Наследник - Алексей Лапышев Страница 25

— Борец то он борец, да вот только их бить тоже учат и не удержится он от попытки использовать новые навыки. — Мелькает мысль у меня в голове и я опускаю руки слишком низко.

Голова открыта, дистанцию разорвал псевдо ошибочным шагом и подставился под удар правой в челюсть, от которого уже не успею закрыться. И он покупается на эту провокацию, следует шаг вперед и влево, скручивающее движение тела и правая рука выстреливает мне в подбородок.

Только вот я готов и реакции хватает. Отклонение вправо, шаг вперед, контроль левой рукой его правой, уводящий его еще дальше влево и «вертушка», задняя подсечка через спину. Он ожидаемо не успевает ни уйти, не закрыться и обрушивается спиной на татами, а дальше все стандартно, я падаю рядом с ним и имитация добивающего удара в голову.

Тут же звучит команда Стоп от тренера и мы подскочили. Виктор Иванович с интересом смотрит на меня и говорит мне с усмешкой:

— Интересный прием. Сам придумал, или прочитал где?—

А я лишь пожимаю плечами в ответ, как бы говоря:

— Может придумал, а может и прочитал.—

И тут же слышу продолжение:

— Хорошо, беру. Будешь заниматься у меня.—

Радостные улыбки моих, да уже моих девчонок, становятся мне наградой, за этот маленький спектакль.

— Рады хорошие и я рад. — Думаю я и занятия начались.

_________________________________________________________

Ну вот и закончились, и дополнительные занятия тоже, время уже ближе к семи и мы с девчонками идем по Арбату. Очередная прогулка, прерываемая через каждые несколько десятков метров. То Лерка вдруг заинтересуется витриной очередного магазина, демонстративно отвернется и Светка тут же пользуется момент и тянется за поцелуем. То наоборот, уже Светка, внимательно рассматривает произведения очередного художника, а я смакую губки ее сестрички.

—Хулиганство? Может быть. Но мы молоды и наверно не много ни в себе. А мне нравится. — Думаю я, уже обнимая обеих, прижимая к себе и шепча:

— А я люблю клубнику и малину тоже. Одинаково люблю и не могу сделать выбор.—

И слышу в ответ двойной шепот сбивающихся девичьих голосков:

— А и не надо, нам и так хорошо.—

И мы идем дальше, я неожиданно замечаю знакомую вывеску «Арбатский подвал» и рядом табличка Арбат, 9.

— Опа. — Понимаю я:— То самое кафе поэтов.—

— Зайдем девчонки? — Предлагаю я и они, конечно, соглашаются.

Они тоже знают, чем славится это место.

И мы приходим в то самое знаменитое кафе. Это кафе поэтов и девчонки часто сюда забегали, не одни, конечно, в сопровождении кавалеров.

—Но теперь уже в моем. Только в моем. — Думаю я и совершенно по-хозяйски обнимаю моих девчонок, а они не возражают, они уже дали мне это право, в своих глазах и своих душах.

Прошли, сели, чего-то заказали и слушаем великих поэтов. Живых поэтов.

—Да, тут живы и Маяковский, и Есенин. Один не стал стреляться и черный человек не пришел. Второй не полез в петлю. Другая страна, другие жизни. Но талант от этого меньше не стал. — Думаю я, а в моих руках лежать теплые ладошки моих милых лисичек.

И на сцену выходит сам Маяковский, привычно высокий, мощный и может даже монументальный. Короткая стрижка русых волос, карие глаза смотрят куда-то вдаль и в душу.

—Он велик, без сомнения велик и тут он жив. — Понимаю я, а Владимир, тем временем, выдает свой первый хит - «Лиличке»

***********************************************************

Дым табачный воздух выел. Комната — глава в крученыховском аде. Вспомни — за этим окном впервые руки твои, исступленный, гладил

--------------------------------------------------------------------------------------

Выбегу, тело в улицу брошу я. Дикий, обезумлюсь, отчаяньем иссечась. Не надо этого, дорогая, хорошая, дай простимся сейчас.

---------------------------------------------------------------------------------------

Надо мною, кроме твоего взгляда, не властно лезвие ни одного ножа.

---------------------------------------------------------------------------------------

— Да, Маяковский большой и внешне, и по таланту. Неистовый поэт революции во всем, ведущий весьма неординарную жизнь. Но в этом