Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал - Владимир Геннадьевич Поселягин Страница 25

к деду. Оружие и деньги в мешке, так что разложил все по двум мешкам, и мы отнесли их к повозкам, и так хорошо загруженным. Вот тут я решил, что пора вооружаться. Деду дал берданку, он ее хорошо знал, ну и патронов с пару десятков, у меня была винтовка, да наган незаметно под куртку за пояс убрал. Вот после этого, снова заняв свои места возниц, мы и покатили дальше. Я не передней телеге, той самой, что на дом сменяли, дед на повозке сзади. Там удобная скамейка была, так что мама ехала с дедом. Я даже подушку ей выдал, чтобы помягче было, все же подобная дорога как-то не для беременных.

Конечно же второй схрон, особенно то, что там хранилось, не могло не заинтересоваться всех, кто видел, как мы с дедом возвращались. Вот тот молчал, ничего не спрашивал, дымил своей трубкой, подаренной мной, и все. Хотя мне кажется, по весу тот догадался, что в мешках, но мнение свое держал при себе. Да и видел я, как тот ощупывал бок одного из мешков, где как трафаретом отпечатался один из наганов, так что и об оружии он знал. На все вопросы я отвечал, что там средства на наш дом, что в принципе было правдой, но за мешками, закопанными под остальными вещами, наблюдал, малым хватит смелости сунуть туда нос. Наш дворовый пес Шарик бежал за моей повозкой на длинной веревке, но было заметно, что он быстро уставал, все же мало движения, когда сидишь на привязи, а лайки носились вокруг, не обращая внимания на звонкий голосок Марины, что созывала их вокруг. Вот я не кричал, псы охотничьи, правильно обученные. Не потеряют они нас, можно быть уверенными. А вот коты удрали. Еще у первого схрона малые их отпустили и как ни искали, так и не нашли. Наверняка деру дали обратно в деревню. Ну и ладно, я кошек особо и не любил никогда. Так и катили, медленно, чтобы маму не растрясло, но неотвратимо.

Подхватив ведро, полное родниковой воды, я разогнулся и, немного перекосившись на один бок, направился обратно к нашему лагерю. Лайки так и крутились рядом, принюхиваясь, они уже успели напиться. Первые три дня дороги ничем особым не запомнились, кроме сильной усталости. Вон, даже Шарик больше на телеге ехал, чем бежал следом, но и он начал втягиваться, так что и мы втянемся. Двигались мы больше по лесным малоезженым дорогам, все равно основная забита, я уже подъезжал к ней. Затор за затором. Воинских частей на дороге было мало, но и их бомбили, на перекрестке видел битую с воздуха технику и работающую похоронную команду. Жуткое зрелище, надо сказать, но, похоже, мы часто теперь это будем видеть. Небо, как назло, без единой тучки уже какой день. В моих планах добраться до псковской трассы и посетить по пути к Москве тот первый схрон с золотом. Там уже дальше будет видно, но и так понятно, что идем мы на Москву.

Сегодня ночевали в ельнике, молодом, но густом подлеске. Сейчас чаю вскипятим и отправимся дальше. За час до обеда остановимся, и пока женщины будут готовить обед, мы с дедом обиходим и дадим отдых лошадям. За три дня схема движения и создания лагерей у нас с дедом уже была отработана, так что она становилась привычной. Да что это, пока мы катили по дорогам и по тропкам, нам встретилось на удивление мало народу. Но это ненадолго, дальше дорогу я не разведывал. Так что придется выезжать на большую дорогу, к остальным беженцам и двигаться вместе с ними. Не очень хотелось бы, но придется.

Родник этот нашел Димка, что с лайками вчера оббегал окрестности, вот и наткнулся. Это хорошо, перед отъездом сегодня утром поменяем в канистрах воду на свежую. Сами мы за эти три дня по моим прикидкам удалились от деревни километров на шестьдесят, и это вполне неплохо, с учетом скорости нашего движения. Ничего, надеюсь, мы уже ушли за дальность действий передовых подразделений немцев, не хотелось бы с ними встречаться.

Шагавшая метрах в трех от меня Лука, она со мной за водой ходила, вдруг замерла на малохоженой, но нами же натоптанной тропинке к лагерю. Обойдя ее, я и сам замер. Как же я их не услышал? На дороге у лагеря стояли немцы. Самые настоящие, в серой форме, в касках с поднятыми на них мотоциклетными очками, все увешанные разной амуницией, даже длинные тубусы противогазов были, у двоих карабины в руках, у унтера автомат висел на боку. Кроме автомата у него еще и кобура с пистолетом была на животе. Именно он и копался в наших вещах в повозке. К счастью, начал с той, которой дед управлял. Деньги были в моей. Уф, если бы вез золото, и немцы его нашли, то уничтожили бы семью, да как тех же свидетелей. Куш слишком большой, это надо понимать. Правда и деньги тоже серьезные, сумма большая, тут не знаю, как немцы поступят, отберут и уедут, или все же решат пострелять, как в тире по подвижным целям. Поди угадай. Вот и я не хочу.

Почти сразу сердце забухало, и адреналин выделился в кровь. Осторожно, стараясь не делать резких движений, а не то ближайший немец засечет меня боковым зрением, я поставил ведро на хвойные прошлогодние иголки и, присев на корточки, положив руку на плечо Луки, тихо сказал, прижимая ее к земле:

– Ложись и не двигайся. Ясно?

– Да, – тихо прошептала та.

– Лежать, – скомандовал я лайкам, и те выполнили приказ. Только уши с разных мест торчали и любопытные морды.

Сестренка уткнулась лицом в те же иголки, а я скользнул в сторону. Винтовка осталась в повозке, берданку деда уже нашли, стояла прислоненной повозке, но со мной был наган. Честно говоря, он как раз был предпочтительней, чем та же однозарядная винтовка, хотя и имел меньшую дальность, но тут в ельнике это даже хорошо. Густые кроны гасят звук. Видимо, именно поэтому я и не услышал мотоцикл немцев, «БМВ» стоял на дороге, причем в люльке был пулемет, но за ним никого, пулеметчик стоял, прислонившись к коляске, с карабином в руках.

В стороне перебежав через дорогу, я вышел к опушке у лагеря за спиной немцев. Выглянув из-под нижней ветки, быстро смотрелся. Наших, всех, и малых и старых, немцы собрали в одну кучу, было слышно, как всхлипывает самая младшая сестричка, Наташенька. У Вали с Ольгой