Александр Маркьянов - Бремя империи 2 Страница 24

Мишка остановился, по-звериному втянул воздух. И вдруг пулей метнулся в лабаз, послышался глухой, еда слышный удар, какая-то возня, снова удары. Сашка заскочил следом…

– Черт… – Мишка сидел на ком-то, пытаясь завернуть руку за спину, а этот кто-то сопротивлялся. И успешно сопротивлялся! Вот он начал поворачиваться, выходя из захвата…

– Помогай!

– Тихо! Тихо! – Сашка что-то услышал, возня на полу прекратилась.

Поднятые возней пылинки медленно оседали в ярком, остром луче света, бьющем из зияющей прорехами крыши. Шаги приближались, гортанная, чужая речь была все ближе – чужие не понижали голос, не старались скрыться, они вели себя здесь как хозяева.

Мишка отпустил того, кому еще несколько секунд назад крутил руку – этот кто-то оказался пацаном их же возраста, только чернявым и немного пониже ростом. На нем, как на двух казачатах была обычная для этих мест одежда – свободные, песочного цвета брюки и сетчатая, пропускающая воздух к телу футболка. Пацан возмущенно сверкал черными глазами, но не произносил ни слова.

Шаги приближались…

Мишка поднял трофейную винтовку, встал напротив дверного проема, целясь в исходящий солнечным светом прямоугольник на фоне серой стены. Он не пытался спрятаться – он просто стоял во весь рост, нацелив винтовку на дверь, и от всей его уверенной позы веяло каким-то спокойствием и непоколебимостью. Это было круто – но это было и глупо. Сашка положил ему руку на плечо, покачал головой, кивнул головой назад.

Все правильно… Вся местная пацанва, выросшая на войнушках вот в таких вот строениях, знала их наверное лучше, чем их владельцы, знала тут каждый закуток. В задней части лабаза, где во времена его работы купец Михей держал товар, был почти незаметный ход на крышу. Самое главное – там не было лестницы, подниматься надо было, цепляясь за выступы в стене. Сделаны эти выступы были специально – и Миша и Сашка не раз сидели там, в засаде с рогатками, поджидая войско противника. И хотя сейчас вместо рогаток в руках было боевое оружие – суть игры осталась прежней. И здесь они могли и должны были выиграть у чужих…

Когда-нибудь лежали неподвижно на крыше, если до этого ее как следует прокалило солнце, а из одежды у вас – всего лишь тонкие штаны. И подложить под себя нечего. Если нет – попробуйте, получите незабываемое удовольствие, даю гарантию…

Подняться-таки успели. Сашка, Мишка и третий пацан – Рашид с соседней улицы. Дружбы с Рашидом и вообще с соседней улицей у пацанов не было. Но обстоятельства заставляли отложить разборки на потом. Стиснув зубы, пацаны лежали бок о бок на раскаленной солнцем крыше…

– Где они? – сказано было по-русски, с отчетливыми командными нотками

В ответ два человека зачастили наперебой на незнакомом, чем то похожем на арабский языке.

– Ищите! Ищите, сыны шакалов! Пошли отсюда! Ищите, быстро!

Через пробитую временем и ржавчиной крышу Сашка имел возможность украдкой видеть того, кто говорил по-русски. Среднего роста, чисто выбритый, худощавый, в каком то странном, светло-песочного цвета комбинезоне. На носу черные, солнцезащитные очки – из местных такие не носил никто. Под рукой, на переброшенном через плечо ремне – небольшой автомат со странным, изогнутым как у "Калашникова", но меньшим по размерам магазином. На араба этот человек ну никак не походил.

На плече у человека мелодично запиликала рация, тот нажал на кнопку, молча выслушал передачу на громкой связи, коротко бросил "Rodger". Оглянулся по сторонам – Сашка сжался в ожидании того, что человек глянет наверх – и вышел. В отличие от остальных, которые топали и шумели при передвижениях, этот двигался бесшумно, его шагов не было слышно, даже когда он находился в лабазе…

– Это пашту… – прошептал Рашид

– Что?

– Пашту. Те двое разговаривали с этим на пашту. У меня мать этот язык знает, на нем в Индии говорят.

– Слушай, друг… – Мишка повернулся на бок, недобро сощурился – что-то ты слишком много знаешь. Может, ты с ними, а?

– Тихо! – шикнул Сашка – подеритесь еще!

Михаил пробурчал что-то вполголоса, но затих, он и сам понимал – для разборок не время

– Надо спускаться…

– Ага, а если там этот… Ждет пока мы спустимся

– Он бы уже нас услышал! Болтаешь как баба!

– Кто баба?

– Да заткнетесь вы или нет?!

Спуститься все-таки пришлось – лежать дальше на раскаленной крыше не было никаких сил. Первым спустился Мишка, затем Рашид и третьим – Сашка. Снаружи точно никого не было – спускаясь, Сашка сорвался со скобы и здорово приложился об земляной, вытоптанный до каменной твердости пол. Не услышать это было невозможно – однако, в лабаз никто не зашел проверить что это такое упало. Пока они были в безопасности…

– Черт, до пузырей обжег… – Мишка мрачно почесал локоть – и все-таки ты скажи нам, Рашид, что это такое, твоя пашта?

– Да не пашта, а пашту. Язык такой, на нем в Индии говорят на севере. Там народ есть такой, пуштуны. Или паштуны, так правильнее, так они сами себя называют. Мама этот язык знает, у нее в роду пуштуны были.

– Ага, а здесь эти самые пуштуны – что забыли? Может, их кто в гости пригласил?

– Хорош собачиться… – Александр Саввич мрачно посмотрел на уже готовых пуститься в драку одногодков – если бы Рашид с ними был, он бы уже нас сдал. Крикнул – и все. Чем собачиться, лучше подумай, что дальше делать.

– Темноты надо ждать – авторитетно высказался Мишка – сейчас на улицу не сунься, везде они. Темноты подождем – и за околицу идти надо. По темноте как мыши прошмыгнем, если не сдаст кто.

– Кто сдаст? – вскинулся Рашид

– Да хорош уже вам! – Сашка недобро, с вызовом смотрел на двух пацанов, волею судьбы ставших с ним в одном строю, в котором трое и больше никого – Вы что, не поняли, враги в нашем доме! Не время, с..а, лаяться! И за околицу я не пойду – здесь сдохну, а не уйду. Кто еще этого не понял?!

– Да тише ты… – буркнул Мишка просто для того, чтобы что-то сказать – лучше скажи… те пулеметы старые с периметра, их куда дели? Их ведь не выбрасывали, не уничтожали…

– А ведь точняк же… – вскинулся Сашка, даже забыв про осторожность – их по домам разобрали, да по чердакам. У нас дома на чердаке кое-что есть, забрать бы и…

– И! – передразнил Мишка – вот тебе и "и". У меня дома тоже есть, да забрать суметь надо. Как ты заберешь? Незаметно ведь надо, иначе кранты. Я как началось – почти телешом на двор выскочил, едва штаны успел напялить, и ружье схватил. По любому до ночи ждать надо.

– До ночи? А с нашими что, они же на поля поехали?

– А что мы сделаем? Нам самим надо думать, как до ночи заховаться чтобы не нашли, ты что охренел, пусти!!

– Хорош уже!

На сей раз, в роли миротворца выступил Рашид, он схватил Сашку за руку и дернул назад, не дав ударить Михаила. Несмотря на внешне субтильное сложение в драке Рашид не уступил бы ни одному из казаков.

– За что?!

– Да за то! Ты наш, а хуже врага говоришь! Ховаться, за околицу… Не буду я ховаться, пусть они ховаются!

– Ты дурак!? Их человек тридцать, не меньше! Нас трое! В лоб пойдем – все поляжем! Умно сделаем – их положим! Понял?!

– У нас два ствола!

– Да на первый же выстрел вся свора сбежится!

Шепот постепенно перерастал в крик, спасало пацанов пока только то, что михеевский лабаз находился на задах улицы, был заброшен и особо внимания налетчиков не привлекал. Кое-где еще сопротивлялись, стрельба то затихала, то вспыхивала вновь подобно плюющемуся искрами костру – и это для налетчиков было намного важнее, чем обыскивать пустые строения на задах деревни.

– Тогда предлагай! – более миролюбивым тоном сказал Сашка

– До вечера за околицу выйдем. Вечером вернемся, к домам проберемся задами. Они все равно на каждый дом человека в караул не поставят, а если и поставят – втроем справимся. На чердак проберемся, там много всего заховано, у бати даже ручной пулемет старый есть. А потом и думать будем. Наши тоже просто так не дадутся, даже в поле.

– Лучше здесь заховаться… – предложил Рашид – пойдем через периметр, нас видно будет. Там не спрячешься, подстрелят как шакалов. Здесь надо ховаться, а если кто придет – на крышу.

– Здесь заховаемся. Давайте, на крышу потихоньку пару досок вытащим, лежать на железе сил нет… – подытожил Сашка.

Казань

Статус столицы ислама, пусть даже и русского ислама имеет много неоспоримых преимуществ. Когда бы ты не приехал в Казань – ты не найдешь на улице ни одного пьяного, ни одного бомжа, ни одного ругающегося матом человека. Алкоголиков и дебоширов в городе и окрестностях не было вообще – практика публичных порок во дворе мечети после пятничного намаза на глазах у всех правоверных делала свое дело. Удивительно, но в Российской империи исламизированная Казань стала центром финансирования самых передовых инноваций по всей империи. Все дело было в том, что банки, зарегистрированные в Казани, были единственными банками на всей европейской территории России, работавшими по нормам и принципам исламского финансового права. А исламское финансовое право полностью запрещает брать какой либо процент с кредита, даже самый минимальный. Но поскольку деньги все равно должны приносить деньги – исламские банки вкладывали деньги либо в обмен на товар (например, в строительство в обмен на готовые квартиры) либо в обмен на долю в прибылях бизнеса. А такая схема – идеальна для финансирования венчурных проектов и поддержки нового бизнеса вообще. Поэтому казанские банки работали не только с мусульманами и даже не столько с мусульманами, а по своим финансовым возможностям они уверенно соперничали с петербургскими и московскими финансовыми учреждениями.