Восточный край - Сергей Извольский Страница 24

Оказавшись рядом с уже поднимающимся корпоратом — удар затылком в пол помог ему прийти в себя, подсечкой помог ему снова упасть. Во второй раз он тоже плохо упал, неумело. И в тот момент, когда коснулся рукой пола — прямой рукой, принимая на нее вес всего тела, эту руку я ему ударом ноги и сломал. Хорошо попал: там точно теперь «не закрытый, а открытый перелом!»

Пронзительный вой боли раздался в зале, заглушая все звуки, но истошный крик я погасил еще одним ударом ноги, резко ткнув носком под подбородок.

Вот где так научился, интересно? Точно ведь не на курсах сантехников или филологов. Почему-то постепенно вспоминать прошлую жизнь хотелось все меньше и меньше.

— Плохо работаете! — рявкнул я на подбежавших охранников-андроидов. — Кто этого варвара сюда пустил, почему такие дегенераты на мероприятии могут оказаться? Здесь приличные люди отдыхают!

Охрана трогать меня вообще не стала — хотя я подготовился к худшему. Андроиды довольно умело подняли и быстро потащили прочь стонущего пострадавшего. Я обернулся к столу — и сразу попал в объятия Надежды.

— Ты мой герой, — шепнула она мне, после чего неожиданно крепко поцеловала в губы.

Подобному повороту событий я крайне удивился, но когда она чуть отпрянула, увидел в ее глазах веселье.

— Шуточки у вас… ваша светлость, — последнее я не сказал мысленно, но мне кажется мысль она легко прочитала.

— Я не шучу, мне действительно приятно, — еще раз улыбнулась Надежда.

Не знаю насчет приятно, но то что ей было весело — хорошо заметно. К общему веселью, кстати, уже присоединился да Сильва — пронзительно свистнув, он похлопал в ладоши и что-то мне прокричал на испанском.

«Говорит, что вы красавчик, шеф», — перевела мне Альбина.

Ну, если бы еще что-то полезное сказал.

«Шеф, я могу не переводить», — вдруг с нотками обиды сообщила мне фамильяр.

«Нет-нет, переводи, только вычленяй важные вещи».

— Вы только посмотрите, какие страсти закипели в нашей скромной компании! — раздался вдруг голос неподалеку.

Обернувшись, увидел что к нам наконец добежала ведущая в наброшенной на себя вместо платья черной крупной сетке. — Ребята, привет. Меня зовут Марина, а вас? — на русском спросила она.

Марина смотрела на нас странными глазами. Вместо радужки и зрачка — просто черный круг. То ли линзы, то ли импланты такие. Да и вообще ведущая в своем образе выглядела пусть непривычно (неприлично) и вызывающе, но все же на стиле: черная помада на губах, черные «египетские» стрелки макияжа, покрашенные в черное крупные соски, которые черная сетка-платье совершенно не прикрывало.

«Шеф, это Марина Шульц, креативный директор Новогвинейской компании, являющейся одним из подразделений корпорации Ганза», — представила мне ведущую Альбина.

Ничего себе, аж целый креативный директор из корпорации. Хороший тамада похоже и конкурсы нас ждут интересные — думал я, пока Надежда, чувствующая себя в ситуации совершенно свободно и раскованно, отвечала на вопросы Марины. Ведущая разговаривала то на русском, то на английском, явно вытягивая из произошедшего весь креатив, на который была способна. Но довольно скоро, минут через пять, оставила нас в покое.

В ресторане после инцидента мы просидели чуть больше четверти часа. Нас больше никто не трогал, к столу никто больше не подходил. Именно к нашему не подходили — зато к другим столам пошли вереницы гостей знакомиться. Как мне негромко сообщила Надежда, «похоже нас кто-то выкупил», что бы это ни значило.

Ее кавайная светлость после этого, поглядев на происходящее вокруг, спросила хочу ли я дальше здесь оставаться. Желанием естественно я не горел, и мы покинули зал, отправившись в номер. Нас никто не попытался придержать, что вполне подходило в версию с «выкупом».

— Мне это не нравится, — едва за нами закрылась дверь номера, сообщила мне Надежда. — Это…

— Это что? — спросил я ее, когда задумчивая пауза затянулась.

— Это блудняк какой-то!

Глава 7

Выдав столь неожиданную характеристику ситуации, Надежда прошла через гостиную и встала в самом центре комнаты. Обернулась вокруг себя, глядя по сторонам — я при этом заметил, что глаза у нее стали серыми, с черными вертикальными зрачками. После того как Надежда осмотрелась «чужим» взглядом, она приняла обычный человеческий вид, напечатала в принтере зачем-то мою рубашку, после чего направилась к двери своей комнаты.

Ее кавайная светлость на ходу сбросила туфли и повела плечами, так что платье мягко опало вниз, но задержалось на бедрах. Надежда рукой помогла платью упасть дальше, переступила через него и не оборачиваясь скрылась за дверью спальни.

Вот это поворот. Не очень понимаю, что вообще происходит — и вообще, и с Надеждой, но все это очень интересно. Постояв немного в задумчивости, сбросил пиджак, сначала ослабил, а чуть погодя и снял галстук. К этому времени из комнаты вышла Надежда — босиком и в моей рубашке, которая на ней смотрелась как мини-платье. Так и не глядя пока на меня, она заказала себе кофе через меню принтера. Забрав бумажный стаканчик из пищевого отсека, прошла к креслу и усаживаясь, забралась в него с ногами.

— Проходи, садись. Ты как будто не дома, — показала мне на соседнее кресло Надежда, впервые за несколько минут обратив внимание.

Интересно, она специально полуголой мимо меня ходила, или действительно так серьезно задумалась? — думал я, забирая бумажный стакан с заказанным для себя лавандовым рафом.

— Мне это не нравится, — еще раз повторила Надежда, невидящим взглядом глядя в пространство, и посмотрела на меня: — Это все, что здесь происходит… как ты там говорил, что-то про плохую карусель…

— Нездоровая канитель?

— Да, точно. В общем, что-то определенно пошло не так.

— Что именно?

— Я не знаю! — вдруг не выдержала и повысила голос Надежда. — Понимаешь, обычно в подобных ивентах участвует как минимум десять команд, двадцать-тридцать человек. Минимум! Сегодня же здесь собралось всего пять команд, причем только один участник имеет опыт подобных мероприятий.

Надежда говорила сбивчиво, взволнованно. Я вдруг понял, что за маской бесстрастной княгини, на которую она еще иногда надевает маску темного чудовища, скрывается не очень уверенная в себе одинокая молодая девушка. Более того — явно испуганная, или как минимум опасающаяся чего-то одинокая молодая девушка.

Нет, понятно, что она могущественный темный маг, и страх ее не из разряда боязни злоумышленника в подворотне, она ведь как понимаю врагов в виде «плохих парней» может штабелями укладывать. Боится она, вернее больше растеряна, перед лицом чего-то большего, определенно.

Кроме того, уж не знаю, что там она может сказать о своих «истинных» мотивах, когда у меня будет база знаний. Зато я совершенно