Гарпунер - Андрей Алексеевич Панченко Страница 25

Я сейчас вместе с Толяном сижу в «бочке» пытаясь хоть что-то рассмотреть через густое молоко тумана, а в голове только одна мысль: «нахрена мы туда прёмся?». Насколько я понял, с траулера видно берег, а на море нет волнения, они вполне могут снять всех пассажиров и часть экипажа с судна и доставить на сушу. Есть же у них шлюпки в конце то концов?! Зачем нам рисковать своим китобойцем и жизнями, чтобы сделать то, что под силами и самим терпящим бедствие? Ну оставили бы на борту пару матросов и механика, чинить повреждения и ожидать помощи. А выйти к ним вполне можно и когда распогодиться, ничем не рискуя. Своими сомнениями я поделился с Толяном.

— Ну тут же всё понятно! Ты чего? Вроде умный мужик, а простых вещей не понимаешь! — усмехнулся Ашуров, не забывая оглядывать горизонт.

— Ты не умничай, Толик в попе кролик! Толком объясни, а то я в миг вспомню, кто тут твой начальник и будешь ты у меня на скорость тренироваться по вантам лазить! — не нравится мне, когда меня за дурачка держат.

— Да ты чего Витя, просто же всё?! Пока погода спокойная, надо траулер с камней снимать и заводить пластыри, а потом буксировать для ремонта! Он же денег стоит! А если ждать, то погода может испортиться и начнёт штормить, и тогда «Акуле» конец! Вмиг на запасные части её волнами разберёт! А даже если и нет, то как ты во время волнения его с камней снять сможешь? Тут же буксир заводить надо и подойти довольно близко. Да я почти уверен, что все пассажиры и вся команда кроме аварийной партии уже на берегу!

— М-да… — протянул я. Вот оно в чём дело, а я и не догадался сразу. Траулер принадлежит АКО, так же, как и наша флотилия, и акционеры, которых всего семь, за потерю с таким трудом купленного за границей за валюту имущества, по головке правление АКО не погладят. А акционеры у нас не частные, акции принадлежат государственным органам и организациям.

Между тем мы по расчетам потных от умственных усилий штурманов, приближались к тому моменту, когда надо было огибать мыс. Мы шли гораздо мористое и берега не видели, но море было спокойное, сила и направление течения, а также скорость судна известны, а значить пришла пора поворачивать, надеясь на то, что расчёт сделан правильно и мы не воткнёмся в берег. Капитан сам стоял за штурвалом, бросая беспокойные взгляды на навигационные приборы, а возле пушки, на баке, сидело аж четыре человека, пытаясь разглядеть опасность. «Энтузиаст» шёл самым малым ходом, а наш стармех сам сидел на реверсе, готовый в любой момент дать задний ход.

Только на следующий день, мы смогли найти побитый траулер, сидящий на скалах. Когда начало темнеть, капитан отдал распоряжение остановить китобоец и стать на якорь. Ночь, в купе с туманом, делали невозможными поисковые работы.

Траулер стоял довольно далеко от береговой черты, которая едва угадывалась в начавшем редеть тумане и непрерывно подавал сигнал своей рындой. Именно звон корабельного колокола мы и услышали, прежде чем увидеть «Акулу», другого выхода, чем терзать рынду, у потерпевших крушение не было, так как машинное отделение затоплено и гудок на траулере не работал. Уже вчера рация терпящего бедствия судна так же перестала выходить на связь в связи с полным обесточиванием судна. «Акула» была как бы не в два раза больше «Энтузиаста», судно сверкало новой краской. Этот кораблик, с паровой машиной, был куплен в США буквально полгода назад, и только недавно вышел в свой первый рейс, который закончился так трагически.

Видимо на траулере заметили опасность, но избежать столкновения не смогли. Судно сидело на камнях правым бортом, наскочив на скалу почти кормой. Он пытался отвернуть от препятствия и тем самым только усугубил своё положение, подставив под удар машинное отделение. Как и предполагал Толик, на судне сейчас было всего четыре человека — капитан, боцман и два матроса, остальные разбили лагерь на берегу, ожидая подхода спасателей.

«Энтузиаст» бросил якорь в пределах видимости «Акулы», но близко к ней подходить не стал. За борт отправились обе шлюпки, и аварийная команда, во главе со старшим механиком «Алеута», на вёслах ушла к аварийному судну, а через два часа, была предпринята первая попытка снять траулер с мели.

Я впервые наблюдал за аварийными работами и поражался продуманности действий капитана. «Энтузиаст» подошёл к потерпевшему аварию судну и на достаточном расстоянии от него снова отдал свой якорь, после чего задним ходом подвёл корму к сидящему на мели судну, передав на шлюпках на него буксирный трос. Когда буксирный трос был закреплен на обоих судах, китобоец начал выбирать свою якорную цепь до тех пор, пока буксирный трос не натянулся в тугую. Затем он дал ход вперед, постепенно увеличивая числа оборотов двигателя судна. Одновременно с этим старший механик начал выбирать якорную цепь китобойца. При совместной работе машин и брашпиля к тяге винтов добавляется тяга брашпиля и у нас были все шансы самостоятельно снять траулер со скалы. Китобоец молотил винтом море, вспенивая за кормой огромные буруны, трос был натянут как струна, но траулер сидел крепко. После часа безуспешных усилий, так же плавно, как и начинал, «Энтузиаст» сбавил ход, а потом и остановился. Первая попытка не увенчалась успехом.

Два дня мы бились возле места катастрофы и только когда к нам на помощь пришёл «Трудфронт», нам удалось сдёрнуть крепко сидящий траулер со скал, да и то, прибегнув к небезопасному способу. Сдёргивали его рывком.

На «Акулу» завели два длинных буксирный троса, и китобойцы подошли кормой как можно ближе к снимаемому с мели судну и затем, синхронно дали ход вперед, с таким расчетом, чтобы к моменту начала обтягивания буксирного троса скорость была самой полной. Этот прием дал хороший результат, но без последствий не обошлось. Как бы синхронно не двигались буксиры, тем не менее настал момент, когда «Трудфронт» слегка обогнал «Энтузиаста» и потому принял первый удар на себя. Трос, заведенный на «Трудфронт» выдержал, а вот один из двух кнехтов нет, он с грохотом был вырван из своих креплений и воткнулся в клюз на корме, почти разворотив борт китобойца. Положение спас