Олег Шушаков - Зимняя война Страница 24

Сразу после вступления в силу Пакта о взаимопомощи на территорию Эстонии был введен шестьдесят пятый особый стрелковый корпус (шестнадцатая стрелковая дивизия, восемнадцатая легкотанковая бригада, тридцать восьмой истребительный и сорок четвертый скоростной бомбардировочный авиаполки), на территорию Латвии - второй особый стрелковый корпус аналогичного состава, а на территорию Литвы - шестнадцатый. К середине ноября общая численность ограниченного контингента советских войск в Прибалтике достигла шестидесяти семи тысяч человек, тысячи шестисот орудий, тысячи танков, ста пятидесяти бронеавтомобилей и пятисот двадцати самолетов. Кроме того, в порты Лиепая, Вентспилс, Рохукюла, Палдиски и Таллин перебазировались надводные корабли, подводные лодки и гидроавиация Краснознаменного Балтийского флота.

В конце ноября в Эстонию на аэродром Хаапсалу был переброшен сорок второй дальнебомбардировочный авиаполк (шестьдесят один бомбардировщик ДБ-3), который вместе с передислоцированными ранее тридцать восьмым истребительным (шестьдесят три истребителя И-16П) и сорок четвертым скоростным бомбардировочным (шестьдесят один бомбардировщик СБ) авиационными полками вошел в состав Особой авиабригады, сформированной в соответствии с приказом Начальника ВВС Красной Армии командарма второго ранга Смушкевича.

Командарм прекрасно понимал все преимущества размещения бомбардировщиков на южном побережье Финского залива. Во-первых, близость вражеской территории (менее ста километров). Во-вторых, безопасность базирования (поскольку Эстония в войне не участвует). В-третьих, развитая инфраструктура (бетонные взлетные полосы, просторные ангары, сеть подъездных путей и отличные дороги). Поэтому и настоял на переброске в Хаапсалу еще одного полка.

Эстонское правительство промолчало.

А что ему еще оставалось? Подписав Пакт о взаимопомощи, Президент Эстонии Пятс просто выиграл время. Для тех своих сограждан, которые захотят эмигрировать. Никаких иллюзий насчет сохранения независимости у него не было. Оказавшись между Вермахтом и РККА, как между молотом и наковальней, войско польское (кстати, гораздо более сильное, чем эстонское) было разгромлено менее чем за две недели. Так что говорить было не о чем. Надо было срочно переводить капиталы в Швейцарию. Или Швецию. А лучше - в Америку. И уезжать. Туда же. Пока это еще возможно…

Командиром Особой авиабригады был назначен один из любимцев Смушкевича, самый прославленный летчик страны, начальник отдела истребительной авиации Летной инспекции РККА дважды Герой Советского Союза полковник Кравченко. Который немедленно вылетел в Хаапсалу. Забрав с собой всех своих инспекторов. За исключением Героя Советского Союза майора Смирнова, который остался на хозяйстве, в Москве. Донельзя расстроенный. И давший себе слово любыми средствами добиться скорейшего откомандирования на фронт.

Тридцатого ноября дальние и скоростные бомбардировщики Особой авиабригады под прикрытием истребителей нанесли ряд бомбовых ударов по политическим и промышленным центрам Финляндии - Хельсинки, Хювянкяя, Хямеэнлинна, Лохья, Лахти и Порвоо. Бомбардировке были подвергнуты только объекты оборонного значения - военные заводы и склады, портовые сооружения и причалы, аэродромы и железнодорожные станции. Бомбить жилые кварталы Кравченко запретил.

Противовоздушная оборона столицы Финляндии оказалась на высоте и доставила советским пилотам много неприятностей. Зенитным огнем было сбито три СБ. Еще двенадцать бомбардировщиков получили повреждения различной степени.

Но это были еще только цветочки…

Вскоре погода испортилась. От истребительного прикрытия и массированных налетов в составе полка, не говоря уже о бригаде, пришлось отказаться. Потому что в сложных метеоусловиях, не считая нескольких асов, которых привез с собой Кравченко, могли летать только пилоты сорок второго дальнебомбардировочного авиаполка. И то лишь в составе отряда. Максимум - двух.

На том и порешили. Поэтому, начиная с первого декабря, на выполнение задания бомбардировщики стали летать небольшими группами, по шесть-восемь самолетов. И лишь изредка, когда позволяла погода, в составе эскадрильи.

Помощник командира сорок второго авиаполка майор Иван Балашов был мастером слепых полетов. В двадцать седьмом году он окончил Ленинградскую военно-теоретическую школу летчиков ВВС РККА, в тридцатом - Высшую школу красных морских лётчиков в Севастополе, и до того как попасть в бомбардировочную авиацию несколько лет служил в этой же школе летчиком-инструктором. Летать в облаках он мог, как говорится, с закрытыми глазами.

За время боев в Северо-Восточном и Центральном Китае капитан Балашов совершил два десятка боевых вылетов на бомбардировку военных объектов в глубоком тылу противника. Бомбил Чанчунь и Циндао, Нанкин и Шанхай. Участвовал в бомбардировке японских островов девятнадцатого августа. Был награжден орденом Ленина и получил вторую шпалу на петлицы досрочно.

Отсутствие истребительного сопровождения его не смущало. Летая на полную дальность, он давно уже привык обходиться без него. Дальних истребителей до сих пор так и не изобрели. Поэтому приходилось рассчитывать лишь на свои собственные пулеметы - штурманский, верхнюю турельную и нижнюю люковую установки. Но более всего он уповал на облака. Если они имелись, конечно.

Шестого декабря облака имелись. Даже более чем.

Взлетев еще до рассвета, Балашов пробил облачность, собрал свою девятку и повел ее на бомбардировку железнодорожного узла Йювяскюля. Вторую группу, в задачу которой входило нанесение удара по железной дороге и оборонным заводам в Пиексимяки, возглавил командир третьей эскадрильи майор Майстренко. Правда, почти сразу после взлета его девятка превратилась восьмерку. Потому что один из бомбардировщиков вынужден был вернуться назад из-за неисправности двигателя.

Путь им предстоял не близкий. Над густонаселенными центральными районами Финляндии. Плотно нашпигованными шюцкоровскими постами воздушного наблюдения, оповещения и связи. А кое-где и зенитной артиллерией.

Впрочем, это дело привычное. И знакомое до боли.

Главное, нет истребителей.

Потому что все финские истребители (тридцать шесть монопланов «Фоккер Д.21» и десять бипланов «Бристоль Бульдог Мк. 4А») по данным разведотдела штаба фронта были сосредоточены на Карельском перешейке (»Фоккеры» на аэродроме Иммола около Иматры, а «Бульдоги» в Хеиньоки возле Виипури).

Тем не менее, полковник Кравченко организовал истребительное патрулирование у побережья Финляндии силами специальной истребительной авиагруппы, сформированной им из летчиков-инспекторов и нескольких самых опытных пилотов тридцать восьмого истребительного авиационного полка.

Доморощенные острословы сразу же прозвали эту авиагруппу «эскадрильей плохой погоды». Григорий только посмеивался, понимая, что ребята просто завидуют товарищам, которые в отличие от них в любую погоду поднимаются в небо.

Поднимутся и сегодня. Позднее. Когда Балашов с Майстренко выполнят задание и отправятся домой, «эскадрилья плохой погоды» вылетит им навстречу и прикроет их возвращение в районе Порвоо - Ловииса. Так, на всякий пожарный случай…

Майор Балашов вывел свою группу на цель точно. В том числе и потому, что над центральным озерным краем Финляндии облачность стала понемногу рассеиваться. А над Йювяскюля отсутствовала вообще. Как по заказу.

Штурман у Балашова был лучшим снайпером в полку. За Китай имел орден Красного Знамени. Не промахнулся он и на этот раз. И остальные экипажи, бомбившие по ведущему, тоже не оплошали. Девять серий стокилограммовых фугасных авиабомб легли одна к одной. Десятки разрывов, словно ковром накрыли железнодорожный вокзал, локомотивное депо, многочисленные товарные составы и склады.

Серьезного противодействия противник не оказал. Две зенитных батареи (два трехдюймовых и четыре сорока миллиметровых орудия) не могли причинить сколько-нибудь серьезного вреда советским бомбардировщикам, бомбившим с высоты четырех с половиной тысяч метров. И стреляли скорее из психологических, чем тактических соображений. Лишь для того, чтобы гражданское население не ощущало себя совершенно беззащитным под вражескими бомбами.

Развернувшись, девятка Балашова прошла над городом в парадном строю, оставив за собой пылающие развалины и клубы густого, черного как смоль дыма…

Майор уводил своих ребят на юг и никак не мог отделаться от тревожного предчувствия. Вроде бы все отлично. Задание они выполнили. И возвращаются без потерь. И все же, что-то было не так. Но, что?

Задание они выполнили. Возвращаются…

Они возвращаются тем же маршрутом! Проложенным по линейке. Йювяскюля - Лахти - Порвоо. Возвращаются с той же путевой скоростью. Проходя над теми же постами воздушного наблюдения, оповещения и связи. И финские девушки-шюцкоровки из «Лотты Свярд» провожают их биноклями. И проклятиями…