Кровавый снег декабря - Евгений Васильевич Шалашов Страница 24

— Простите, а разве Польше не хватало свободы? У вас сейм, правительство, свои законы. Разве этого мало?

— Добавьте сюда ещё русского наместника, великого князя Константина, и графа Новосельцева, которые правят Польшей, пся крев, как своим имением. А русская армия, которая стоит в Варшаве? Ну, пусть не армия, но всё же… И потом — разве свободы может быть много?

— Простите, князь. Просто я подумал о тех русских людях, которые служат в Польше.

— Об оккупантах? — уточнил князь.

— Для меня они — русские солдаты. Мои братья, которые стали разменной картой у царей и королей. Не вам говорить, что русских солдат набирают из крепостных крестьян. У них нет права выбора.

— А офицеры? Вы уверены, что они мыслят так же, как братья Муравьёвы-Апостолы или как пан генерал Трубецкой?

— Офицеры, как вы знаете, не выбирают места службы. Нам приказывают — мы подчиняемся. Мне будет жаль, если погибнут умные и хорошие люди. И знаете, князь, возможно, там есть и такие, которые мыслят так же, как мы. И вот ещё. Если погибнете вы или я — мы будем знать, за что мы погибли. Когда я давал присягу императору, то тоже знал, за что погибну. А за что погибнут они?

Князь Зайончек задумался. Потом, внимательно глядя в глаза Ипполиту, он неспешно проговорил:

— Юноша, вы уже заранее считаете себя виновным в гибели солдат? Рановато. Вначале всё будет законопристойно. Сейм, выборы правительства. Воевать с русским корпусом нам не с руки. Лучше, если удастся решить дело миром.

— Ваша светлость, вы сказали, что воевали против нас. А потом упомянули, что служили на Кавказе. Как это понимать?

— О, — совершенно по-русски всплеснул руками Зайончек. — Всё очень просто. Я и большая часть моего полка попали в плен. Нас отправили на Север, в Архангельск. Помнится, там было очень холодно. Но это не самое страшное. Главное — там было ужасно скучно. Солдаты ещё чем-то занимались — строили дороги, ремонтировали местный порт, построенный ещё при императоре Петре. А нам, офицерам, там просто было нечего делать. От скуки спасались картами и водкой. А потом польским офицерам предложили ехать на Кавказ, воевать с горцами. Вначале мы хотели отказаться, а потом решили: почему нет? Нам сохраняли звания, нас никто не заставлял сражаться с императором, на верность которого мы присягали. А горцы — это те же татары, с которыми у Польши старые счёты. Воевал, видимо, неплохо, потому что вскоре возглавил дивизию, а в 1815 году был пожалован званием генерал-майора. А потом мне предложили вернуться в Польшу. Десять лет я ждал этого момента. Польша должна быть свободной. И она ею станет!

…Этой зимой Аббас-Мирза, наследник великого Фетх-Алишаха и главнокомандующий армией решил остаться в Тебризе. Гарем был недоволен. Ночью, во время бурных ласк, то одна, то другая жена настойчиво пытались убедить своего мужа и господина в том, что лучше перебраться туда, где теплее, — в Исфахан, например. А ещё лучше — в столицу, в Тегеран. Однако повелитель только снисходительно улыбался, не говоря ни да, ни нет. Что на него накатило, не знала даже самая молодая и любимая наложница. Красавицы пытались узнать причину у старшего евнуха, но тот терялся в догадках. Слуги, с которыми евнуху удавалось пообщаться, пожимали плечами. Не помогали ни деньги, ни угрозы. Не подействовало даже обещание (да простит Аллах!) показать кого-нибудь из жён. Стражники гарема казались воплощением Рустама и Сиявуша, спешивших уйти в очередной поход. Впрочем, одно было ясно. Готовилась война. Иначе зачем ставить дополнительные пушки на бывшей мечети Алишаха, превращённой в главную цитадель? Только с кем? Может быть, с Оттоманской империей? А может, с Россией, которая забрала себе исконные земли древнего Персидского царства?

Евнух, который когда-то считал себя мегрелом, был в раннем детстве захвачен турками. Янычара из него делать не стали, а оскопили и продали персам. Но всё же он ещё не забыл язык. Если будет война с русскими, то гарем пополнится и пылкими армянками, и знойными азербайджанками, и юными грузинками. Конечно, можно будет вспомнить родной язык. Но главная забота — о другом. Большое количество женщин приведёт к неизбежным ссорам. Потребуется дополнительное количество слуг, новые помещения. А где, спрашивается, взять умелых евнухов, которые будут ублажать жён в отсутствие мужа? Иначе женщины могут пойти на самое страшное — начнут баловаться друг с другом… Лет тридцать назад наместник провинции (дядюшка Аббаса-Мирзы), прежний хозяин евнуха, узнав о «проделках» своего гарема, приказал казнить всех. Женщин (не только жён и наложниц, но и служанок) пришлось закатывать в кошмы и топить. Евнухов, не уследивших за гаремом, долго варили в масле. Его спас юный возраст и нежный зад… Теперь уже и годы не те, а на задницу не позарится даже нищий федай. Так что евнуху приходилось думать о будущем…

А в это время его владыка принимал в своём летнем дворце двух европейцев. Серые сюртуки, как ни ладно они были скроены, не могли скрыть, что гостям более привычны мундиры красного цвета. Гости были разные по возрасту, росту и весу. Но в чём-то они были неуловимо схожи. Возможно, некой надменностью и высокомерием…

Толмач был не нужен: Аббас-Мирза прекрасно говорил на английском. А гости, хоть и с трудом, понимали фарси.

— Итак, вы утверждаете, уважаемый мистер Харрингтон, что наша армия не готова? — с вельможной ленью спросил хозяин.

— Я не говорил, что армия не готова. Она недостаточно готова, — выделил нужное слово интонацией англичанин помоложе.

— А ваше мнение, уважаемый Якобс? — обратился наместник ко второму.

— Если вас интересует моё мнение, — более осторожно, нежели его молодой коллега, ответил тот, — нам требуется полгода. Возможно — год. Главная проблема в том, что ваши сардары не умеют