Русь непокоренная. Нашествие - Денис Старый Страница 25

Здесь же приходилось сперва подрубать землю топором, а потом её выкидывать деревянной лопатой. Мартышкин труд. Пару раз, отбросив еще и топор и поплевав на намозоленные ладони, я уже хотел хоть сегодня ковать первую лопату, но только чтобы железную.

Правда… Вот чего кузнец от нас ушёл? Без него я, как слепой котёнок буду. И ведь всё равно не остановлюсь, стану пробовать, так как без металлургии вообще никуда. А хватит ли моих знаний, чтобы хотя бы лопату сделать? Думаю, да. Но одному ой как сложно!

Когда была выкопана траншея, я позвал Макара и принялся объяснять ему, какая именно конструкция должна быть у туалета.

— Берем жерди, сбиваем их в козлы. Ну вот так, — я скрестил обтесанные и подрубленные ветки деревьев. — То же самое, но чуть выше выставляем рядом…

Всё достаточно просто, из того, что я видел на картинках про Первую мировую войну. Или то, что самому приходилось не раз использовать.

Вбивались жерди, вкапывалась конструкция по типу козел, только лишь с двумя брёвнами на небольшом расстоянии. На них и нужно садиться. Сам туалет был за кустами, метрах в ста от места, где предполагался центр нашего поселения. Не видно, да и не должно быть сильно слышно, когда проходит «заседание». Или южный ветерок принесет ароматы? Но еще дальше ставить нужник уже никак.

— Ишь, какова… — вздыхал Макар. — Срамная яма с премудростями.

— Ты еще не знаешь, с какими такими премудростями. Потом удивляться будешь, — усмехнулся я.

Следовало бы объяснить ещё, почему выкапывалась траншея под углом. А дело в том, что я не собирался откладывать в долгий ящик создание селитряной ямы. И продукты человеческой жизнедеятельности в данном случае для нас имели стратегическое значение. Ведь кроме четырёх коз у нас и нет живности.

Так что я ещё предполагал рядом выкапывать большую яму, обложить ее глиной, вывести желоб. И пребывать в надежде, что когда-нибудь, желательно уже к осени, мы получим хоть немного селитры. Если и не для пороха, то для нужд сельского хозяйства — тут уж и Макар хмыкать бы не стал, быстро бы осознал пользу этого, с позволения сказать, добра. Хотя… конечно, порох заиметь бы! Это еще важнее.

Это на самом деле есть одно из самых главных изобретений, на которое я делаю ставку. Причём наши враги-то знают, что такое порох.

Я и в прошлой жизни читал о том, что в монгольском войске было немало и китайцев. Они являлись своего рода инженерными войсками. И очевидцы событий в Рязани утверждали, что часть стены была именно что взорвана, хотя выглядело это всё для современников как резкая вспышка небывалого огня.

Но если не будет у меня пороха, то и думать о том, чтобы организовывать серьёзное сопротивление, не стоит. Бить такого организованного, пассионарного, врага можно только лишь явным техническим превосходством.

— Добре, срамную яму я доделаю. Не мудрено, — после моих объяснений согласился Макар.

Я отправился «торговать лицом». Пусть все видят, что руководитель и сам не гнушается работы, но и находит время, чтобы контролировать других.

Вокруг кипела работа. С ругательствами и спорами, но уже было завалено с полтора десятка деревьев. Спорили в основном женщины.

— Акулина, зараза ты под хвостом сучки, не спеши, ненароком и пилу сломаем! — отчитывала Видана свою напарницу по двуручной пиле.

— Бабка Видана, а не сходила бы ты куды…

— Что? — зыркнула ведьма и Акулина тут же будто сжалась в плечи и стала уже справно работать.

— То-то. А то голосистой шибко стала. Укорочу, коли продолжишь, — бурчала Ведана, перетягивая пилу на свою сторону и почти отпуская ее, когда тянула Акулина.

Мужики же почти не говорили. Но очень лихо работали с топорами, отсекая ветки и сразу же обтёсывая брёвна. Зря я им указывал. Сами распределили обязанности лучше некуда.

Казалось бы, ведь худые и немощные, не воинственные мужчины, и вовсе ни к чему не годные. Но вот смотрю на них — так сердце радуется. Я же думал, что придётся отвлекать Мстивоя и Лихого Мала от службы. Но нет, оказывается, в этих тощих мужиках есть сила.

По крайней мере, настолько профессионально работать таким инструментом, с длинной рукоятью, но с малым топорищем топорами, я не умею. А Власт так и вовсе взял в обе руки топоры и ходит, будто тот робот, и налево, и направо рубит ветки с одного удара. Даже те, что с кулак толщиной и больше. И такая же картина на еще двух участков вырубки леса.

Как только женщины заваливали дерево, словно саранча подскакивали дети, и моментально, не сговариваясь, каждый вставал на своё рабочее место.

Половину дерева после того, как оно заваливается, брал на себя, не смотри что старик, Пафнутий, другую половину обтёсывал плотник, которого тут называли деревянных дел мастером — Власт.

Он, мол, и резьбой занимался, и плотничал, и дома ставил. Причём каждый местный мужик, так или иначе, но в своей жизни принимал участие в строительстве. Но все выделяли Власта, признавая в нем мастера.

Пафнутий и Власт вставали спина к спине посередке поваленного дерева и двигались в противоположные стороны, рубили налево и направо ветки. Сразу же обтесывали стволы от коры. Как только одна ветка отрублена, к ней сразу подбегали пацаны, лет от пяти до десяти, и быстро оттягивали ветки в сторону.

— Прямо мануфактура! — восхищённо сказал я, наблюдая за слаженными действиями.

Это как раз тот случай, когда вмешиваться — только вредить.

Не успевал я восхититься, как бревно было готово. И пока я занимался подготовкой отхожих мест, таких брёвен было уже полтора десятка, сейчас же, на моих глазах прибавилось четыре. Теперь мне становилось понятным, как малочисленным казакам удавалось при освоении Сибири быстро ставить остроги. А ведь казаки это делали ещё при крайнем дефиците инструментов, чего у нас, на это количество людей, не было.

Читал такое, что казаки в Сибири могли топор перековывать на оружие, тот же меч, потом обратно, а если надо, так и на серп. Уж не знаю, насколько один историк правду вещал из телевизора. Но вот сейчас я в это верю, когда оценил, что железо — это немалая ценность.

Конечно, если бы к работе подключились ещё и ратники, один из которых Лучан, то вместо девятнадцати брёвен у нас могло быть и двадцать пять… Однако мы вынуждены были тратить ресурсы на безопасность. Никак нельзя