им доверяли, потому что, даже несмотря на возраст, они имели в этом успех?

— Не только успех. Они были ещё удобны и по той причине, что от них вроде как было легко избавиться. Они не члены клана, они не члены банды солдата клана. Скорее просто наёмные рабочие, никак не связанные с ними. Несовершеннолетних, да и просто очень молодых, часто так используют как разменную монету для некоторых дел, чтоб в случае каких-либо неприятностей просто убрать. Поэтому их использовали, чтоб, если что, не было претензий к клану — их бы убили, и всё.

— Но до тех пор они были нужны.

— Верно.

Глава 11

Малу высадил меня недалеко от дома, вручив честно заработанные разбоем деньги.

Три тысячи долларов. Немного, учитывая, что за провозку наркотиков через границу на машине платят от четырёх до шести. И немало, если посмотреть на среднюю заработную плату среднестатистического человека в нашем городе. Моя мать в месяц получает столько же, а отец на тысячу больше, работая полицейским.

Но в отличие от первого раза, когда я получил штуку за вскрытие сейфов, эти деньги не кружили мне голову. Неплохо остужали нервы воспоминания о фотографиях, которые я видел. Фотографии, на которых я видел их… и то, что с ними делали… Я пытался себя убедить, что это не моё дело, но избавиться от чувства, словно сам приложил руку к их смерти, уже не мог.

А ещё убийство охранника. Сейчас меня отпустило, но в тот момент меня буквально парализовало от увиденного. Первый раз при мне отбирали жизнь человека. Смог бы я?

Ответ был очевиден. Все говорят, что человеческая жизнь бесценна, но это ложь. Она стоит ровно столько, сколько заплатят за отнятие оной. И если бы мне предложили нужную сумму, я бы, не раздумывая, её отнял. Потому что деньги. Потому что между незнакомым человеком и семьёй я выберу самый очевидный вариант.

Но, тем не менее, мне немного не по себе. Кошмары мне обеспечены, как и ещё долгие возвращения воспоминаний об этом вечере.

И главный вопрос — стоило ли это всё денег, которые получил я? Идя по дорожке к дому и вытаскивая пачку денег, я могу ответить однозначно.

Да.

Правда, если кто-то из родителей узнает об этом, я боюсь, что мало мне не покажется. Мой отец был спокойным суровым мужчиной, который ненавидел неравенство и преступников. А ещё, как мне казалось, он был идеалистом. Потому разговор как минимум будет тяжёлым. Да и мать… Это разобьёт ей сердце, вряд ли сильнее, чем смерть Наталиэль, но тоже неслабо.

Однако, глядя на деньги, понимаю, что это однозначно стоило рисков. Я обеспечил свою сестрёнку лекарствами на неделю. А если поднажать, то смогу обеспечить и самыми дорогими. А там глядишь, и она уже здоровой будет бегать.

Если же не получится… всегда можно пойти ва-банк прямо в банк. Пусть и звучит забавно, но я не отрицаю подобных вариантов. Кто знает, куда приведёт дорога, и кто знает, на что я рискну пойти в действительности из-за необходимости. Всё-таки как бы мы ни кичились и ни скромничали, реальное «я» познаётся в экстремальных ситуациях.

Дом стоял с вырубленным светом, что могло значить только то, что все спят. Если повезёт, то родители задержались на смене, как это иногда бывает, а все остальные спят. Если не повезёт, то завтра ко мне возникнут вопросы. Но и там я могу просто уйти в школу, а к вечеру все уже подзабудут. Хуже, если там меня кто-то караулит, например, мама.

Я очень тихо открыл дверь и прислушался к дому. Ни скрипа половиц, ни чьих-то шагов или ещё чего. Возможно, все действительно спят. Аккуратно закрыв дверь и разувшись, я на цыпочках направился в свою комнату. С моим весом это было сделать очень тяжело, так как пол предательски плакал под центнером отборного жира, запасённого на чёрный день. Ещё бы помыться, конечно, но тогда точно кто-нибудь проснётся.

И едва я пересёк коридор и прошёл мимо кухни…

— Ты знаешь, который час, Нурдаулет?

Нет, всё-таки караулили. Нечего не поделать, но хотя бы по голосу это не мать и не отец. Но то, что сестра называет меня моим именем, значит, что она недовольна. Очень недовольна. Моё немного необычное имя она использует, только когда разговор будет серьёзным.